Тропою Верности и Веры. Акт 3 (СИ) - Гарин Александр Олегович (лучшие книги без регистрации txt) 📗
— Благодарю, добрый человек, — паладин осторожно протиснулся мимо на шатком мостке.
— Не за плату, — привычным присловьем жителей Кураста откликнулся тот.
Скрипучие мостки гнулись и опасно потрескивали, но выдержали вес героев, добравшихся, наконец, до нужного места. Развилка представляла собой наброшенные крест-накрест мостки из толстых бревен, поверх которых бросили циновки, затем еще одни мостки из планок, и, наконец, плотные доски, расходящиеся в четыре стороны. Венчал конструкцию столб, выкрашенный в охряно-красный цвет, со стилизованным пучком перьев, тоже сделанных из дерева.
— Вон твоя харчевня, святой, — мотнул головой Таул. Мокрые пряди взлетели и упали обратно, облепив лицо друида темно-рыжими сосульками. — Давай перепрыгивай! Остался последний провалец! И не глядите в воду! — осклабился, передразнивая, северянин. — Можете увидеть того, кто смотрит из неё на вас!
— Идем, чего здесь стоять! — восточная девушка была похожа на мокрую птицу, тщетно пытаясь укрыться от непогоды под широким плащом Мрая, который был ей чересчур велик — она то и дело наступала на его полы. — Я очень замерзла и хочу поскорее в тепло!
Она первой перепрыгнула через опасно прогнувшиеся бревна мостика, оказавшись на противоположной стороне. За ней мягко, как кот, сиганул Таул. Паладин прыгал последним. Раны, полученные в битве с Дуриэлем, еще не давали себя забыть.
— Действительно, пойдем быстрее, — амазонка представляла собой жалкое и очень мокрое зрелище, как и все они. — Я сейчас раскисну!
Почти бегом герои достигли вожделенной двери. Зал харчевни, куда они ввалились с топотом и грохотом мокрых доспехов, сопровождаемые каплями мельчайших дождевых брызг, уже стал пристанищем нескольких не менее мокрых солдат и простолюдинов. Высокая полуобнаженная женщина, сидевшая в компании вооруженных мужчин в углу, вскинув пронзительные серые глаза, посмотрела на них почти угрожающе.
— Нам нужна большая комната, — негромко объяснил Искандер харчевнику, склоняясь к прилавку. — И хорошие постели. Не циновки — из материи… хотя бы одна, — добавил он, покосившись на дрожавшую под плащом Саиду.
— Большая комната занята госпожой Ашиарой и ее людьми, — покосившись на женщину со стальными глазами, невозмутимо пожал плечами пожилой окладистый абориген за стойкой. — Есть совсем маленькая задняя комната. Мы там все поместитесь, если лечь один подле другого.
— Но может все-таки есть комната побольше? — Искандер мысленным взором окинул клетушку позади харчевни, что приметил с улицы. По его расчетам вряд ли там уместились бы все путешественники, хоть стоя один подле другого. — Мне приходилось останавливаться у тебя в харчевне, добрый человек, и я знаю, что у тебя, по меньшей мере, две больших комнаты наверху. Я хорошо заплачу за любую из них.
— Эй, черномазый, сказано ведь тебе, — тяжелая рука опустилась на плечо паладина, и, обернувшись, Искандер увидел перед собой огромного верзилу из отряда той самой женщины. — Эти комнаты — наши. Всяким чужеземцам здесь не место! Убирайтесь откуда пришли!
Верзила был вооружен, а его грудь под красной рубахой обтягивала крепкая кольчуга. Так же были экипированы и другие воины Ашиары.
— Я не претендую на ваше. Я только…
— Тебе же сказано, убирайся, черномазый! Забирай своих варварских дружков и проваливай! Мы не потерпим здесь шпионов!
Древко копья ткнулось под ребра верзилы. Перед краснорубашечником, загородив собой Искандера, встала амазонка.
— Ва-э, некх'ша'р! — бросила Уна, глядя в покрасневшее от гнева лицо мужчины. — Захлопни пасть, нечистый. Мы не шпионы. И идти нам некуда. Комната для ночлега, — Уна подняла копье, уперев конец древка в пол. — Это все, что мы просим.
— Слухай, друже! — настойчиво поддержал ее Мрай, поглаживая рукоять огромного меча. — Полегче, стал быть, с моим другом! Не зрел ты и малой доли того, что пришлось этому святому человеку!
