Восход Темной Звезды (СИ) - Щабельник Виктория "Тера" (библиотека книг .txt) 📗
— Как я уже сказал, мне захотелось увидеть ту, кто так сильно навредила Владыкам. В свое время, мне это не удалось.
— Оригинальное предложение погостить, — заметила я, демонстративно дернув прикованной к койке рукой. Вы чрезвычайно заботливый хозяин.
— А ты, видимо, забыла, что значит терпеть поражение от более сильного противника? — предположил Тирэн.
— И вы таким образом решили мне это наглядно продемонстрировать? — удивилась я. Странно, но помимо дикого страха, который вызывал во мне этот… Кто? Ни человек, ни Древний, ни Владыка. Кто передо мной? Я испытывала злость и бессилие. Со злостью я бы еще могла совладать, но с бессилием… Слишком свежа была память об обстоятельствах, вызвавших впервые у меня подобное чувство. А теперь, и души то у меня нет, а чувство проснулось. Или есть душа? Может, лишившись Силы, мне в наказание вернули душу? Ну, чтобы не расслаблялась и была наказана по полной программе угрызениями собственной совести?
Тирэн с любопытством наблюдал за моими мыслительными потугами, не прерывая, а, терпеливо ожидая, когда я соизволю переключить на него свое внимание. Встретившись со мной взглядом, он монотонно начал говорить. От его слов я почувствовала себя маленькой ничтожной песчинкой, случайно попавшей в непредназначенные для нее жернова. Я не ожидала масштаба того, в чем мне пришлось принимать активное участие.
— Я знаю, что в твоем мире детям любящие мамаши на ночь рассказывают сказки. Поскольку в твоем лице я обрел свою долгожданную, а от того еще более любимую кровинку, — на этой фразе его голос нервно дрогнул, а внутри у меня похолодело, — то позволь мне тоже рассказать тебе сказку на ночь.
Замерев, я стала ждать продолжение разговора, принявшего такую неожиданную для меня форму.
— Жил-был король, повелевавший целым миром. Он правил жестко, был в меру зол и беспощаден, но имел Силу, способную сокрушить всех, кто встанет у него на пути. Но однажды, он встретил преграду, обойти которую не мог…
Владыка Валинор, повелитель Даринии хмуро взирал на вид из собственного окна, когда-то доставлявший его душе радость и успокоение. Теперь же, зная, что ждет его и его народ, он постоянно пребывал в сумрачном настроении. Сотни лучших ученых бились над поставленной им задачей — спасти их погибающий мир. Но все было тщетно. Шансов выжить не было ни у кого.
— И пришел к нему мудрец, сказав, что знает, как переиграть то, что зовется Судьбой. И встретил его король милостиво выслушал, да и ухватился за последний шанс…
— Это невозможно, отец! Ты даже не знаешь, что это с нами сотворит! — Тирэн, вскочив с места, принялся лихорадочно подбирать слова, с помощью которых можно было бы переубедить Владыку.
— Ошибаешься! — отрезал Валинор, поднимаясь вслед за старшим сыном, — знаю лучше кого бы то ни было. Но другого выхода я не вижу. Мы не можем предотвратить катастрофу. Но мы можем противостоять смерти, обезопасив себя от катаклизма.
— К чему это нас приведет? — настаивал на своем Тирэн, — как ты можешь это знать?
— Я не знаю! — возразил Владыка, — Никто не знает, — но другого выхода я просто не вижу!
— Мы может уйти! — начал Тирэн, — покинуть умирающий мир, используя Врата.
— Уйти могут десятки, но не сотни тысяч! И Сила нам не поможет!
— Должен быть другой выход! — настаивал Тирэн.
— В таком случае — найди его, — оборвал спор Владыка, резко покидая кабинет.
— И выхода не было, — продолжал Тирэн тем же равнодушно-спокойным голосом.
Эксперимент занял не так много времени, как опасались ученые. Некоторые изменения в структуру клетки повысили сопротивляемость тела к смертоносному излучению. В лаборатории было не легко достичь желаемого, но все же, условия были приближены к прогнозируемым, что дало надежду на выживаемость вида. Были проведены дополнительные опыты. Сначала, подопытными выступили животные, затем — низшие слои. Когда эксперименты дали ожидаемый результат, в них приняла участие аристократия и члены королевской семьи.
