Хроники Зимерии. Драконы, фараоны и принцесса (СИ) - Рогачёв Андрей (книги онлайн полностью бесплатно txt) 📗

Я стала помогать дяде разбирать стену по камням. Проделав сбоку небольшой лаз, дядя посветил фонариком в образовавшуюся дыру в стене. Я увидела небольшую комнатку, у дальней стены которой располагалась небольшая каменная ступень.

Наверху, в лагере, стали слышны крики людей. Дядя бросился вверх по ступеням, но вскоре вернулся: на нём не было лица, так сильно он был напуган чем-то.

— Дядя, что там происходит? — спросила я, заслышав выстрелы.

Дядя стёр со лба капли пота, при этом руки у него сильно дрожали, и ответил:

— В лагерь прибыли военные.

Помню, я тогда сильно удивилась:

— Но ведь война кончилась!

Дядя ничего не ответил. Наверху по-прежнему были слышны вопли и выстрелы, и тогда я сильно испугалась. Я сразу подумала о маме, и уже было бросилась к ней наверх, в палатку, но дядя меня остановил. Одновременно с этим, я услышала шаги по ступеням: кто-то с факелом шёл вниз, к нам.

— Быстро, лезь туда, — шепнул мне дядя, силой проталкивая меня в дыру в стенке, которую мы сами и проделали.

Ничего не понимая, я просто повиновалась ему. Оказавшись внутри тёмной комнаты, я посмотрела в дыру в стене, чтобы узнать, как там дядя. Я видела, как в помещение, где был Владимир, ворвались вооружённые винтовками люди, одетые в военное обмундирование египетской армии. Они стали что-то орать на дядю, а потом один из них выстрелил в него. Дядя упал. Я закусила руку, чтобы не закричать от страха, и слёзы брызнули у меня из глаз. В дыру в стене падал свет от факелов и фонариков ворвавшихся в гробницу военных, так что я смогла немного рассмотреть комнатку, в которой оказалась. У стены стояли две статуи фараонов, и я сразу поняла, что это и есть Алуманор и Дастуманар: они и вправду были близнецами, лишь каменное одеяние отличало одного от другого. Вооружённые люди продолжали кричать за стеной. Очевидно, заметив в стене дыру, они заподозрили что-то неладное. Я еле успела прижаться к стене так, чтобы меня не было видно в свете направленных внутрь комнаты фонарей. На каменную кладку стали сыпаться удары: военные пытались проникнуть внутрь. Я, всё ещё плача, стала отходить к стене, у которой была каменная ступень. Как оказалось, за этой ступенью зияла чёрная дыра, шириной во всю комнату, но довольно узкая. Что было на дне, и было ли у дыры дно, я не могла разглядеть. Каменная кладка должна была вот-вот рухнуть под напором ломящихся армейцев, поэтому я, не раздумывая, сиганула в зияющую пропасть.

Очнулась я в кромешной темноте, совершенно не зная, что предпринять дальше. Я встала на ноги, и пошла, как мне казалось, вперёд, пока не наткнулась ладонями на холодную каменную стену. Решив продвигаться вдоль неё, я пошла, касаясь рукой стены, чтобы не заблудиться в темноте. В таком положении, когда ничего не видно и не слышно в пугающей тишине, я перестала понимать, существую ли я вообще. Не знаю, сколько продолжалось моё шествие по тёмному коридору, но я ужасно устала: в подземелье было достаточно холодно, и лишь благодаря этому я не останавливалась, чтоб не замёрзнуть совсем. Чтобы не сойти с ума в такой ситуации, я напевала мелодии, которые в прежние годы часто звучали в родительском доме.

