Ринсвинд и Плоский мир - Кравцова Ирина (читать книги онлайн без TXT) 📗
Безумный тем временем шарился по повозкам. Пару раз он подбирал валяющееся вокруг оружие, но тут же отбрасывал в сторону.
— Хошь верблюда? — предложил он.
Животное, подозрительно косясь на Ринсвинда, паслось неподалеку. Исполнив одну из ведущих ролей в случившемся повозкокрушении, сам верблюд выглядел целым, невредимым и вполне довольным жизнью.
— Я скорее оседлаю беконорезку.
— Уверен? Ну, смотри. Тады привяжи его к карете, за такого зверя в Приноситтераспивайтте нам отвалят хорошие бабки.
Повертев в руках кустарного изготовления арбалет и брезгливо рыкнув, Безумный швырнул оружие за спину. Но при взгляде на очередную повозку его лицо просияло.
— А-а! НАКОНЕЦ-ТО мы будем жарить-парить на угле! — воскликнул он. — Сегодня, друг, наш счастливый день!
— О. Целый мешок сена, — восхитился Ринсвинд.
— Ну-ка, поможь… — Безумный принялся возиться с задним бортом своей кареты.
— Но что такого особенного в сене?
Наконец борт откинулся. Задок кареты был битком набит сеном.
— Это вопрос жизни и смерти, друг. За стог сена тебя распорют вот отседова до самого завтрака. Человек без сена — это человек без коня, а в наших краях человек без коня — это трупак ходячий.
— Прости, не понял? Так вся эта заварушка случилась из-за какого-то сена?
Безумный заговорщицки пошевелил бровями.
— Плюс два мешка овса в тайном отсеке, друг. — Он хлопнул Ринсвинд а по спине. — Будь Спок! Я едва не принял тебя за какого-нибудь лживого, двуличного дронго! Чуть не вышвырнул тебя за поручни! А ты, оказывается, такой же псих, как и я!
Бывают моменты, когда на собственной разумности лучше не настаивать. Ринсвинд понял, что возражать Безумному было бы… абсолютным безумием. Хотя еще совсем недавно он, Ринсвинд, говорил с кенгуру и находил под камнями в пустыне сыр и пудинги. Бывают моменты, когда приходится посмотреть фактам в лицо, пусть даже это самое лицо показывает тебе язык.
— Ага. Ментальный я, — скромно откликнулся Ринсвинд.
— Парень что надо! Давай, грузим их оружие и жратву — и вперед!
— А зачем нам их оружие?
— Скинем за добрую цену.
— А с телами что будем делать?
— А ничо. За них и гроша ломаного не дадут.
Пока Безумный приколачивал к повозке трофейные железные предметы, Ринсвинд бочком придвинулся к зелено-желтому… и стремительно чернеющему… трупу и, подобрав валяющуюся рядом палку, осторожно поддел свою шляпу, которая по-прежнему была напялена на голове у покойника.
Вдруг, откуда ни возьмись, выпрыгнул маленький восьминогий шарик разгневанного черного меха и яростно вонзил свои жвала в палку, которая тут же задымилась. Очень осторожно опустив палку на землю, Ринсвинд схватил шляпу и бросился бежать.
Думминг вздохнул.
— Я и не думал оспаривать ваш авторитет, аркканцлер, — сказал он. — Просто мне кажется, что если гигантское чудовище прямо на ваших глазах эволюционирует в курицу, то следует задуматься: быть может, все-таки не стоит есть эту курицу?
Аркканцлер облизал пальцы.
— А как, по-твоему, следовало поступить?
— Ну, наверное… стоило изучить ее и…
— Вот мы ее и изучили, — вступил в разговор декан. — Произвели вскрытие.
— Вскрытие на местах, так сказать. — Заведующий кафедрой беспредметных изысканий сыто рыгнул. — Прошу прощения, госпожа Герпес. Не желаете ли еще гру… — Встретившись со стальным взглядом Чудакулли, он быстро поправился: — …Передней части курицы?
— И в результате мы обнаружили, что опасности для посещающих остров волшебников животное более не представляет, — заключил Чудакулли.
— Просто мне кажется, что должным образом проведенная исследовательская работа подразумевает нечто большее, нежели выяснение, а не растет ли где поблизости сосисочно-горчичный куст, — гнул свое Думминг. — Кстати, вы обратили внимание на скорость превращения?
