Стражи утраченной магии - Уэйс Маргарет (книги хорошего качества txt) 📗
Он поднял голову. Солнце еще достаточно высоко. Густав обошел курган, бегло оглядел его и попытался вспомнить, о чем писала монахиня.
Поместив тело баака в гробницу, пеквеи закрыли вход в нее камнями, поставив их один на другой, и все это скрыли под слоем глины.
Все это было у Густава перед глазами. Вот она, грубая каменная кладка. Густав остановился, испытывая не столько радость, сколько тревогу.
Монахиня писала, что пеквеи покрыли камни слоем глины. С течением времени из глины проросли попавшие в нее семена трав и кустов, частично закрыв собой гробницу. Густав едва ли нашел бы этот курган, если бы…
По сторонам валялись вырванные с корнем трава и кусты. Подобрав комок земли с небольшим пучком травы, Густав поднес его к глазам и стал внимательно разглядывать. Трава была еще зеленой, едва начавшей вянуть. Значит, кто-то здесь уже побывал, причем совсем недавно.
Густав оглядел камни кладки. Камни явно вынимали, а потом вернули на место, постаравшись, чтобы они выглядели нетронутыми. Но Густава было не обмануть. Пеквеи не умели строить. Они в лучшем случае нагромоздили бы камни как попало и даже не удосужились бы скрепить их связующим раствором. К тому же за несколько десятков лет в щелях между камнями должна была скопиться земля. Там наверняка жили пауки, черви и муравьи.
Между тем камни были очищены от земли. Густав не увидел ни одного насекомого.
Старый рыцарь выругался. Больше всего он был зол на самого себя, на свою педантичную, скрупулезную натуру. Пока он вышагивал по этим дурацким квадратам, кто-то нашел гробницу. А пока он высчитывал шаги, этот кто-то гробницу вскрыл.
Густав присел на траву, чтобы передохнуть. Он отхлебнул воды из кожаного бурдючка и стал думать над неожиданным и непредвиденным поворотом событий. Кто-то опередил его буквально на пару дней.
Совпадение? Целую сотню лет гробница оставалась незамеченной и нетронутой. Разумеется, можно допустить, что кому-то пришло в голову заняться поисками одновременно с Густавом и в одном и том же забытом богами месте. Однако это допущение он тут же отбросил как маловероятное.
Значит, кто-то знал, что и где он ищет.
Густав стал припоминать все, что сделал или о чем говорил за несколько прошедших месяцев. Он никогда не делал тайны из поисков Камня Владычества, но в их подробности никого не посвящал, стараясь помалкивать и не обсуждать свои замыслы с другими. И уж менее всего он был склонен говорить об этом с первым встречным где-нибудь в питейном заведении. Монахи с Драконьей Горы знали о его намерении найти гробницу. Но монахи собирали, записывали и хранили историю, не вмешиваясь в ее ход. Если бы кто-нибудь из монахов захотел отправиться в подобное путешествие, он взял бы с собой целую свиту могучих и преданных телохранителей. Густав не просил монахов держать в тайне то, в какие края он отправился. Он не видел в этом необходимости. Получается, монахи свободно могли рассказать о его замыслах всякому, кто спросит.
Кто-то открыл гробницу и, скорее всего, проник внутрь. Но кто? Могильные воры? В этом Густав сомневался. Обычный могильный воришка поспешил бы схватить добычу и улизнуть, он не стал бы возиться с камнями и вновь закрывать вход. Однако кто-то потратил немало сил и времени, пригнав камешек к камешку.
— Кому-то не хотелось, чтобы я прерывал поиски, — вполголоса произнес Густав. — Кто бы это ни был, он хотел заставить меня поверить, будто гробница осталась нетронутой. Он боялся, что вид вскрытой гробницы меня отпугнет. Лишнее доказательство того, что этот незнакомец плохо меня знает. — Густав улыбнулся, хотя улыбка получилась мрачноватой. — Значит, он терпеливо дожидался, пока я найду гробницу. Он осторожен и здорово умеет прятаться. Ему нужно, чтобы я проник внутрь. Зачем? В этом-то и весь вопрос: зачем?
Ответа у Густава не было; во всяком случае, вразумительного. Одно он знал наверняка: кем бы ни был таинственный незнакомец и какие бы цели он ни преследовал, Густав не разочарует его и не откажется от своих замыслов. И старый рыцарь принялся разбирать каменную кладку.
