Птицелов - Остапенко Юлия Владимировна (читать книги регистрация .TXT) 📗
Когда из-за угла вынырнула карета, Марвин остановился от неожиданности. Поравнявшись с ним, кучер остановил коней, дверца распахнулась, и приглушённый женский голос проговорил:
– Забирайтесь скорее, мессер!
На улице было зябко и сыро, дороги к замку Марвин не знал, к тому же он был пьян, поэтому воспользовался предложением с нескрываемой охотой. Дверца захлопнулась за ним. Шторы в карете были задёрнуты, внутри оказалось темно, тепло и мягко, и всяко уютнее, чем снаружи.
– Как вы вовремя, месстрес, – пробормотал Марвин, пытаясь разглядеть сидевшую в карете женщину. Отблеск наружного факела высветлил её лицо, и Марвин увидел, что оно скрыто маскарадной полумаской. Проклятье, это ещё что такое?
– Повернитесь, мессер, – сказала женщина. Марвин отрешённо выполнил приказ, пытаясь понять, где слышал этот голос – и вспомнил в тот самый миг, когда на его глаза легла мягкая плотная ткань.
– Бьянка! Ты?!
– Тс-с, – сказала девушка и довольно рассмеялась. Будь Марвин менее пьян, он бы удержал сокрушённый вздох, а так – не удержал. Впрочем, в трезвом состоянии он бы точно в эти игры играть не стал. И почему бабы их так любят? Ну разве можно поверить всерьёз хоть на минуту, что мужчина способен переспать с женщиной и не узнать её? Что именно к этому всё идёт, он понял сразу. И слегка обеспокоился – уж очень его заездили девицы из весёлого квартала, – но, подумав, решил, что на разок-другой его вполне хватит, тем более что им ещё ехать…
– Тс-с так тс-с, – покорно сказал он и развалился на подушках, не пытаясь сдвинуть повязку. Ткань оказалась плотной и туго обхватывала голову, но, впрочем, вряд ли бы Марвин и без неё смог разглядеть, куда его везут – за окнами было темно, да он и не беса не разбирал в старом городе. Бьянка молчала, хотя он мог поклясться, что маленькая мерзавка ухмыляется. В общем-то Марвин не был удивлён, что она в столице – королева ведь обещала забрать девчонку с собой, – и подобные забавы тоже вполне в её духе. Странно только, что она вздумала от него таиться под маской – неужели думала, что останется неузнанной? Да нет, вряд ли, скорее – это тоже часть их глупой игры.
Дороги в столице, как Марвин уже подметил, были ни к бесу, и карету порядочно трясло на ухабах. Марвина довольно скоро замутило, и он в очередной раз понял, что не зря презирает этот вид транспорта. Трястись на колдобинах пьяным и вовсе не было никакого удовольствия, и Марвин вскоре сполз по ковру вниз, пытаясь принять более удобное положение.
– Долго ещё? – наконец взмолился он, побаиваясь испортить всё приключение наглядной демонстрацией рябчиков, которых ел два часа назад.
– Нет, уже приехали. Молчите, – сказала Бьянка, и карета тут же остановилась. Осчастливленный Марвин вслепую нащупал ручку на двери, толкнул её и едва не вывалился из кареты.
– Мессер, осторожнее! Что вы делаете?!
Морозный воздух ударил в лицо, тошнота отпустила. Марвин глубоко вздохнул, опёрся на любезно подставленное ему плечо месстрес Бьянки. О да, то самое остренькое маленькое плечико, он его хорошо помнил – у Бьянки была такая забавная костлявенькая фигурка, и при этом дивной формы груди…
– Идите за мной, мессер, и помните: если вы снимите повязку, всё закончится, – зловеще сказала она.
– А в замок ты меня потом отвезёшь? – прагматично поинтересовался Марвин – это его сейчас больше всего волновало.
– Молчите!
Он послушно умолк.
Под ногами оказалось твёрдо – улица, похоже, была вымощена досками. Они прошли с десяток шагов, Бьянка сказала: «Ступеньки», потом Марвин услышал, как она стучит в дверь – затейливой дробью, явно сигнальной. После недолгой тишины дверь отворилась, и они вошли внутрь – там было тепло и пахло каким-то сильным цветочным ароматом, сладким, но не приторным. Бьянка снова сказала: «Ступеньки»; Марвин шёл за ней, как слепец за поводырём, и забавлялся от души. На последнем пролёте нарочно споткнулся и прижался лицом к её шее. Бьянка зашипела и с силой оттолкнула его маленькой холодной ладошкой.
