Река времен (СИ) - Чи Лана (бесплатные онлайн книги читаем полные TXT, FB2) 📗
– Хорошо спросила, уважаемая! – расцвел снова в улыбке старый пастух. – Это древняя легенда моего народа, сейчас на этом языке никто не говорит. Слов я не понимаю, но моя бабка рассказывала, о чем она. Мы поем ее всегда, когда в дом приходят дорогие гости, и сердце радуется!
Пастух сделал паузу и отхлебнул вина из щербатой чашки, держа выразительную актерскую паузу. Нетерпение мое нарастало.
– Это рассказ о том, что мир приходит в дом, когда заканчивается великая битва. О том, как две силы, черная и белая, бились насмерть меж собой у Врат заката и восхода. В сражении родилась любовь. Но люди испугались, что союз двух сердец изменит мир, и разделили их. Тогда Боги покарали людей, а влюбленных обратили в птиц. С тех пор белая хранит рассвет для нашей земли, а черная – закат. Лишь раз в тысячу лет им дано снова повстречать друг друга, и, быть может, обрести счастье.
– Красивая легенда, – протянула я и, видимо, нотки разочарования прокрались в голос.
Пастух сокрушенно покачал головой, бусины на концах его косиц зашелестели.
– Ты не веришь в такое? – протянул он.
– Это прекрасная история, конечно, – постаралась объясниться я, – но подобные сказания встречаются у многих народов.
– Ай, почтенная! – старик всплеснул руками, а остальные пастухи, соглашаясь с ним, закачали головами. – Белая и черная птицы правда живут у западных врат. Каждый, кто был там, видел это. И если их нет – жди беды!
– Дядя, – подал голос вернувшийся Марат, который, к моему облегчению, принес из машины спальники, – ты говоришь про то ущелье, куда мы в прошлый раз не успели добраться? Может, хоть сейчас получится?
– Да, Ашмурах-джан, и я готов отвести всех вас туда завтра. Хочу, чтобы уважаемая руководитель тоже увидела это!
Мое неверие, оказалось, сильно задело старика.
– Спасибо, будем только рады посетить священное место, – поскорее заверила пастухов я.
– Дядя говорит, там есть знаки, похожие на письмена, – шепнул мне Марат, отдавая спальник. – Я давно хочу на них взглянуть. Будем надеяться, что это не просто следы эрозии.
Внутри зажглось любопытство, которое в ту ночь не дало мне заснуть. Выбравшись из машины (мы с Пьетро не решились ночевать в шатре гостеприимных хозяев), я подошла почти к самому обрыву и окинула взглядом открывающуюся долину.
Где-то там внизу легкой серой полосой исчезала в ночи лента дорожного серпантина, поглощенная тенями деревьев. Иссиня-черное небо, расписанное блестками звезд, уже светлело на востоке и западе, окрашиваясь розовым золотом. Издалека, наверное даже с соседней гряды, донесся крик неизвестной мне птицы, наполнив молчаливую ночь тоскливыми таинственными звуками. В ответ ему с нашей стороны заухала сова. Ледяной воздух пробирался под спальник, но я не уходила. Интересно, где же в этих тенях сокрыта долина из песни? Нетерпение обжигало, хотелось поскорее увидеть загадочные письмена и птиц. Только бы все это не оказалось уловкой, чтобы привлечь туристов к очередному «месту силы».
Внезапно я увидела легкие быстрые силуэты, кружащиеся по светлеющему бархату небес. Они стремительно проносились над моей головой, разворачивались и растворялись на юго-западе, следуя вдоль долины. «Черная птица» – всплыло в голове. «Нет, это просто летучие мыши, наверняка они», – тут же нашел объяснение голос неумолимой логики.
Совсем продрогнув, я все же загнала себя в железное нутро машины. Пьетро сладко спал на разложенных сиденьях, закутавшись в спальник с головой. Мне, как самой низкой, досталось место за рулем. Я попыталась угнездиться, но закрывать глаза не хотелось. Разгорающийся восход уже начал золотить горные вершины, и ночные тени потихоньку отступали. Нестройный птичий хор зазвенел в ледяном предрассветном воздухе, словно прославляя восходящее светило, а оно, окрашивая в розовое золото темные склоны гор, лениво поднималось на небосвод. На секунду мне показалось, что вдалеке я слышу скрип колодезного ворота, тяжелое постукивание, лай, людские голоса просыпающегося южного города… Сон тихо прокрался в явь, окутав своими мягкими крыльями.
