Восстание инеевых волков (СИ) - Пашнина Ольга Олеговна (читаемые книги читать TXT) 📗
Выходит, станет еще холоднее? Да куда уж?! И так ноги, не прикрытые одеялом, замерзли страшно за такой короткий промежуток времени.
Главарь, заметив, как я прыгаю, пытаясь согреться, что-то прокричал, указав на мои ноги. Я, естественно, ни слова не поняла. Весьма раздраженно он жестикулировал мне, пока я не поняла, что мужчина требует, чтобы я села на землю и укуталась одеялом. Я с сомнением посмотрела на плотный снег и решила не делать глупостей. Ноги промерзнут - не беда, отогреются, а вот по женской части я лечиться после таких посиделок буду долго.
Мужчина зло крикнул что-то, подскочил ко мне и практически силой усадил на землю. К моему удивлению, холод не овладел телом. Наоборот, закутавшись в тонкое на первый взгляд одеяло, я почувствовала, что оно совершенно не пропускает холод, если его получше запахнуть.
Вскоре затрещал костер. Как они его разводили, я не поняла. Мой вконец обалдевший мозг уже готов был поверить в магию. Иначе как можно было объяснить летящие по воздуху сани? Метель в раздевалке спорткомплекса? Мое появление здесь, в этом странном и холодном...мире?
Один из мужчин подошел ко мне и сунул прямо под нос небольшую булочку. Я тут же схватила предложенную еду и не спеша принялась есть. Был соблазн проглотить все и сразу, но это было бы неразумно: напуганный долгим голоданием желудок на такое вероломство отреагировал бы крайне негативно.
Во время обеда мне перепал и кусочек ароматного но, увы, холодного мяса: с костей после обеда срезали все, что осталось. В другой ситуации такое отношение обидело бы меня и разозлило, но в моем состоянии не было резона привередничать. Я была рада и тому, что про меня не забыли, как накануне вечером.
Главарь опять что-то крикнул мне. И когда уже до него дойдет, что я ни слова не понимаю?! Или он надеется, что я обладаю способностью учить чужой язык за несколько часов? Нет, дорогой, так только в книжках бывает. Чтобы "хоп!" - и полиглот вселенский. На деле, как оказалось, врожденного знания местного языка несчастная попаданка не имеет.
Крик оказался призывом снова залезать в сани. Интересно, что бы они сделали, если б я попыталась убежать? Конечно, смысла в этом было мало: с ними я хотя бы жива, а одна в бескрайней снежной долине погибну за несколько часов. Это если повезет, конечно.
И вновь потянулась скучная и однообразная дорога. Главарь вел сани уверенно, будто бы следуя какой-то карте, но я ни разу не заметила, как он с чем-то сверялся. Мужчины точно знали, куда они едут. Иной раз сани резко поворачивали, а я, хоть и силилась рассмотреть что-то, пугающее моих спутников, так ничего и не увидела.
Я задремала, убаюканная мерным покачиванием саней. Привычно свернулась клубочком и провалилась в тягучий сон, сквозь который изредка слышала, как переговариваются мои спутники. Вскоре их голоса слились в один неясный шум, перешедший в рычание.
На краешке сознания появилась мысль, что рычание в картину никак не вписывалось. Я быстро открыла глаза и села, заорав при виде огромного медведя, вставшего надо мной на задние лапы.
Пока я спала, сани вновь остановились и мужчины отошли справить естественную нужду. Этим и воспользовался коварный медведь. То бишь, решил напасть на спящую и слабую девушку.
На мой крик обернулись все трое. Не будь я до смерти перепугана диким медведем, я бы рассмеялась: так комично было наблюдать, как мужики со спущенными штанами бегут спасать меня (или свои пожитки, что более вероятно), падают в снег и дико орут что-то. Что они орали, я не поняла, да и не услышала толком. Медленно я отползала назад, пока не уперлась спиной в спинку саней. Медведь внимательно следил за моими движениями, но не нападал.
А потом он снова зарычал. Я зажмурилась. Сильный удар перевернул сани, и я оказалась под ними. Снаружи доносилось рычание, крики людей, которых почему-то было куда больше, чем трое, лай собак и звон чего-то металлического. Как опытная ролевичка, я узнала этот звук: мечи. Мы хоть и тренировались с деревянными, иногда посещали реконструкции битв и сценки из фэнтезийных книг, где реквизит у участников был вполне настоящий, хоть и облегченный.
