Игры в тени (СИ) - "Леди Селестина" (читать бесплатно полные книги .TXT) 📗
— Мне кажется твои страхи напрасны, друг мой. Гарри говорил мне, что подружился со своими одноклассниками: Теодором Ноттом и Драко Малфоем.
— Может, ты и прав, но я считаю, что Гарри нужно общается и с другими ребятами. Рональд Уизли достойный молодой человек. Он бы мог стать Гарри настоящим другом. Как и Невил Лонгботтом. Мальчик благороден и честен, хоть и стеснителен.
«Вот значит откуда ветер дует», — хмыкнул про себя Николас.
— А юная Джиневра Уизли, — театральная пауза. — Лили просила меня поговорить с тобой о ней. Джинерва провела лето в доме Поттеров и подружились с Гарри. Девочка очень понравилась Лили и Джеймсу и они даже рассматривают ее в качестве невесты Гарри. Ты же знаешь, дети так быстро растут, — отеческая улыбка. — Не успеешь оглянуться, а им уже пора жениться. Лили волнуется за Гарри. Она не хочет, чтобы тот попал под влияние какой-то девицы, которую будет интересовать его статус Героя. Девица использует его для своей забавы, а затем бросит, разбив сердце. Лили хочет уберечь сына от этой боли.
«Как красиво ты излагаешь, друг мой, — ухмыльнулся мысленно Фламель. — Все так преподносишь, словно это Поттеры попросили тебя, а не ты сам удумал подобное. И ко мне явился и разливаешься соловьем».
— Семья у девочки хорошая. Уизли всегда сражались на стороне Света, — тем временем продолжал Альбус Дамблдор. — Да и Молли относиться к Гарри как к сыну. А Джинерва уже испытывает к мальчику влюбленность. Разве это не прекрасно, друг мой?
— Прекрасно, — улыбнулся наигранно алхимик. — Детская влюбленность всегда прекрасна.
— Так, может, нам составить брачный договор для детей, раз все так хорошо слаживается?
— Альбус, я понимаю твою обеспокоенность. Как и понимаю то, что слизеринцы могут обмануть Гарри и использовать, но и ты пойми меня, — театральная печаль. — Я не могу давить на мальчика. Ему всего тринадцать лет и ни о каких романтических чувствах он не думает. Конечно, я поговорю с ним, и если Гарри изъявит желание связать свою жизнь с юной Уизли, то я не стану спорить, — дипломатично ответил Фламель. — А до тех пор, — и развел руками в характерном жесте.
На лице Дамблдора увяла улыбка на секунду, но он быстро совладал с собой и вновь начал лучиться добродушием.
— Это правильно. Поговори. Ах, уже так поздно, — театральный ужас. — Засиделся я у тебя, друг мой. Пора возвращаться в Хогвартс. Меня ждут дела.
Дамблдор ушел, а в гостиную вошла Перренелль Фламель.
— Что Альбус хотел от тебя на этот раз?
— Пытался убедить меня заключить брачный договор между Гарри и юной Уизли.
Женщина задумалась.
— Я слышала об этой семье. И, должна признать, услышанное не было хорошим. Семью Уизли характеризуют как ярых сторонников Дамблдора. Они приверженцы магглов и презирают чистокровные традиции. Но хуже всего то, что на всем их роде Проклятие. Союз с дочерью их рода пагубно скажется на роде Поттеров. Никто добровольно не станет вливать в свой род гнилую кровь. Зачем все это Альбусу?
— Он хитрый стратег. Лишив Гарри наследства деда, он свяжет его по рукам и заставит себя слушаться. А еще этот брак отвернет от мальчика многих чистокровных. Он автоматически причислит Гарри к сторонникам Альбуса, его верным последователям.
— Умно, — кивнула Перренелль. — Надеюсь, ты отказал Альбусу в его желаниях, — это не было вопросом, а лишь признание очевидного.
— Конечно. Я отказал ему. Но уверен, что Альбус просто так не отступит.
— А если он попытается надавить на Гарри? Начнет уговаривать и завлекать?
— Я не исключаю этот вариант, — признал Николя. — Но, у него ничего не выйдет. Мальчик недолюбливает Альбуса, притом настолько люто. Стоит даже прозвучать фамилии «Дамблдор», как Гарри начинает кипеть от негодования. Мне не понятны причины этого, хотя и есть кое-какие догадки. Полагаю, мальчик винит Альбуса в своей жизни с магглами. Считает, что именно директор отправил его к родственникам, отделив от родителей.
— Мне казалось, у Гарри не очень хорошие отношения с родителями, — отметила женщина. — Да и с другими родственниками. Я это четко слышала в его словах и поступках.
