Якудза из другого мира. Том I (СИ) - Калинин Алексей (книги без сокращений .txt) 📗
Вспышка за вспышкой.
Сначала медленно, как будто редкие кадры довоенной кинопленки, а потом чаще и чаще. Что это?
В одну вспышку был виден зажатый осколок кирпича. В другую вспышку грязный асфальт и обрывок бумажки.
Я умер и это загробная жизнь? Какая-то дерьмовая это жизнь на вид.
Я не ощущал тела. Парил в темноте. И редкие вспышки давали новую информацию.
Вспышка — оскаленное лицо какого-то азиата. Узкие глаза превратились от ярости в щелочки.
Темнота.
Вспышка — обломок кирпича резко опускается. Его неровный край заляпан в какой-то жидкости. В какой-то жидкости? Кровь можно узнать даже при таком скудном освещении.
Темнота.
Вспышка — азиат кричит, брызгая слюной:
— Грязный хинин, знай своё место! Тебе нельзя учиться в одной школе с аристократами! Твоё место в выгребной яме!
Темнота.
Вместе с новой вспышкой пришел водопад боли. На миг показалось, что в тело впились миллионы крючков и сейчас они потянули в разные стороны. Я оказался в странной ситуации. Вроде бы моё тело и в то же время какое-то другое… Как будто отлежал всё и теперь не могу пошевельнуть ни рукой, ни ногой.
Мои губы пошевелились и произнесли:
— Я призываю дух непобедимого воина! Я отдаю своё тело для кровной мести!
Тут же в губы ударил кроссовок, вызывав новую волну боли:
— Вонючий червяк! Ты сдохнешь здесь!
Разбитые губы снова прошептали:
— Мой жизненный путь закончен! Да пусть начнется путь воина! Я требую мести!
И на этот раз покрывало темноты не накрыла меня. Наоборот, стало всё предельно ясно и чисто, хотя и в грязной подворотне.
— Мести? Какой мести, хуепутало? Твоя месть как на обезьяньей жопе шерсть — мелкая и вся в говне! Молись своим богам! Копыто огненного коня!
Я полностью овладел телом. Его болью, его неуклюжестью и его косолапостью.
Где я? Что со мной? Почему я здесь? Над этими тремя вопросами подумаем потом, сейчас нужно задействовать все возможности для выживания. Черный кроссовок азиата снова пошел назад. Ещё немного и в заплывшее лицо прилетит очередной удар. К тому же кроссовок вспыхнул ярким пламенем. Надо это предотвратить…
Заставил тело сделать движение из нижнего брейкданса и чуть ли не завыл волком — какое же неповоротливое! Как будто меня засунули в здоровенный мешок с дерьмом и заставили танцевать ламбаду.
Ххха!
Какое бы тело ни было неповоротливым, но подсечку сделать удалось. Моя толстая (толстая?) нога попала по щиколотке опорной ноги противника и заставила того потерять равновесие. Азиат взмахнул руками и грохнулся подрубленным деревом на грязный асфальт.
— Акайо! Что с тобой? — раздался выкрик со стороны.
Этот утырок не один?
Да, точно не один. Ещё два мускулистых азиата стояли возле мусорного бака. За время кручения я успел собрать всю инфу: меня метелят в подворотне. Бьют трое. Вернее, один, но двое стоят на стреме. Похоже, что тоже приложили ноги. Подворотня темная, тупик. Здания уходят в ночное небо, окон нет, всего две двери в стенах. Удобное место для скрытия темных делишек от ненужных глаз.
— Этот червяк ещё сопротивляется! — выкрикнул первый и попытался пнуть меня сидя.
Двумя ногами. Кроссовок к этому времени успел потухнуть. Или мне это привиделось?
Пинок получился слабым, и этим надо воспользоваться. Я перекатился плечами по выпрямленным ногам и что было силы влепил локтем в промежность. Азиат вытаращил глаза и сделал их почти европейскими. Удобная мишень.
В следующий миг я выбросил руку и ударил «вилкой» по этим вытаращенным глазам. Пальцы погрузились в мягкое, влажное.
— А-а-а-а!
Крик первого резанул по барабанным перепонкам. Пальцы окрасились кровью. С легким хлюпаньем они вырвались из глазниц, когда я продолжил движение. Добивающим был удар по гортани. После этого нападающий откинулся навзничь.
Черт, как же медленно. Целых три секунды. Если бы этот утырок был готов к нападению, то вряд ли бы получилось справиться так легко.
