Чудовища в янтаре-2. Улица моя тесна - Бушков Александр Александрович (читать хорошую книгу полностью .txt) 📗
— Пожалуй, есть, — не глядя на собеседника, мрачно сказал Сварог.
— Если бы все дело было только в консерватизме, было бы гораздо проще и легче с этим справиться. Знаете, в чем главный парадокс? К лагерю «боязливых» примкнули и многие в Магистериуме, до того много лет втихомолку толковавшие меж собой и схожими по взглядам людьми, что прогресс на земле не стоит держать в железной узде… Они там просчитали на своих суперкомпьютерах возможные варианты будущего, если число «возвращенцев» и далее будет расти по экспоненте — и некоторые из вариантов ничего хорошего не обещают. Даже у Марлока в Технионе есть «боязливые»… Теперь видите, что все сложнее, чем вам явно казалось поначалу?
— Вижу, — столь же угрюмо сказал Сварог.
— Так вот, все еще сложнее. Есть три главных мишени для критики: императрица, вы и я. Императрица — за тот образ жизни, который она ведет, вы — как лицо, безусловно, на нее влияющее, причем, по убеждению оппозиции, в худшую сторону, ну, а я — за то, что чересчур вам потакаю и не намерен ничего прекращать. Сформировались три лагеря. Один — чистейшей воды консерваторы, которых заботит только одно: скрупулезное соблюдение Традиций. Другой — те, кто всерьез опасаются повторения Вьюги. Третий — ваши персональные враги и недоброжелатели, причем к ним примыкает изрядное число персонажей из первых двух лагерей. Я уверен: у вас было бы гораздо меньше противников, живи вы опять-таки в рамках Традиций. В конце концов, фаворит у императрицы — порой и при наличии мужа — это тоже старинная традиция. Пожалуй, консерваторы благодушно отнеслись бы и к вашему браку с Яной здесь. Трижды случалось и такое, так что это тоже традиция. Зависти, конечно, хватало бы, но одной ею все бы и кончилось, не суйся вы на землю, оставайся вы здесь… Понимаете? Все, что вы делаете на земле, многих прямо-таки бесит — по самым разным причинам. Вы нарушаете традиции, вы можете стать виновником новой Вьюги, вы… Да там столько всего намешано… Неужели вы сами всего не поняли из сводок восьмого департамента? Донесений вашего второго управления?
Второе управление восьмого департамента как раз и было чем-то вроде тайной полиции, смотревшей исключительно за ларами, начиная с принцев крови, — можно сказать, с интагаровским размахом, даже почище, потому что у Интагара не было тех технических средств, коими в изобилии располагало второе управление. Агентуры, правда, было меньше, чем у Интагара внизу.
Сварог ответил самую чуточку смущенно:
— Сводки и донесения ко мне поступают регулярно, конечно… но, признаюсь, я на них не обращаю особого внимания. Так, бегло проглядываю — главным образом, чтобы узнать, кто именно ко мне недоброжелательно настроен. Ничего серьезного — болтовня на трезвую и пьяную голову. Уныло ноют, какая я скотина, узурпатор, наглец, нарушитель традиций и так далее. Никогда эта трепология не выливалась в нечто конкретное…
Он осекся. Канцлер смотрел на него широко раскрытыми глазами, словно на некое чудо морское. В его взгляде многое смешалось: и несказанное удивление, и злость, и даже страх (каковой впервые на памяти Сварога Канцлер выказал). Холодок прошел по спине от такого взгляда. Что-то здесь было не так, определенно не так…
Потом Канцлер сказал странным голосом (как никогда прежде не говорил) — так, словно выговаривал каждую букву отдельно:
— То есть как? А материалы по Агоре на вас не произвели никакого впечатления? Этого просто не может быть…
— А что такое Агора? Полное впечатление, что это слово пишется с большой буквы, но что оно означает, я представления не имею.
— Не шутите так, лорд Сварог, — тихо сказал Канцлер. — Самое неподходящее время для шуток.
Впервые в жизни его лицо пугало Сварога.