— Владыка тешит себя несбыточными иллюзиями и слепо полагается на ученых, — Советник Клайвер восседал за столом в собственном кабинете. Вокруг него собрались преданные ему люди, вот уже несколько лет участвующие в заговоре. Спастись, оставаясь в этом мире, было нереально, и они это понимали. Его лишь удивляло тупое нежелание Владыки смириться с очевидным фактом — миру конец. Нужно было позаботится о собственных жизнях, а не пытаться спасти всех. Идиот вовлек в это безумие даже своих сыновей. Впрочем, Советнику это было на руку. Врата могли пропустить незначительную часть населения, и он хотел быть в числе тех, кому наверняка удастся спастись. Пока народ верит в спасение, он и его окружение покинет умирающую планету, позаботясь о том, чтобы Владыка не встал у них на пути.
Никто не мог заподозрить первого Советника в заговоре против Владыки и его семьи. Поэтому удар был неожиданным и оттого еще более болезненным. Охрана, преданная Владыке была перебита, а сам Валинор…
— Отец! Нет! — голос Вуала сорвался на крик. Владыка Валинор смотрел на сына широко открытыми мертвыми глазами. Со всех сторон к ним бежала вооруженная охрана Клайвера. Убийцы. Предателя. Азазот, крепко зажав ладонью рот младшего брата, скрылся в темном коридоре. За ними тут же бросились воины Советника. Братьям почти удалось достичь черного хода, как их настиг мощный силовой удар. Уже падая, Вуал, бессознательно увлекая за собой Азазота, услышал, как Клайвер распорядился кинуть обоих в подземелье.
Раненый Тирэн, вбежав в зал, понял, что оказался один на один с силами неприятеля. Их было много, и они хотели его смерти. ОН хотел его смерти, как последнего свидетеля предательства своего Владыки.
Их было много. Слишком много на одного Тирэна, обладающего Силой, но потерявшего большое количество крови и получившего болезненные повреждения. Сын Владыки быстро восстанавливался, но его телу не хватало времени, чтобы исцелять себя. Наконец, он получил удар, от которого мало бы кто выжил. Сила Советника пронзила его насквозь, заставляя ощутить, как тело горит изнутри. Как сердце рвет на части нестерпимая боль. Половина тела была покрыта ожогами. Обугленной рукой он попытался дотянуться до врага, но был отброшен чьей-то ногой. Уже будучи при смерти, в его ускользающее сознание ворвались голоса:
— Этого добить?
— К чему? Ему не долго осталось. Пусть полностью ощутит на себе мою Силу. Он хотел увидеть, что станет с его миром. Возможно, он это увидит.
— А остальных? — спросил тот же голос.
— В расход. Нам больше никто не нужен, — ответил Советник, уходя из зала.
Они покинули умирающий мир, оставляя за собой горы трупов и руины бывшего когда-то цветущим города. Дариния, мир обреченных, столкнувшись с вероломством своих обитателей, замер, в предвкушении чего-то более губительного, нежели полное истребление.
Голос Тирэна давно замер, но я все еще была под впечатлением от его рассказа. Я сомневалась в его словах? Ни минуты. Еще давно, до того как обрести силу, меня заботила некая схожесть поступков тех и других. Легкость, с которой они распоряжаются чужими жизнями и логика, способная оправдать любые, даже самые мерзкие поступки. Для меня и те, и другие были врагами, и воспринимала я их одинаково — как врагов. После, став одной из Древних, и совершая те же поступки, о которых ранее и не помышляла, я стала воспринимать их как данность. Как некое уравнение, где известен икс и игрек. Но не понятен результат.
Информация о произошедшем расколе занятного народца, разделивший их на Владык и Древних мог бы стать для меня неплохим козырем. Могу поставить свою жизнь (к слову, теперь не такую уж и ценность), что Владыки и знать не знают о своих близких родственниках и исторической родине. Как, помнится, говорил Кайл (спокойней, только спокойней, не думай сейчас о нем) Владыки точно не помнят собственной истории, настолько они древние. Уверена, что кто-то да помнит. Предательство не возможно забыть — как свое, так и чужое. А это значит, что там, среди Старейшин есть некто, прекрасно все помнящий и знающий. Интересно, Дрэгону известно что-то об этом? Ему больше тысячи лет, так что он вполне мог бы слышать обрывки старых легенд. Хотя, мало кто будет хвастать тем, что обрек собственный народ на мучительную смерть, тем более, доводить это до сведения общественности.