Теперь те двое…
— Акайо? — неуверенно произнес один из стоящих.
— Этот хинин убил его! — воскликнул второй.
— Что? Червяк убил тигра? Не может быть! Акайо?
Я пытался подняться. Руки подламывались, тело отказывалось слушаться. Голова так и норовила нырнуть лбом в асфальт. Такого у меня даже после последней операции по вытаскиванию пяти пуль из тела не было. Тогда я сумел сбежать из больницы, прежде чем быки одной из группировок смогли прорваться в палату. А сейчас?
— Похоже, что у пидара получилось призвать дух непобедимого воина…
— Убьем же его! — один из стоящих замахал руками, разводя и сближая в странных сплетениях пальцев. — Огненный ветер!
После махания стоящий поднес руку ко рту, как будто собирался затянуться сигаретой и дунул в мою сторону. Каким-то седьмым чувством понял, что это «ж-ж-ж неспроста» и оттолкнулся от земли. Перекатился и оказался за стоящим мусорным баком. Мимо меня пронесся огненный шквал, опалив ресницы.
Огонь пролетел до стены и расплескался по ней радостными всполохами. Стек вниз горящими потеками.
Факир, что ли? Эти полудурки глотают розжиг для мангала и потом блюют на зажигалку, чтобы впечатлить доверчивую публику. А сейчас тоже самое? И зачем так делать? Чтобы я поаплодировал?
Под руку попался обломок кирпича. Бросок из-за бака я сделал, не глядя на «факира». За короткое время он не мог далеко сместиться, поэтому…
Хрясь!
— Ай! — раздался тонкий взвизг, а затем послышалось падение тела.
Как будто мешок с говном упал.
— Червяк! Ты убил моего брата! — взвыл тот чудак, который сомневался.
Теперь в его голосе не было сомнений. Ну что же, не я начал эту войну, но я её закончу.
— А вот не хуй было мне фокусы показывать! — выкрикнул я в ответ и осекся.
Голос прозвучал высоко, как у девчонки. Откашлялся. Выглянул наружу. Последний из нападавших склонился над упавшим. Ого, я вообще-то целился в лоб, но пробитое горло тоже ничего.
— Я оставлю тебе жизнь, если дашь мне уйти! — снова крикнул я.
Конечно же никому я не собирался оставлять никакую жизнь. Эти трое метелили одного в темной подворотне. Трое на одного! Это западло, пацанчики. Такое наказывается. Но вот подойти ближе и напасть с небольшого расстояния — это военная хитрость. Такое поощряется. У третьего мог быть огнестрел, а у меня ничего не осталось под рукой. Поэтому только сближение…
— Смерть тебе, грязный хинин! Восемь хвостов огненных лисиц! — выкрикнул оставшийся в живых и снова замахал руками, как какой-то мультяшный Наруто.
Перед ним в воздухе возникли восемь пылающих шаров. Я только присвистнул. Что тут — с цирковыми клоунами сражаюсь? Что за фокусы?
Третий взмахнул руками. В меня с огромной скоростью полетели шары, пришлось резко менять дислокацию. Черт, что же за непослушное тело… С трудом увернулся от одного, перекатом ушел от другого. Позади взорвался мусорный бак. Ого, мощные, однако, у этого клоуна заряды.
Ещё один попал в кирпичную стену. Грохнул взрыв, брызнули обломки, в стене появилась воронка. А у меня появилось оружие. Мелкие кирпичные осколки как нельзя лучше подошли для метания.
— За моих братьев! — вопил полудурок, метая в меня шар за шаром.
Раз!
Два!!
Три!!!
Три броска. Из них только один попал в цель. Но и этого одного хватило, чтобы долбанный факир схватился за правый глаз. На всё про всё у меня две секунды. Две секунды и пять метров дистанции.
В прошлом теле мне хватило бы и одной, а в этом…
Пироман оторвал ладонь от окровавленного глаза и снова поднял руку. Я не успел. Ничего другого не оставалось, как прыгнуть сквозь крутящийся хоровод из оставшихся пламенных шаров, и сверзиться всей массой на орущего полудурка.
Мы вместе покатились по асфальту. Мне повезло оказаться сверху, а дальше… А дальше дело техники — ладонями, сложенными «лодочкой» по ушам. Факир задрал голову, спасаясь от немыслимой боли. Дальше отработанным «копытом дьявола» в гортань. Под костяшками хрустнуло. И завершающее фаталити косточкой кулака в висок.