– Прекратите, вы пьяны! От вас вином несёт!
– Так что же, я тебе не навязывался, – примирительно сказал Марвин, и она стукнула его по губам. Вот нахалка; Марвин не завидовал её мужу, если королева уже успела ей такового подыскать, как обещала. «А ведь меня хотели на ней женить», – в ужасе подумал он, но не успел сполна проникнуться этой мыслью, поскольку что-то вокруг изменилось: и воздух, и запах. Плечо Бьянки исчезло, он услышал, как она вышла, и в нерешительности остановился, пытаясь понять, что делать дальше. Долго гадать не пришлось – его тут же подхватили под руки с двух сторон и повели вперёд. Под ногами было что-то мягкое, с длинным ворсом – ковёр, а может, шкура. «А у меня, – виновато подумал Марвин, – такие грязные сапоги – ровно по навозу ступал. – Будто прочитав его мысли, его усадили в кресло и избавили от не приличествующей обстановке обуви. – Какая прелесть! Может, и штаны с меня сами стянут?»
– Будьте благоразумны, мессер, – раздалось над ним грудное женское контральто. Марвин невольно содрогнулся: если это и есть дама, приказавшая его похитить, то её габариты должны быть более чем внушительны. – Не трогайте повязку, не шевелитесь, молчите. И не смейте перечить великой месстрес Любви.
«Ещё бы я посмел», – скептично подумал Марвин, впрочем всё ещё обеспокоенный своим последним предположением, однако не сопротивлялся, когда нежные тонкие руки (две пары рук, если быть точным) сняли с него жилет и рубашку – спасибо, штаны всё-таки оставили, впрочем, он бы и не позволил непонятно кому раздевать себя догола. Потом его снова подняли и подтолкнули вперёд, и тогда на пояс ему легли руки, по одному прикосновению которых он понял – это она.
Одна из женщин запела – тихонько, протяжно. Повеяло сильным запахом благовоний – наверняка с примесью афродизиака, а может, они просто решили перебить винный дух, которым несло от Марвина. Лёгкие руки с тонкими пальцами осторожно скользили по его телу, а их обладательница упорно молчала, хотя её служанка с пугающим контральто продолжала нести какую-то настроенческую ахинею о месстрес Любви и её верных слугах. Марвин не обращал на это внимания, вслушиваясь в дыхание женщины, ладони которой гладили его грудь; потом осторожно накрыл её плечи руками. А плечи-то голые, да и вся месстрес, похоже, готова перейти к основной части вечера – как он выяснил мгновение спустя, быстро проведя руками по её голой груди: небольшой, удобно ложащейся в ладонь.
– …ибо месстрес Любовь требует от вас большего, отдайтесь же во власть её, – тоном преподобного брата на еженедельном богослужении пробубнило контральто, и Марвин сказал:
– Вот ещё чего не хватало. Где это видано, чтобы мужчина отдавался женщине во власть?
И, крепко обхватив стоявшую перед ним женщину за талию, сорвал с глаз повязку.
Здесь было темнее, чем он ожидал – горело всего две свечи по разные концы небольшой комнаты, и Марвин даже не мог разглядеть её толком, да он и не особо пытался. Только заметил, что лицо перед ним в густом, дымном от курений полумраке было неестественно белым, – и через мгновение понял, что это маска. Женщина поймала замешательство на его лице и рассмеялась – легко, серебристо. Она не пыталась вырваться – напротив, прижалась крепче к его голой груди своей голой грудью, и Марвин видел, как блестят её глаза сквозь прорези белой маски во всё лицо – единственного, что на ней было. Смешная, и тут продолжает дурачиться, прекрасно понимая, что он всё равно узнал её по волосам, голосу, телу. Но что же, раз ей так нравится – пусть.
– Я знала, что вы это сделаете, мессер, – всё ещё смеясь, сказала она. – Вы так любите срывать с себя знаки расположения ваших дам!
– Повязка на глаза – знак расположения? – хмыкнул Марвин.
– А вы сомневаетесь?
Он подхватил её под бёдра и, рывком подняв в воздух, притянул к себе, а потом долго и жёстко целовал, наслаждаясь её бесстыжей отзывчивостью.
– Не любите играть по правилам, да? – укоризненно сказала она, когда он прервался, чтобы набрать воздуха.
