Энеата. Воин и Солнце (СИ) - Бодарацкая Анна (бесплатные версии книг TXT, FB2) 📗
— Но ведь… — перебил Радан.
— …Ведь кто угодно сознается в чём угодно, если как следует… уговорить. А если нет, — продолжил Арнунна, не обращая внимания, — всё равно есть путь мира. Всё же не байру Асахир — правитель Идшара, а эсин Арсак. К нему надо слать гонцов. Байру Асахир может жаждать мести, но захочет ли войны эсин? Ведь Энаран тоже велик, и воинов у нас немало, и подмога придёт из других городов… К чему рисковать? Отправь гонцов в Идшар, посватай за своего брата дочь Арсака.
Эсин задумался, прикрыв глаза. Арнунна и Радан терпеливо ждали, пока градоправитель примет решение.
— Собирай воинов, Радан, — наконец решил он. — Это точно не помешает. А я пойду в храм, принесу жертву Ирутару и попрошу совета у него.
Глава 2. Милость Эллашира
Священный огонь у алтаря Ирутара взметнулся высоким столбом, обнимая жертвенную птицу. Храмовая провидица узрела в дыму силуэт льва, и жрец-правитель счёл то добрым знамением. Объявив с балкона храма о дарованном благословении, эсин Луганг приказал выступать.
Немалое войско Энарана — две сотни копьеносцев и тысяча мечников — покинуло город в полдень. Деревушка Халет, где, как сообщали разведчики, стоял лагерь идшарцев, была совсем недалеко отсюда, и отряды воителей, не отягощённые повозками и мешками с припасами, устремились к опасным гостям.
Шатры сынов смертоносного Эллашира показались вдали, у подножия скал, где когда-то были медные копи, ныне заброшенные; байру Радан, ехавший в колеснице впереди своего войска, подал знак остановиться. Первым к стану идшарцев, как полагалось освящённым обычаем, был отправлен гонец.
Отряд Асахира вышел навстречу явившимся раньше, чем энаранский полководец закончил свою речь, коей старался вдохновить своих воинов. Хоть идшарцы и впрямь в разы уступали численностью прибывшим энаранцам, байру Радан на несколько мгновений засомневался в своём решении, наблюдая, как приближаются враги.
Доспехи идшарцев, как и их оружие, сильно отличались от одежд воинов других городов. Воители Эллашира были облачены в кожаные штаны и длинные туники, укрепленные кусками кожи и металлическими пластинами; каждый идшарец, помимо меча и нескольких ножей, был вооружен парой-тройкой метательных дротиков.
При этом идшарцы несли тяжёлую и жаркую броню так, будто это были легчайшие туники из шёлка, словно не чувствуя ни жары, ни усталости. Шли ровным строем и размеренным шагом, ничуть не смущаясь огромной армии врага.
Колесница байру Радана вновь устремилась вперёд, влекомая четырьмя впряжёнными онаграми; байру Асахир выступил ему навстречу пешком и, подойдя достаточно близко, нарочито уткнул остриё тяжёлого копья в измученную жарой землю.
— Приветствую тебя, Радан, — спокойно произнёс Асахир, пристально и изучающе глядя на соперника.
— Эсин Луганг удивлён и огорчён полученными известиями, и потому послал меня спросить: отчего воины Идшара не отправились домой, как обещали, а без спроса остались на энаранской земле?
— Вижу, много людей надо, чтобы задать единственный вопрос, — Асахир окинул насмешливым взглядом войско Радана.
— Покиньте пределы энаранских владений, поклянитесь впредь не пересекать их с оружием — и мы разойдёмся, не пролив крови!
— Есть и мне, что сказать. Пусть эсин Луганг прибудет сюда и даст мне ответ за пролитую кровь брата. Если он не трус, пусть расплатится сам. Если же он откажется, твои люди, Радан, погибнут, а от Энарана не останется и камня.
Радан помолчал, не нарушал тишины и Асахир. Но вскоре Радан громко объявил, обращаясь скорее к своим воинам, чем к собеседнику:
— Тогда готовьтесь к бою!..
Военачальники вернулись в строй; ещё некоторое время два войска просто стояли друг напротив друга, пытаясь привлечь милость богов и смутить противника угрожающими выкриками и потрясанием оружием. Наконец Радан первым закричал, поднимая копьё:
— В бой!..
