Кембрия. Трилогия (СИ) - Коваленко (Кузнецов) Владимир Эдуардович (электронные книги бесплатно TXT) 📗
В работе проверена, иначе – взяла бы она опасную игрушку для охраны своего главного сокровища? Но – каждая деталь многократно испытана, и все вместе – тоже, прямо в кузнице мастера Лорна. Оттуда какие звуки ни донесутся, горожане и бровью не поведут. Одно жаль, пристрелять удалось только на комнатную дистанцию… А потому, как только стихает гул в ногах – надеть переноску задом наперед. Взять сына на руки…
Ему не надо плакать – достаточно насупиться.
– Не хочешь за спину… А надо, надо. Там безопасней всего. Совсем не хочешь? Ох, веревки ты из мамы вьешь… Но ты будущий воин, а воину нужно смотреть в сторону врага… Рядом стой, за юбку держись крепче. И вот тебе – на уши. Такая же глупость, как у мамы.
«Глупость» – сооружение из дерева, веревок и кожи. По виду – кронциркуль для измерения голов. На деле – наушники… Сыну – чтобы не боялся, матери – чтобы не оглохла.
Полированное ложе – к плечу. Предохранителя нет, потому – щелчок окончательно присоединяемого магазина, трубки на пять десятков пуль. Свинцовые шарики – братья, из одной формы – и, увы, только эта форма подходит к этому ружью. Стандартизации нет, и, до появления точных станков для работы по металлу, не будет.
Баллон со сжатым воздухом присоединен, в нем запас на десять выстрелов. Теперь… сида не закрывает ни левый, ни правый глаз, хотя ее зрение вполне заменяет оптический прицел. Людям тем более не понадобится, на ружье – всего лишь прорезь и мушка, впрочем, у луков и того нет, а ведь попадают! Палец выбирает холостой ход спуска… Нажатие, толчок в плечо – и приметный лист попросту исчезает с ветки.
Взгляд вниз. Маленький серьезен. Испугался?
Немайн торопливо опустилась на колени, пригнулась. Разговаривать с сыном свысока? Невозможно! Только глаза в глаза, как бы мал он ни был! Сняла с головы сына наушники.
– Страшно? Тогда мама больше не будет!
В ответ – по–детски бесстрашный взгляд.
– Мама. Бух!
И – улыбка.
– Точно не страшно?
– Мама – бух!
Да ему еще хочется! Заметил, что «бух!» делает мама, а разве от мамы можно ждать плохого? Да и бух через наушники вышел не слишком страшный. Так, щелчок, словно ветка треснула. Что ж, будет ему еще!
Позиция для стрельбы стоя. Маленький чуть сзади, держится крепко. Хорошо. Перезарядка – вскинуть ружье стволом вверх, резко опустить. Так проще, чем передергиванием или давлением пружины. Любая механика может сломаться, гравитация… работает даже в невесомости, только по другому. Там магазин откажет. Но когда дело дойдет до стрельбы в невесомости, можно будет и на пружинные магазины перейти.
Мягкие щелчки выстрелов ничуть не мешают слишком чувствительным ушам. В дубраву пришла короткая, на пяток листьев, осень. Шестой выстрел ‑ ‑ промах, но пуля сотрясает ствол молодого дерева позади «мишени». Насколько глубоко? Ну, щит бы пробило, а кольчуга плохо защищает от тупого удара. Седьмой – перешибает толстую ветку, да не ту. Давление в баллоне снизилось! Если протянуть ножки по одежке, выбрать цель поближе… Есть попадание! И еще… И еще… Со временем можно будет приловчиться и для последних выстрелов брать поправку.
Жаль, прикладываться приходится каждый раз заново, так что рекорд лука по скорострельности не побить, разве что – в упор, не целясь. И все же… Как бы громоздко ни было духовое ружье, как бы дорого они ни было – лук ему уступит. И не только потому, что сила выстрела из ружья раз так в шесть выше. Просто потому, что к луку, даже блочному, нужен лучник, которого готовить – годы, и который будет тратить слишком много времени на оттачивание боевого умения. Рыцарь камбрийского типа. Профессиональный военный, способный с грехом пополам служить и чиновником. Или ремесленником. Или…
Одно из первых ружей станет подарком тому, кто согласился совместить два пути. Тристан желает быть рыцарем и врачом разом? Что ж, пусть будет чуточку лучшим врачом… Остальные – разойдутся по рукам людей, выслуживших шпоры слишком поздно, чтобы суметь стать хорошими лучниками. Пожалуй, со временем оно эти шпоры и заменит. Вполне статусная вещь – именное ружье с гравировкой по стальному магазину.
