Врагов выбирай сам - Игнатова Наталья Владимировна (полные книги TXT) 📗
– Мясо? – Тонкий горбатый нос шевельнулся, принюхиваясь. – Стоп. А какой нынче день недели?
– Воскресенье, – с легким сердцем соврал Ольжех. – Ешь.
– Как скажете. – Парень пожал плечами и плеснул в кубок воды из кувшина.
Дом старого мага стоял на краю широкой, поросшей мягкой-мягкой травой лужайки. Одной стеной он врастал в монолитную скалу, три других таращились в беззвездную тьму распахнутыми окнами. Справа и слева, выбегая из-за скалы, шелестели широкие ручьи, их дальние берега всегда были скрыты плотной завесой тумана.
Ручьи обрывались с края лужайки шумными водопадами. При свете солнца видно было, как далеко внизу белые искристые струи сливались, рождая переменчивые радуги. Сейчас, в темноте, радуг конечно же не было, но вода шумела даже громче, чем днем. А уж куда она падала, этого не знал никто, кроме самого Ольжеха. Казалось, будто скала, дом и лужайка – остров, парящий в облаках. И ничего нет вокруг. Только небо.
Так оно, собственно, и было.
Ольжех не без оснований считал, что его мир – лучшее место для уединения. Точнее, он считал так, пока не пришло письмо от профессора Фортуны.
– Связь между идеальным взаимостоянием и феноменом Братьев очевидна, – сообщил Ольжех не то себе, не то траве под ногами, – и только слепец или дурак может отмахиваться...
– А профессор твердит про недостаточность фактического материала, – произнес молодой веселый голос.
От скалы отделился клочок тумана, на глазах собрался в человеческий силуэт, мгновением позже оформилось лицо, блеснули яркие глаза.
– Рад видеть тебя в добром здравии, господин Ольжех.
– А чего мне сделается, Варг? – Маг небрежно кивнул в ответ на поклон. – Значит так, слушай меня внимательно. Этого вашего... Безымянного можете отправлять сюда. Но предупреди его, чтобы был поосторожнее. Один из тех, кто его встретит, – рыцарь.
– Какой?
– Храмовник, – мрачно буркнул Ольжех.
– Храмовник? В твоем доме? – Тот, кого звали Варгом, расхохотался, сверкнув острыми белыми зубами. – И вы не перегрызли друг другу глотки?
– Глотки грызть у вас принято, – отрезал старик.
– Подожди, – Варг перестал смеяться и помотал головой, – извини, я не хотел тебя обидеть. Но мне сказали, что здесь будет маг.
– Маг тоже будет. – Ольжех пожевал губами. – Их двое. Рыцарь и колдун. Два брата.
– «Феномен Братьев». – Варг вновь улыбнулся. – Как в сказках, да? Ладно. Я скажу Безымянному.
– Уж потрудись, – пробурчал старый маг. – Да, где там у вас, – он дернул головой, – вино купить можно?
Варг поднял брови в таком искреннем изумлении, что Ольжех разъярился окончательно:
– Да не себе я, – зарычал он неожиданно низким голосом, – не себе! Чего ты пялишься?
– В столице. – Его собеседник попятился к ручью. – Есть там погребок, «Алмаз» называется. Лучшие вина. Не ошибешься.
Маг фыркнул вместо прощания. И исчез.
Варг постоял еще с минуту, размышляя над услышанным, и исчез тоже.
И почти сразу в дверях появилась высоченная, стройная фигура Артура. Парень огляделся. Посмотрел на черное небо:
– Намутили колдуны. День ведь на дворе... – Он как-то нерешительно потер подбородок, огляделся вновь и пробормотал тихонько: – Да будет свет. И стал свет.
Два старика тяжело смотрели друг на друга через длинный тяжелый стол, заваленный книгами и бумагами. Господин Ольжех и профессор Иляс Фортуна, ученик и учитель. Оба седые, оба костлявые, с одинаково водянистыми, давно уже выцветшими глазами. Похожие, как братья.
– Сколько можно мусолить одну и ту же тему? – склочным голосом спросил Ольжех. – Вы считаете, что идеальные взаимостояния, а также связанное с ними Наложение укладываются в систему. Я не согласен с этим, но готов признать вашу точку зрения. Так почему бы вам, профессор, не открыть глаза пошире и не взглянуть на проблему с моей стороны?
– Ты разбудил их? – скучно поинтересовался Иляс Фортуна.