Мечники устремились вперёд; до строя врагов им оставалось чуть больше десятка шагов, когда громкий голос Асахира повелел:
— Поднять щиты!..
Приказ подхватили ещё несколько голосов; в мгновенье ока первые ряды идшарцев-щитоносцев резко опустились на колено, поднимая вверх тяжёлые щиты, обитые кожей и укреплённые медью. Войско Асахира словно обратилось в огромную живую крепость, защищённую надёжными стенами.
Невесть откуда обрушился град из камней, стрел и дротиков. Воины Радана падали, поражённые снарядами; избежавшие гибели метались, нарушая строй. Грохот, свист, лязг и крики. Радан никак не ждал, что идшарцы, славные своей отвагой, проявят подобную трусость и подлость — использовать оружие дальнего боя повелениями богов и сложившимися законами чести разрешалось лишь при защите городов и селений.
— Поднять щиты! Поднять щиты!.. — отчаянно кричал Радан, но лишь немногие из мечников Энарана были вооружены заслонами, да и были они не в пример идшарским — лёгкие и круглые деревянные щитки совсем небольших размеров, что годились для блокирования ударов, но не для спасения от летевших со всех сторон снарядов.
Страшный град закончился почти так же единовременно, как и начался, когда энаранцы всё же добрались до первых рядов противников. Идшарцы отбросили щиты и рванулись вперёд с мечами и копьями. Байру Асахир сражался в первых рядах, и Радан, увидев военачальника в толпе, направился к нему, пробиваясь сквозь союзников и врагов.
Первая сулица, брошенная Раданом в Асахира, пролетела мимо; полёт второго короткого дротика был прерван поднятым вовремя щитом. Военачальник идшарцев отшвырнул в сторону энаранского мечника, которого за мгновение до этого пронзил коротким мечом. Оглянувшись вокруг, Асахир заметил Радана и рванулся к нему навстречу.
Расстояние между ними сокращалось слишком быстро, будто сражавшиеся вокруг расступались, пропуская своих полководцев; Радан знал, что это не так, но прочий мир словно угасал, теряя краски и звуки. Молодой военачальник Энарана слышал достаточно много о своём враге, и сейчас приближение Асахира вызывало в душе страх, отчетливо отразившийся в прищуренных глазах Радана. Он чувствовал, что смерть, облетавшая поле брани, метнулась к нему. Однако сдаваться было ещё рано, и Радан поднял меч и щит, уцепившись за них, как тонущий хватается за тонкую тростинку.
Предводитель энаранцев стоял в окружении своих людей, но они были слишком заняты спасением собственных жизней. Байру Асахир мечом прорубал себе путь к застывшему на месте Радану, кривя уголок губ в еле заметной усмешке.
Эта ухмылка, как ни странно, возвратила Радану решимость. Он схватил висевший на поясе рог, протрубил в него и рванулся вперёд, замахиваясь коротким мечом. Но это было ошибкой — громкий звук привлёк внимание других бойцов, и, когда байру Асахир мощным ударом щита опрокинул Радана на землю, энаранцы потеряли последние капли отваги, а идшарцы, напротив, с новыми силами устремились в наступление.
Пращники и лучники из предавшего обет дружбы с Энараном Арка тем временем покинули склоны скал, обошли войско Радана сбоку и теперь расстреливали задние ряды энаранцев.
Асахир пнул лежащего в песке Радана, скорчившегося от боли, острием меча подтолкнул к нему выпавший из рук энаранца рог и приказал:
— Сдавайтесь. Пощадим.
Ещё пару мгновений Радан упрямо не шевелился, затем поддался слабости и поднёс рог к губам.
Короткие гудки поражения пронеслись над полем битвы, веля сдаваться. Гул подхватили энаранские сотники, и через несколько мгновений энаранцы опустили к земле мечи и копья, пятясь назад. Идшарцы тоже замерли, ожидая приказа байру.
Асахир поднял вверх щит, и его сотники протрубили сигнал не добивать врагов. Военачальник Идшара громко провозгласил:
— Воины Энарана! Возвращайтесь домой. Передайте всем, что длань Эллашира не коснётся вашего города, если эсин Луганг прибудет ко мне сам.
Те понадеялись на честность идшарцев, поворачиваясь, и отправились прочь — кто торопливо, почти бегом, кто неспешно, устало. Аркские пращники и стрелки напрасно ждали сигнала к атаке — Асахир вовсе не собирался расстреливать отступившее войско в спину.