— Это так. Гарри не умеет прощать, — с сожалением признал Фламель. — Он подпитывает злость в себе, не давая ране затянутся.
— Время — лечит, — глубокомысленно ответила Перренелль.
— Надеюсь, дорогая, — улыбнулся Фламель. — С кухни так приятно пахнет, — сменил тему мужчина и озорно улыбнулся, — а я ужасно проголодался.
— Ну-ну, — игриво пригрозила ему пальцем супруга. — Я испекла имбирное печенье для Гарри. Ты же знаешь, как оно ему нравится.
— Ты избалуешь мальчишку, — засмеялся маг.
— И пусть. Он этого заслуживает.
Фигура была облачена в черную мантию с глубоким капюшоном, скрывающем лицо, и быстро двигалась по Лютному переулку. За ней наблюдала лишь одинокая луна и тысячи звезд, усыпающими черное покрывало ночи своим сиянием. Шаг, и еще один, и вот, фигура останавливается у одной из дверей. Касание волшебной палочки, и через минуту, не более, дверь открывается. Наружу ударил свет лампы и показалось изуродованное шрамами лицо.
— С этим письмом ты пойдешь в Гринготтс и принесёшь мне то, что гоблины тебе отдадут. И не вздумай меня обмануть, мразь. Я тебя найду и заставлю собственноручно вырвать собственную печень и съесть. А это, — мешочек звякнул монетами, — тебе за работу. Завтра я приду.
Дверь закрылась, а фигура минуту постояла и аппарировала.
Фигура появилась в одной из подворотен. Осмотревшись, она двинулась в одном лишь ей известном направлении. Впереди показалась площадь, окружённая многоэтажными домами. Фигура остановилась в центре и начала смотреть вперед. Секунду-другую ничего не происходило, а затем соседние дома словно раздвинулись в разные стороны, а в центре появился еще один. Стены были грязными. Когда-то коричневый цвет выгорел, превращаясь в серо-черную плесень. Окна покрыты копотью по самый верх. Ступеньки, ведущее к обветшалой двери, потрескались. Сама дверь была покрыта слоем выцветшей краски черного цвета, а в центре располагался серебряный молоток в форме извивающейся змеи. Бледный палец с пожелтевшим ногтем, коснулся прохладного метала, а на лице, скрытом под капюшоном, расцвела безумная улыбка.
— Дом Блэков, — прозвучал хрипловатый голос, — как же давно я здесь не была.
Фигура покачала головой и сделала несколько шагов назад.
— Кричер, — тихий шепот. — Где же ты, мелкий поганец?
Около минуты ничего не происходило, а затем дверь приоткрылась и наружу высунулась уродливая мордашка домового эльфа, который вызывал лишь презрение. Весь грязный и вонючий.
— Эльф, — прошипела фигура, — какое убожество. Во что превратился благородный дом Блэков? Здесь даже держать животину мерзко, не говоря уже о том, чтобы жить.
Кричер часто заморгал, смотря на темную фигуру.
— Хозяйка Беллатриса, — пропищал домовик с недоверием.
— Это я. Твой хозяин дома?
— Плохого хозяина нет, — пропищал эльф.
— А кто-то есть в доме?
— Нет, — еще один кивок. — Плохой хозяин редко здесь появляется.
Беллатриса довольно улыбнулась.
— А на доме есть какие-то чары?
— Да, — повинился эльф. — Плохой хозяин наложил их и старый маглолюбец.
Лестрейндж задумалась. Ей нужно было проникнуть в дом, но сделать это незаметно.
— А ты сможешь принести мне портрет леди Вальбурги так, чтобы никто не заметил?
— Кричер не сможет, — покаялся домовик. — Плохой хозяин запретил Кричеру покидать дом.
Фигура вновь замерла, обдумывая информацию.
— Эльф, а ты можешь провести меня в дом, обходя все чары?
Кричер согласно затряс головой.
— Тогда веди.
Уже через минуты женщина стояла у портрета Вальбурги. Домовик остался наблюдать за входом. Лишние гости ей не нужны были.
— Маглолюбцы, предатели крови! — начал вопить портрет, но осекся, увидев фигуру, облаченную в черную мантию.
— Тише, тетушка, — проговорила Лестрейндж. — Это всего лишь я, твоя любимая племянница Беллатриса, — и сняла капюшон. Лицо бледное, с синевой, больше напоминающее трупное, чем живого существа. Глазницы запали, а под ними — черные круги. Губы синие, за ними проглядывались желтые зубы. Но вот черные глаза смотрели внимательно. В их глубине сияло безумие.