Эта работа не заняла у него много времени. Оказалось, что камни складывались в спешке и, вероятно, совсем не так, как они лежали первоначально. Вскоре Густав разобрал вход.
Из гробницы потянуло прохладным, влажным воздухом, смешанным с терпким запахом свежевскопанной земли. Солнечный свет позволял немного заглянуть внутрь. Густав с удовлетворением отметил, что за долгие годы проход не обрушился. Прежде ему казалось, что земляной коридор, вырытый ленивыми пеквеями, не позаботившимися укрепить стены и потолок деревянными подпорками, должен был бы обвалиться вскоре после постройки. Проход был не менее четырех футов в ширину, и его гладкие стены достигали пятифутовой высоты. Какой длины был этот проход — сказать было трудно: он исчезал в темноте.
Успел ли побывать здесь его «предшественник»? Если да, он наверняка оставил следы. Пригнувшись, чтобы протиснуться внутрь, Густав оглядел пол и стены, ища следы.
Следы он нашел — следы маленьких ног пеквеев. Их было великое множество, ходивших здесь когда-то взад-вперед. В центре пола следы смешивались, образуя подобие колеи, и только ближе к стенам можно было различить отдельные отпечатки ног. Земля на полу была сухой и плотной, следы — четкими. Но все они принадлежали тем, кто строил гробницу. Чужих и свежих следов на полу не было.
Густав словно воочию увидел пеквеев, оживленно переговаривающихся писклявыми голосами. Он чувствовал эту связь, протянувшуюся сквозь годы. Густав радовался при мысли, что пеквеи так преданно почитали баака, служившего им до самой своей кончины.
Густав поднялся и выбрался на солнечный свет. Он огляделся по сторонам, прислушался, но, как и прежде, ничего не услышал и никого не увидел. И в то же время он по-прежнему ощущал чьи-то глаза, следившие за ним. Сняв заплечный мешок, Густав вынул оттуда провизию и карту, которые ему были ни к чему в гробнице. В мешке остались небольшая масляная лампа, кремень и кресало для добывания огня, отмычки и вода.
Убедившись, что он взял с собой все необходимое, Густав просунул руки в лямки мешка и снова надел его на спину. Теперь можно было входить в гробницу. На пороге рыцарь ненадолго задержался. Он намеренно опустил руку на рукоять меча и, обернувшись, многозначительно поглядел в сторону невидимого противника.
— Я знаю, что ты здесь, — произнес он. — Я готов к встрече с тобой. Не рассчитывай, что сумеешь застать меня врасплох.
Густав не стал дожидаться ответа.
Повернувшись, он нагнулся и вошел в гробницу.
ГЛАВА 2
Едва успев пройти немного вглубь, Густав сразу же ощутил присутствие магической силы.
Сам Густав не был сведущ в магических искусствах. В детстве он горько сожалел об этом. Тогда он по глупой наивности верил, будто магия способна убрать с его пути все трудности, развеять горести и страдания и сделать жизнь ясной и справедливой. Потом он вырос, поумнел и узнал, что каждый вид магии требует от своих адептов определенных жертв. В зрелом возрасте магия все же вошла в его жизнь: он получил магические доспехи — дар богов каждому из Владык, этих святых рыцарей, прошедших Трансфигурацию и ставших избранниками богов.
Владыка, проходящий через чудо Трансфигурации, целиком вручал себя богам. Его плоть становилась одной из стихий, связанных с его расой. Владыки из числа людей превращались в камень. Эльфы растворялись в стихии воздуха, орки — воды, а дворфы — огня. По завершении чуда Трансфигурации Владыка вновь оживал и становился более возвышенным, ибо общался с разумом богов. В награду за верность Владыка получал удивительные магические доспехи. Они давались ему также и для защиты слабых и немощных, которых он поклялся оберегать.
Доспехи наделяли каждого Владыку различными дарами: магии, силы, мудрости, понимания. Дары эти не были одинаковыми, а соответствовали характеру и особенностям Владыки или Владычицы и той жизни, которую они намеревались вести после Трансфигурации. Богам о любом человеке известно больше, нежели ему самому; они способны заглянуть к нему прямо в сердце, а люди далеко не сразу понимают, почему получили именно такой дар богов. Боги знали, что Густаву предстоят в жизни долгие поиски. Они даровали ему способность ощущать присутствие магии. Обычно этим искусством владели лишь те, кто магии обучался специально. Но сведущим в магии Густав так и не стал, поскольку она не являлась его жизненным предназначением.