— И что? — вопросил декан.
— Это ведь неестественно!
— По-моему, господин Тупс, именно ты совсем недавно убеждал нас, что превращение одних вещей в другие совершенно естественный процесс.
— Но не с такой же скоростью!
— А тебе откуда знать? Ты сам-то когда-нибудь эту свою эволюцию видел?
— Разумеется нет, ее невозможно уви…
— Значит, и говорить не о чем, — отрезал Чудакулли. — Кто знает, может быть, это и есть совершенно нормальная эволюционная скорость. Как я уже подмечал, все абсолютно логично. Ну какой смысл превращаться в птицу постепенно? Тут вырастить перо, там выпустить клюв… Более идиотского зрелища и не придумаешь. Ты только представь себе такую тварь, бродящую по лесу. — Волшебники подхалимажно захихикали. — А наше чудовище, вероятно, подумало: «Эй, да их тут слишком много. Превращусь-ка я лучше во что-нибудь, что им нравится».
— Не захотело с нами связываться, — поддакнул декан.
— Вполне разумная стратегия выживания, — завершил Чудакулли. — До определенного момента.
Думминг закатил глаза. Когда продумываешь идею в голове, все получается так красиво. Начитаешься всяких старых книжек, а потом сядешь и думаешь, думаешь, ЦЕЛЫМИ ДНЯМИ думаешь, пока не родится и не сложится, кирпичик к кирпичику, изящная теория. Но стоит поделиться своими выводами со старшими волшебниками, как тут же кто-нибудь из них — это уж как пить дать! — вылезет с совершенно ИДИОТСКИМ вопросом. И ответа на этот вопрос не будет. Ну разве можно работать в окружении столь ограниченных умов? Воскликни какой-нибудь бог: «Да будет свет!» — именно волшебники первым делом поинтересуются: «А зачем? Лично нам и в темноте неплохо живется».
Старые, заскорузлые умы, и в этом вся проблема. Думминг не особо держался за старые традиции. Ему было далеко за двадцать, но он уже занимал достаточно важный пост, а следовательно, представлял собой заманчивую мишень для амбициозного университетского молодняка. Вернее, представлял бы, если бы этот самый молодняк не просиживал целые ночи за Гексом, пока глаза не закипали.
Но в общем и целом карьера Думминга не интересовала. Он был бы абсолютно счастлив, если бы его всего-навсего ВЫСЛУШАЛИ, не прерывая замечаниями вроде: «Хорошая работа, господин Тупс, но однажды, давным-давно, мы это уже пробовали, и ничегошеньки не получилось», либо: «Денег под такое все равно не вышибить», либо, самое кошмарное: «Да уж, а вот в прошлые времена были вписать существительное, кстати, помните старика вписать прозвище, который скончался лет пятьдесят назад, Думминг, конечно, слишком молод и не может его помнить — так вот, уж он-то знал толк в вписать существительное.»
Мертвое университетское наследие тяжким грузом давило на плечи Думминга Тупса. А сверху этого наследия вдобавок взгромоздились ныне старшие волшебники. И пытались там подпрыгивать.
Они даже не пытались научиться ничему новому и помнили только одно: как славно было в старые добрые времена. Они спорили и ругались друг с другом, будто дети малые, и единственный, кто порой говорил хоть что-то осмысленное, — это орангутан-библиотекарь.
Думминг принялся свирепо ворошить палкой в костре.
Из веток волшебники соорудили для госпожи Герпес грубый, зато вполне благопристойный шалаш, куда домоправительница и удалилась, пожелав всем спокойной ночи и целомудренно прикрыв вход большими пальмовыми листьями.
— Очень достойная дама, эта госпожа Герпес, — одобрил Чудакулли. — Пожалуй, и я подремлю чуток.
С другой стороны костра уже доносилось чье-то сладкое похрапывание.
— Думаю, нам стоить выставить дежурного, — высказался Думминг.
— Отличная идея, — похвалил, удаляясь, Чудакулли.
Скрипнув зубами, Думминг повернулся к библиотекарю, который временно возвратился на землю двуногих. Орангутан, мрачно завернувшись в одеяло, смотрел на огонь.
— Пусть даже мы, так сказать, и не дома, надеюсь, хоть ты чувствуешь себя здесь как дома?
Библиотекарь отрицательно покачал головой.
— Кстати, в этом месте есть еще одна странность, которая меня беспокоит.