– Я убрал стазис.
– Они проснулись?
– Да!
– Кто первый?
– Рыцарь.
– Жаль.
– Профессор, еще не поздно все исправить. Можно просто оставить их там: маленький колдун не умеет делать пробои. А я готов отказаться от Прохладного мира: «карманов», в конце концов, предостаточно, найду себе другой дом.
– Я ценю твою жертву, Ольжех, – кисло поморщился Фортуна, – но ты преувеличиваешь опасность.
– Вы же сами считали, старый вы... В первый раз идеальное взаимостояние наблюдалось за полгода до перигея. В двадцатый день второго месяца весны. Вы помните? И снова – через полгода. Если даже мы и не знаем точно, когда родился первый из братьев, то уж насчет второго известно все вплоть до часа рождения. Двадцатое апреля года сто семнадцатого от Дня Гнева.
– И снова рыцарь первый, – не услышав собеседника, пробормотал профессор. – Ты засек время, Ольжех?
– Что?
– Время между пробуждением первого и второго?
– Когда я уходил, колдун еще не...
– И когда ты поумнеешь? Прекращай болтать и отправляйся домой, может быть, еще успеешь. Мне нужно знать точное время, ясно? Да, и по поводу влияния Братьев на космогонию... чушь, чушь и еще раз чушь! Не они, Ольжех – на них. Через них, если тебе угодно. И я уже объяснял тебе, что не использовать такие силы есть глупость непростительная. Куда большая, чем использовать их неосторожно. Все. Ступай.
Вымывшись, обсохнув и переодевшись, Артур вернулся в пещеру. Постоял над усыпальницей брата. Тот уже не лежал в чинной позе покойника. Он перевернулся на бок и сладко спал. Крепко спал, улыбаясь чему-то.
– Лентяй, – укоризненно вздохнул Артур. Сдвинул прозрачную крышку, чтобы братик, в случае необходимости, мог выбраться из своего гроба. А потом достал из стенной ниши седельные сумки и тяжелый двуручный топор в чехле из тонкой кожи.
Вытащив все это добро на солнечный свет, рыцарь бросил сумки на траву, затем расчехлил топор и придирчиво осмотрел сверкающее лезвие. Хмыкнул удивленно:
– Порядок.
Вновь надел на оружие чехол... и вскочил на ноги, прислушиваясь.
В небе кто-то голосил.
Артур отступил к дверям, перекинул топор из руки в руку, машинально оглаживая пальцами топорище.
А из безоблачной, высокой сини вывалилась с громким, протяжным воплем черная фигурка. Человек падал вниз, раскинув ноги, нелепо выставив вперед зажатый в руках клинок. И вопил, вопил, вопил.
Бросив топор, Артур перехватил крикуна в воздухе, перекатился с ним по траве, смягчая падение.
– Убьешься, придурок. – Он выдернул из рук заткнувшегося человечка тонкий кинжал. – Кто ж так летает?
– А... а как? -задохнувшись, спросил летун.
– Низко. Не спеша. И уж не с такой ковырялкой наизготовку. А если б ты на него напоролся?
– Я думал, вдруг враги.
Артур покачал головой, не глядя, бросил кинжал за спину и, потеряв к гостю всякий интерес, вернулся к своим вещам.
Гость же, напротив, с искренним восторгом проследил, как его оружие, сверкнув, описало в воздухе дугу и до середины лезвия вонзилось в стену дома. Высоко. Зря не достанешь, а и достанешь – не вытащишь. Он все-таки попробовал: поднявшись на цыпочки, добросовестно тянул и дергал рукоять, украшенную чешуйками волчьего пауропода, но кинжал как будто врос в шершавое дерево.
Оставив попытки вернуть оружие, человечек присел поодаль от Артура и, положив руки на коленки, а подбородок на руки, принялся наблюдать за рыцарем.
Артур же расстегнул одну из сумок, вытащил куртку из тонкой, почти прозрачной кожи. Разгладил ее на траве, придирчиво проверяя каждый шовчик, каждый стежок тончайшей металлической нити. За курткой на свет явились такие же тонкие перчатки. Прозрачные, выгнутые пластины поножей. Шлем точь-в-точь как у рыцарей Храма. И, наконец, дивной красоты пояс, набранный из тяжелых золотых блях.
Пояс на фоне невзрачных доспехов смотрелся чуждо, прямо-таки вызывающе. Незадачливый летун открыл было рот... и закрыл.