Когда силы совсем стали покидать меня, в лицо неожиданно пахнуло тёплым свежим ветром. Это придало мне новых сил, и я, преисполненная надеждой, быстро помчалась вперёд, уже отцепив ладонь от каменной стены, натёршей мне мозоли на подушечках пальцев. Впереди был виден выход из тоннеля, в который пробивался мягкий свет. Выскочив из коридора, я совсем не подумала о том, что свет может причинить такую боль глазам, привыкшим к абсолютной темноте. Когда зрение вновь вернулось ко мне, я огляделась вокруг. Розовое солнце висело в листве деревьев, густо растущих вдоль берегов реки, протекавшей недалеко от выхода из подземелья. Я не могла понять, был ли это рассвет, или закат. Однако когда солнце стало клониться всё ниже, удлиняя тени, отбрасываемые огромными деревьями на скалу, как оказалось, из подножия которой я вышла, я поняла, что скоро наступит ночь. Я не могла понять, откуда среди пустыни мог взяться такой богатый живностью и растительностью оазис, но тогда меня это и не особо волновало. За рекой, которая была столь неширокой, что больше походила на ручей, из кустов выглядывали различные звери, очевидно, их привлекло моё появление. Несмотря на всю свою усталость, я решила перейти реку и посмотреть, есть ли что-нибудь за лесом. Перебравшись на другой берег, я обернулась к скале, из которой вышла: она была настолько велика и неприступна, что у меня закружилась голова. Впрочем, это могло быть вызвано и чрезмерным утомлением.

Пройдя по густой траве к кустам, и распугав тем самым всех любопытных зверей, я оказалась на вершине маленького холма, под которым расстилалась большая поляна, тянувшаяся до самого горизонта. Я окончательно запуталась, куда же я попала. Единственное, что я поняла, так это то, что я уже не в Египте. Но как такое возможно? Не могла же я пройти по туннелю так много километров. Да и климат здесь был помягче, чем в Каире. Солнце почти ушло, и я решила заночевать у реки, посчитав это место довольно безобидным и неопасным. Сон почти сразу овладел мной после многочасового, а может даже многодневного скитания по подземелью.

Очнулась я от странного звука, будто что-то скрипело недалеко от меня. Поначалу, лёжа ещё с закрытыми глазами, я подумала, что мама что-то делает в нашей с ней палатке. И тут мне в мысли разом нахлынули все злоключения, начавшиеся с приездом в Каир. Я резко села и увидела, откуда доносятся странные звуки. Солнце только начинало свой путь по небу, и в его мягких, пока ещё слабых лучах, я увидела небольшую телегу с запряжённой в неё лошадью. Значит, это колёса телеги скрипели и пробудили меня. В реке, недалеко от меня, стояла какая-то дама, довольно странная на вид. На голове у неё была тёмная коричневая старая шляпа, толстую фигуру обволакивала такая же старая коричневая накидка. Дама была довольно отталкивающей наружности, и я побоялась, что она меня может заметить, и тогда мне не сдобровать. Но, похоже, я ошибалась: дама посмотрела на меня и, как ни в чём не бывало, продолжила работать с чем-то в воде. С чем она там возилась, мне не было видно. Я решила подойти к ней и узнать, где я нахожусь.

— Простите, мадам, — заговорила я по-французски, — вы не могли бы мне подсказать, как мне попасть в город?

Дама выпрямилась, и тогда я, наконец, разглядела, что она держала в руках: маленький, сморщенный комок, словно вылепленный из пластилина, по форме походил на игрушечного человечка. Это меня немало удивило, но я старалась не подать виду перед этой женщиной.

— Ты куда-то торопишься, девочка? — спросила дама.

Я не знала, что хочет от меня незнакомка, но решила рискнуть и ответила:

— Нет, мадам, нисколько.

Дама поманила меня рукой, позвав:

— Иди ко мне! Помоги мне закончить с этими оборванцами, и я отвезу тебя в город. Хорошо?

Я зашла в воду, и женщина протянула мне игрушечного человечка, который ещё больше размок и распух от воды.

— Окунай его в воду, но смотри, чтобы он не наглотался воды.

Я, было, посмеялась над ней, что такая взрослая дама играет в куклы, но стоило мне опустить человечка в воду, как я почувствовала, что он вырывается у меня из ладоней.

— Ой! — вскрикнула я. — Он шевелится!

Незнакомка лишь посмеялась глубоким томным голосом:

— А ты что, ожидала, что он будет послушно позволять тебе топить себя в воде?

Человечек до того распух, что на нём не осталось ни единой складки. Я вытащила его из воды и присмотрелась к нему: передо мной был самый настоящий гном. От воды его одежда стала мокрой, и дама приказала:

— Брось его на берег, чтобы высох, да принеси нового из повозки.

Я вышла на берег и осторожно положила на траву толстого человечка, отплёвывавшегося от речной воды. В повозке дамы лежали какие-то маленькие фигурки точно таких же гномиков, как и тот, которого она размачивала в воде. Я взяла нового сморщенного человечка и понесла к даме, ждавшей меня, уперев руки в бока.