— Святой человек? — внезапно голос, властный и грубый, прервал поток слов разгневанного варвара. Женщина, что до сих пор сидела в углу, лишь глазами выражая одобрение действиями своего солдата, поднялась на ноги и выпрямилась, явив пораженным взорам варваров обнаженную грудь, которая, однако, была прикрыта огромной бежевой змеей, висевшей на шее. Вид ее был настолько величествен и полон какой-то скрытой угрозы, что все разом почувствовали себя неуютно. — У нас давно не было в гостях святых людей, — сделав акцент на слове «святых», насмешливо продолжала женщина. — Я Ашиара, глава здешних наемников. Мои люди — все, кто остались после разгрома Травинкала. Они — недоученные паладины. Я ошибаюсь, полагая, что вижу перед собой воина Света, прошедшего посвящение?
Паладин склонил голову в подтверждение ее слов.
— Не ошибаешься, достойная. Мое имя — Искандер аль Аджарми. Я… паладин.
На миг воцарилось молчание. Только шум дождя за стеной нарушал тишину в зале харчевни. Несколько мгновений стальные глаза Ашиары оставались суженными, но постепенно их выражение смягчилось.
— Если ты говоришь правду, добро пожаловать в Кураст, паладин Искандер. Мои люди освободят для вас комнату. Отдохните там. К ночи я буду ждать тебя здесь для беседы.
Глава 3
Ждать не пришлось — воины Ашиары довольно быстро освободили не совсем просторную, но уютную комнату, со сложенным в центре очагом. Они также оставили два покрывала и тюк с чьей-то мохнатой шкурой.
— Что за щедрость?
— Ашиара когда-то сама была паладином, — пояснил Искандер, снимая сапоги и мокрую тунику. — Паладин не может отказать в помощи другому паладину, в какой бы земле они не оказались.
— Хорошо, что здесь очаг. Хотя здесь и жарко, но одежда быстрее высохнет возле огня, — ни к кому особенно не обращаясь, обронила присевшая Саида. Жаркий влажный воздух Кураста плохо влиял на здоровье девушки. Несмотря на то, что в комнате было тепло, волшебница дрожала от озноба
— Ты заболела?
Саида кивнула и прилегла возле огня. Ее утомило длительное морское путешествие и она, в самом деле, чувствовала себя больной. Забрав одно из покрывал, Уна заботливо укрыла невольную подругу.
— Что ж, стал быть, делать? — Мрай с тревогой посмотрел на паладина. — Могет быть ты, Искандер…
— Не нужно, — восточная девушка укуталась в покрывало, забираясь под него с ногами. — Моя хворь пройдет. А паладин не оправился после ран. Ему нельзя тратить силы.
Она умолкла, прикрыв глаза. Варвар беспомощно топтался рядом. Ему никогда не доводилось обращать внимания на мелкие раны, а уж тем более — болеть. Теперь он не знал, что ему делать.
Зато знала амазонка.
— А ну, подите отсюда, могучие мужи, — светловолосая девушка поднялась, оставляя на полу оружие и закатывая рукава. — Погодите снаружи. От того, что мы ее в одеяла станем кутать, проку мало. Нужно растереть тело маслами и разложить одежду для просушки. Подите пока, справьтесь про ужин. И не входите сюда, пока не дозволю.
Дождавшись, чтобы мужчины покинули комнату, Уна швырнула мокрое платье Саиды перед очагом, развернула колдунью спиной к себе, принявшись втирать той в кожу спины дурманно-сладкое масло. Восточная красавица тихонько постанывала, вздрагивая всякий раз, как девушка-воин проходилась особо сильным движением ей между лопаток. Кожа начинала гореть, точно сжигаемая огнем. Ладони амазонки отличались от её, Саиды, собственных изнеженных рук. Уна с детства была воином, и кожа ее, касаясь оружия, загрубела, стала жесткой.
— Держи. Разотрешь грудь и горло. — Уна взяла руку колдуньи, налила в подставленную «чашечкой» ладонь масло, пояснив, как следует втирать снадобье.
— Благодарю тебя.
Уна поморщилась, провела последний раз по лопатке колдуньи блестящей от масла рукой, и шлепнула ту по плечу. Благодарности она не любила, всякий раз испытывая неловкое чувство, когда слышала «Благодарю», произнесенное в её адрес.
— Не за что, — нарочито грубовато буркнула амазонка. — Ты — колдунья, и сможешь помочь паладину в его борьбе с нечистью. А потому нужна живая и здоровая. Ну, оделась? Можно звать прочих обратно? Или хотя бы одного Мрая? Вздохи твоего варвара слышны даже из общей комнаты внизу.