– Мама бух?
– Нет, родной, я уже закончила. Сейчас мама присоединит запасной баллон, потом пустой подкачает… Это скучно, но это моя работа. А у тебя есть травка. Тоже интересно! Смотри – берешь травинку. Делаешь так!
Сын что–то рассматривает – не траву, в траве. Хорошо быть сидой – была б человеком, пришлось бы подбегать чтобы увидеть – что. А так… Жук. Безвредный. Главное, чтобы в рот не потянул…
Немайн взялась за насос. Те силы, которые лучник тратит в бою – натягивая тетиву – стрелок из духового ружья закладывает в баллон заранее. За день, за неделю, за месяц… Баллон выдержит. Потому можно бы и не качать, достать из мешка еще один заряженный – но уж испытывать, так испытывать. Тактического выигрыша нет или почти нет: баллон в бою тоже понемногу «устает», правда, его можно сменить на новый и неприятно удивить врагов «вторым дыханием», да сберечь собственные силы на рукопашную. Только прищурь глаза – и увидишь двойную линию всадников, разворачивающихся навстречу врагу. Лошади передней опускаются на колени… хотя лошадники уверяют, что это у них запястья, в середине–то ноги! Всадники вскидывают ружья. Залп! Страшный, потому что прицельный. У них над головами пробегает сухим громом второй… Мало? Вот сразу третий – всей перезарядки, что резко поднять ствол и опустить.
У Немайн получилось опустошить баллон за минуту. В баллоне – десять выстрелов. Значит, два ряда дадут двадцать прицельных выстрелов в минуту на ширину конской задницы. Потом – команда. Либо – сменить баллон, либо – шашки вон! Рубить – не уставшей от многократного натягивания лука рукой.
Еще лучше – ночное нападение на чужой лагерь, бесшумные пули полудесятка стрелков, прилетающие неведомо откуда. Неуловимые и вездесущие воины в зеленом, может, еще и с веточками на шлемах. Да какое тут «может»! Приспособят. И, к гадалке не ходи, ольховые. Без приказа, и даже если запретить. Ой, что про них подумают! А если вспомнить, что сиды из легенд вовсе не лучники, вроде фэнтэзийных эльфов, а именно пращники, и стреляют пулями… Ну, что про них скажут? «Если и отличаются от сидов, так разве ушами!»
Ружье Немайн – не игрушка эпохи, когда пневматика принуждена была искать себе нишу при пороховых ружьях, оно больше напоминает шедевр Жирандони – оружие тирольских егерей времен наполеоновских войн, из которого, бывало, французских часовых отстреливали за двести метров. Да если бы не этот пример, Немайн и не взялась бы за задачку! Куда приятнее работать, пусть и не зная решения, но точно зная, что оно есть. Например, что, в отсутствие стальных крученых пружин можно сделать достаточно надежные медные…
Конечно, то, что она держит в руках – лишь грубое подобие винтовки, созданной в конце восемнадцатого столетия. В стволе – никаких нарезов, баллон не приспособлен вместо приклада, а торчит снизу. Выстрелов в баллоне и магазине меньше, зато калибр больше. В наполеоновские времена не нужно было пробивать ни щит, ни доспех. И все–таки в конструкции очень много общего, и один общий недостаток.
Цена! Ружье стоит столько же, сколько полный комплект тяжелого рыцарского вооружения. Сделать его куда трудней. Так что выигрыш от нового оружия – социальный, и духовое ружье означает создание элиты нового типа. Людей, для которых мирная профессия является основной, а военная – вторичной, хотя и жизненно важной. Людей, которые не смогут рассчитывать только на себя – потому, что даже в дружине бывшие метатели дротиков получат один насос на двоих, и одну большую зарядную машину – на город. Лук может сделать один мастер, а ружье – только многие люди, рассеянные по двум королевствам.
