Жрец богини Лу. Гексалогия (СИ) - Якубович Александр (бесплатные версии книг TXT) 📗
– Мне надо подумать, – это было последнее, что сказала Сания за этот вечер.
Впрочем, говорить нам было больше не о чем. Мы с Лу и Рисой раскланялись, оставив королеву в семейном кругу. Уже подходя к покоям, богиня спросила:
– Ты абсолютно уверен? Я понимаю, что подтолкнула тебя к этой мысли, но все же… Ты как‑то очень резко ее принял.
– Ты абсолютно права Лу. Знаешь такую пословицу: «если в публичном доме плохо идут дела, то надо менять шлюх, а не передвигать кровати»?
Риса, которая слышала наш разговор, густо покраснела, богиня же только фыркнула.
– Не слышала, но уже вижу, откуда она. Так что, ты считаешь Кая шлюхой?
– В некотором роде, – ответил я. – Я пять лет двигал кровати в этом публичном доме под названием королевский двор для Кая Фотена, но видимо придется менять не обстановку, а хозяина заведения. Больше вариантов я не вижу.
Риса тихо попрощалась с нами и скользнула в свои покои, мы же с Лу пошли к себе.
От задорного настроения, с которым мы смотрели на двери спальни, не осталось и следа. Только липкая, гадкая усталость, будто бы мы пробыли несколько суток в пути или вывалялись в грязи. Хотелось опять помыться, хоть было уже поздно и заставлять ночью слуг таскать воду – такая себе идея. Мы же были в посольстве Ламхитана, и злоупотреблять гостеприимством Арвана не стоило.
Осталось только дождаться, что решит Сания. Точнее, когда она признается себе в том, что готова возглавить переворот: по мыслям молодой королевы я слышал, что она полностью разделяет мою точку зрения. Того же мнения придерживались и Арван с Айрин. Так что нужно просто дождаться, когда она окончательно созреет.
Глава 9. Рокировка
Мы поселились в ламхитанском посольстве, которое было надежно скрыто от чужих глаз. Больше Сания у брата не появлялась, но пару раз прислала Вилу. Бывшая фаворитка постарела, это было видно по сеточке морщин, что залегла в уголках глаз, и нескольким линиям на лбу, но в целом графиня де Шонц‑Вилен держалась бодро. Ее муж, Арман, отстраненный от управления королевской канцелярией в Пите сейчас проживал в поместье и проводил время с детьми, пока его жена трудилась при дворе на благо молодой королевы.
По словам самой Вилы жесткое «увольнение» негативно сказалось как на эмоциональном состоянии ее супруга, так и на их отношениях: Арман стал вспыльчив и раздражителен, цеплялся к жене по мелочам и бесконечно поносил высшую знать Клерии, которая пустила его карьеру под откос. Нового руководителя канцелярии Вила даже упоминать не хотела – по сути тайная служба Его Величества сейчас находилась под контролем дома Вилсов, ведь именно их ставленник занял место графа.
Связь эта не афишировалась: сотрудничество с канцелярией все еще было позорно для высшего общества Клерии, но отрицать влияние и мощь этой структуры было бы глупо. А среди людей, которые поставили на колени короля и, фактически, захватили власть, глупцов вроде как не наблюдалось.
Я много размышлял над тем, зачем герцогам подрывать устои собственного государства: никто из них не был замечен в заговоре против короля десятилетней давности, Вилсы вообще считались союзниками и опорой престола, как когда‑то Бренард де Гранж был опорой для Сандера Четвертого, отца Кая. Но, по всей видимости, появившееся окно возможностей во время назревающей войны против Бренна расставило все по своим местам: герцоги почуяли кровь и вцепились в мягкое брюшко Кая Фотена. А кровь эту он пролил сам, когда решил пойти на уступки и изгнать меня из страны.
В посольстве мы смогли спокойно заниматься своими делами. Я все еще маялся над фолиантом и даже иногда ловил себя на мысли, что старик Нагаль мне солгал, и это была просто пустая книга. Но чутье говорило об обратном: если я смогу вскрыть этот тайник, то получу больше, чем мог и мечтать.