— Честное слово, Канцлер, я и не думал шутить, — сказал Сварог, охваченный смутным предчувствием чего-то крайне нехорошего. — Я и в самом деле представления не имею, что такое Агора. Признаться, за все эти годы я не вникал во многие обычаи и уклады Империи — те, что были неактуальны, никакой пользы мне не приносили… Об Агоре я слышу впервые в жизни.
Канцлер раздумывал буквально несколько секунд. Потом включил один из своих компьютеров и распорядился сухим приказным тоном:
— Операцию «Метеор» немедленно в действие. По полной программе.
И выключил компьютер, глядя на Сварога все так же странно. Сварог прекрасно знал, что Канцлер способен порой моментально принимать серьезные решения — и, между прочим, всегда полезные и верные. Еще и потому он столько лет остается Канцлером. Вот и сейчас явно было принято некое решение — но в чем оно заключалось?
— Может быть, вы не знаете, что такое Золотые Сотни?
Ну, уж это-то Сварог знал — поскольку речь шла об актуальной, действующей структуре, к которой и он принадлежал…
Везде, и на земле, и в Империи (и на Земле в разные времена) кроме официальных, прописанных в законах структур действовали еще и, так сказать, неофициальные, неформальные. Так обстояло и на Таларе. Крестьяне и члены Гильдий делились на «сотни», причем они далеко не всегда состояли именно из ста человек — иногда больше и иногда меньше — а количество их зависело от размеров деревни или города, где-то сотен имелась пара десятков, где-то деревушка или городок составляли одну-единственную сотню. Занимались они всевозможной мелочевкой, тем, что не было смысла выносить на рассмотрение официальных инстанций, решали разные бытовые вопросы, наказывали за мелкие прегрешения, которые опять-таки не заслуживали обращения в суд или Совет Гильдии. Нечто вроде профсоюза, одним словом. У Сословий были свои сотни, а у дворян свои — примерно с теми же функциями, конечно, с поправкой на общественное положение.
Точно так же и лары — что таларские, что сильванские — с незапамятных времен делились на Золотые Сотни. В принципы, по которым они были созданы, Сварог не стал вникать — потому что это относилось к тем самым ненужным ему в работе и в жизни третьестепенным мелочам. В свое время он просто-напросто принял к сведению, что приписан к такой-то Золотой Сотне, на том и успокоился. Дело в том, что, в отличие от земных аналогов, всегда работавших очень активно, Золотые Сотни, как Сварог быстро обнаружил, были одной из архаичных традиции, вроде гвардейцев в медвежьих шапках у Букингемского дворца. За все эти годы его Золотая Сотня собиралась только дважды: один раз пышным банкетом отмечали юбилей Старосты Сотни, второй — скопом принимали в члены Сотни сразу дюжину юношей и девушек, достигших совершеннолетия, — чисто формальная процедура, обставленная крайне торжественно, но недолгая и удручающе скучная…
— Конечно, знаю, — сказал Сварог. — Я же сам в одной состою. Уж такие-то вещи знать обязан, полноправный лар как-никак…
Казалось, канцлер заметно успокоился — или просто понял, в чем тут неизвестное Сварогу дело.
— Поскольку вы представления не имеете, что такое Агора, объяснение может быть только одно, — сказал он уже насквозь деловым тоном. — Но о нем чуть попозже… Итак, объясню подробно, это просто необходимо в сложившейся ситуации. Лорд Сварог, Агора — это, как бы поточнее выразиться, негосударственное учреждение, способное порой представлять внутреннюю угрозу — иногда даже императорам, а сейчас в первую очередь — угроза для нас с вами. Агора — это собрание. По одному представителю от каждой Золотой Сотни. Происходит в присутствии императрицы, меня, командующих армией и гвардией, представителей Магистериума и Техниона, руководителей некоторых особо важных министерств, ну и, разумеется, принцев короны и крови. Вот только все, кого я перечислил, даже принцы, права голоса лишены, его имеют только делегаты Агоры, человек — учитывая нынешнее количество Сотен — около трехсот. Вы там сможете присутствовать исключительно благодаря званию камергера двора — камергерам вменено в обязанность сопровождать императрицу и на это мероприятие. Агора — еще одна Традиция, берущая начало с незапамятных времен. Собирается она в том случае, если за это будет подано две трети голосов Сотен. В случае так называемой Угрозы Империи.