Я попыталась выползти из-под саней, но тщетно. Они были адски тяжелыми, к тому же шкуры и одеяла навалились на меня разом. Вдруг сделалось очень жарко. Одно радовало: медведь обо мне забыл.
Вдруг все стихло. Грянул дружный хор голосов, и мое лицо обожгло холодом: сани подняли.
Я сидела в горе шкур и одеял, испуганно глядя на толпу мужчин. Их было не менее пятнадцати, все в латах и шлемах. В руках они держали топоры, которые я ошибочно приняла за мечи. Если я хоть немного разбиралась в атрибутах и условных знаках, то это была какая-то местная стража или что-то вроде патруля.
Ко мне опять обратились, но теперь уже главный в патруле. Я покачала головой. Не понимаю, мол. Тот меня понял на свой лад и начал что-то спрашивать у главаря компании, что везла меня. Тот отнекивался, вяло спорил и прятал глаза.
Сколько продолжался разговор, не знаю. Но меня все устраивало: было тепло, никто меня не трогал и я могла унять дрожь. Глаза сами нашли тушу медведя, заколотого копьем, и я поморщилась: на снегу была кровь. Ненавижу кровь!
Наконец мой спутник и глава патруля о чем-то договорились. Патрульный скомандовал своим товарищам и те начали взбираться на лошадей, которые совершенно спокойно переносили мороз и стояли неподалеку. Только одного, самого крупного и на вид умного мужчину остановил патрульный. Он что-то тихо ему сказал и указал на меня.
Я напряглась, когда мужчина подошел ко мне и поднял на ноги. Одеяла спали, и я тут же начала дрожать.
Меня подвели к красивой вороной лошади и весьма неаккуратно усадили на спину. Крупный патрульный взобрался позади меня и таки укрыл мое несчастное тело одеялом. А потом мы тронулись.
Выспрашивать куда мы едем и что происходит я не стала, все равно они меня не понимают. Меня точно так же, как и все время до этого, игнорировали. Опять захотелось есть, но всадники, похоже, были либо роботами, либо пообедавши.
С непривычки я устала так, что не могла даже шевелиться: спина отзывалась резкой болью. Все тело затекло, голова была тяжелой, а веки слипались. Но я не засыпала, а лишь безвольным мешком почти лежала на везшем меня всаднике. Тот не выказывал ни малейших признаков недовольства, лишь поддерживал меня рукой: чтоб не свалилась.
Темнело, а мы все мчались по равнине. И ни одного деревца, ни одного пенечка не встретилось нам по пути. Казалось, этой белой бездне нет конца: всюду, куда бы я ни посмотрела, простирались снега. Но нет, вскоре вдалеке показались горы. Я и опомниться не успела, как оказалась в ущелье, через которое был перекинут лишь хрупкий над вид висячий мостик. Я подобралась, через плечо взглянув на всадника. Тот успокаивающе похлопал меня по плечу и направил лошадь вслед за остальными.
Как все пятнадцать человек уместились на мостике и не грохнулись в пропасть, я не знаю. Но я копчиком чувствовала неустойчивость опорной поверхности и нервничала. Всадник же был спокоен, как удав.
Но все обошлось: мы благоразумно пересекли ущелье. Когда ветер вновь ударил в лицо я пожалела, что не успела хорошенько все рассмотреть. Никогда не была в горах. Кстати, это ветер вполне вероятно мог сильно испортить мою кожу. Но почему-то, как я ни старалась, не могла думать о здоровом цвете лица.
Местность немного изменилась, теперь вместо бескрайней равнины мы ехали по узкой горной дорожке. Все по-прежнему было покрыто снегом, но даже это мизерное разнообразие пейзажа подняло мне настроение. Тем более что когда мы миновали очередной поворот, прямо перед моим взором вырос огромный замок, словно сошедший со страниц сказки!
***
Мост опускался медленно, и я успела рассмотреть замок очень подробно. В нем было этажей пять, не меньше. Но это были не те этажи в новостройках, к которым я привыкла. Наверное, в замке были ужасно высокие потолки. Несколько башен располагались так высоко, что мне приходилось запрокидывать голову. Я краем глаза видела, как усмехается всадник и чувствовала в нем что-то доброе и хорошее.