Мои знания о ментальной магии были поверхностны, в этом признавалась и Лу. Богиня просто передала мне то, что узнала сама за пятьсот лет странствий и экспериментов, специально она никогда магии разума не обучалась. Так, где‑то что‑то узнала, научилась использовать и отложила в сторону. А вот для меня ментальные способности были важны.
Конечно, сейчас я чаще обращался за грубой силой Пала, но и ментальная магия имела свои преимущества. Например, я мог кого‑нибудь тихо убить, не оставляя следов. В бою проще было накачать посох силой Воина и раздробить доспехи и переломать мечи противников, но превращаться в мясника, поле боя после которого похоже на сцену из фильма ужасов, мне не хотелось.
Была еще одна причина, почему я не пользовался ментальной магией в бою. Это расход сил. На колдовство я тратил собственные ресурсы, тогда как сила Пала была почти целиком заемная. Как будто у меня было кредитное плечо и на каждый джоуль энергии, что я вкладывал в удар, бог Войны добавлял еще сотню. Человеком я был экономным, так что во всю пользовался открытой мне кредитной линией. Конечно, в моменты сильного напряжения перчатка будто зачерпывала энергию из моего организма и души, но это не шло ни в какое сравнение с тем истощением, что я испытывал после мощного ментального колдовства.
Прошло больше недели, а от Сании все еще не было конкретного ответа. Без готовности королевы все наши попытки возвести ее на трон не имели смысла: она просто не примет отречение супруга и все останется, как и было. Поэтому приходилось ждать. Лу помогала мне с фолиантом по мере своих сил и идей, мы вместе гоняли Рисанриэль. К нашим тренировкам подключилось и несколько солдат из личной охраны Арвана, так что интенсивность обучения только возросла. Девушка стала крепче, увереннее и спокойнее. Мне нравились перемены в Рисе: пусть она засунула голову в капкан, но сейчас в ее жизни была цель и определенность. Волшебница отчетливо понимала, что и зачем мы делаем. Ведь дело теперь было не только в Орвисте. Да боги, если уж на то пошло, через Санию мы могли узнать, где именно держат графа де Гранжа и просто вывести его через парадный вход. Наших с Лу способностей должно было хватить на такой маневр. А дальше – дорога в Ламхитан, титул нарха и строительство винокурен уже на территории южного государства. Зерна там хватало, да я был уверен, что самогон там получался бы намного качественнее. Залежи нефти тоже имелись, причем даже более обширные, чем тут, на севере. В своих войнах ламхитанцы очень активно использовали земляное масло.
Но на первый план вышел вопрос о том, что дальше будет с Клерией. Все же я потратил на это государство почти семь лет жизни, тут стояли алтари моей богини, ей здесь молились. Если мы все бросим и уедем на юг, то Кватт просто сомнет королевство, Клерия с таким королем была обречена, я это понимал, крайне отчетливо понимал. И в итоге все мои жертвы, все, что мы пережили когда‑то с Лу и Орвистом, не будет иметь смысла. А я очень не любил перечеркивать собственные достижения. Ну и, конечно же, меня тревожило будущее Лу. Я хотел оставить ей после себя наследство, и это были многочисленные алтари и часовни маленькой богине второго круга по всей Клерии. Я когда‑нибудь умру, а она бессмертна. Но если на эти земли придет Кватт…
Нет, бежать – это последний вариант.
– О чем думаешь?
Это была Риса. Прямо сейчас я сидел в небольшой беседке посреди мертвого зимнего сада, завернутый в плащ, с большой кружкой горячего травяного отвара в руках и наблюдал, как на землю медленно опускаются снежинки. Был вечер, темно, свет от фонарей еле‑еле до сюда добивал и чувствовал я себя в целом очень уединенно.
– Да так, о судьбах мира. Хотела поговорить?
Девушка расчистила себе место на деревянной лавке и уселась рядом. Помолчали.
– Я разговаривала в последние дни с Айрин и этой, высокой женщиной, графиней. Вилой? Так вот, они многое мне поведали о том, что творилось тут в прошлом. Пока ты был бароном, – тихо начала Риса.
Сейчас я не лез в голову волшебницы, позволяя ей говорить самой. Все же постоянно читать мысли людей, которых ты планировал сделать как минимум своими соратниками, было не очень комфортно.