***
Не успела я сомкнуть веки, как меня разбудили. Перед машиной, облаченные все в те же цветастые накидки, стояли Амахсан-ба, Марат и еще какой-то очень древний старик. Улыбки цвели на смуглых морщинистых лицах аборигенов, утопая в седых бородах. Только мой ученик выглядел снова крайне смущенным.
– Доброго утра, почтенная, надо скорее выходить, если ты хочешь все увидеть сама, – радостно сообщил дядюшка, увидев, что я открыла глаза.
– Простите, Юлия Владимировна, – извинился юноша, переминаясь с ноги на ногу. – Амахсан-ба говорит, что идти далеко.
Я села и сжала руками виски, прогоняя остатки сна. Солнце уже ярко высвечивало горные вершины, разгоняя остатки сумерек. Левая рука успела немного затечь, ноги плоховато слушались. «Старею», – подумала я, не слишком грациозно вылезая из машины.
– Дайте нам пять-десять минут на сборы, нужно взять необходимое оборудование.
– Что еще тебе нужно с собой, кроме твоих глаз, красавица? – поинтересовался пастух, за плечами у которого покоилась солидная тканевая торба.
– Фотоаппарат хотя бы, да и все измерить не помешает, – охотно пояснила я.
Древний старик вопросительно взглянул на соплеменника и что-то забубнил на местном наречии. Тот отрицательно качнул головой.
– Почтенный Мирса-ба говорит, что это будет непочтительно. Нельзя брать фотокамеру! – сказал Амахсан, сразу посерьезнев. – Семья моего родича спокон веков охраняет эту долину, и он говорит, что ничто не должно потревожить ее обитателей.
Я нахмурилась. Разумеется, слышала про такое ранее, но сама столкнулась впервые. Сзади завозился, выбираясь из спальника, Пьетро.
– Раз нельзя брать технику, то, может, хотя бы блокнот и карандаш? – тихо уточнил юноша.
Пастухи пошептались и кивнули. Я облегченно вздохнула. Мальчик прекрасно рисует! Он вполне сможет сделать все необходимые наброски, если мы найдем что-то стоящее, хотя археологи уже отвыкли от методов позапрошлого века.
Через полчаса мы уже спускались по горному склону. Старики посоветовали одеться тепло и вдобавок вручили нам по шерстяной накидке.
– Бери, почтенная, успокой свое сердце, – лукаво подмигнул мне дядюшка Амахсан, протягивая одеяло, – Ничего тебя не потревожит, не бойся.
Отказываться было некрасиво – одежда была явно новой или хорошо выстиранной.
Пробираться по горным склонам, заросшим колючим жестким кустарником, было довольно трудно, но пока холодный утренний воздух еще освежал нас, а тропа шла под уклон – терпимо. Наш престарелый проводник скакал по уступам с неимоверной для своих лет грацией. Словно горный баран, он карабкался среди камней, находя едва уловимую нить тропы. Вслед за ним ловко прыгали аспиранты, неся на своих широких спинах весь наш скарб. Даже выросший в городе и не очень спортивный Пьетро легко держался впереди. А вот мне приходилось несладко. Лишний вес и годы сделали меня неповоротливой и осмотрительной. Там, где молодежь легко перепрыгивала через трещину, я осторожно шагала, удерживая равновесие. Помня наставления знакомого альпиниста, старалась не вставать на колено, забираясь на уступ, проверяла каждый камень, идя по карнизам, но все равно каждый раз, когда огромный тяжеленный булыжник приходил в движение под ногами, – сердце пропускало пару ударов.
Видимо, получалось не так уж плохо. Я и замыкающий нашу процессию Амахсан не сильно отстали к тому моменту, как старец объявил привал почти на самом дне ущелья. Недалеко журчал горный ручей, а коренастое, закрученное ветрами деревце давало немного тени. С трудом наклонившись над водой, я умыла лицо и намочила бандану. Болело все… «А не пора ли тебе, матушка, на пенсию?» – мрачно поинтересовалась я сама у себя, чувствуя, как гудят и наливаются свинцом ноги. «Ну, уж нет! – ехидно ответила другая часть сознания. – Просто кому-то нужно меньше есть и больше ходить». Опершись на скальный выступ, я дала телу отдых, решив не садиться. Если не смогу встать – будет совсем позорно.
