Последний из Рода - Авербух Наталья Владимировна (книги полностью TXT) 📗
Нара
Едва он ушел, как мои слезы высохли. Тиан… нет. Я не могу! Это еще страшнее, чем в тот раз, когда я сбежала с постоялого двора, навстречу судьбе. Нет. Он — моя судьба. Нет. Судьбы нет. Есть. Ткачиха ведет нить каждого из нас, но смелые души ей неподвластны. Нет. Хаос, дай мне сил!
Я боялась, содрогалась от рыданий, от отвращения и ужаса. Мой, мой человек стал… этим?! Он впустил в себя Огнь, превратился в Осеннюю Душу еще при жизни. За что?! О, Ткачиха, за что мне такое горе? Такой ужас?
Он ушел. Я была рада этому. Я, которая жива только потому, что он жив, была рада, когда мой человек оставил меня. Я не могу его видеть. Не могу забыть. Забыть. Взгляд этого… этого существа. О, Хаос! Презрение, безразличие… желание. Почему?! Я никогда еще не слышала, чтобы Огненные Души интересовались чем-то, кроме убийства. О, Хаос!
Я и не помню, что кричала. Какое мне дело до этой девчонки? Станет она Воином, не станет… Ее путь все равно привел бы в Огнь, но тогда, когда Огненный Воин вернулся со спасенным и тут же проклятым им ребенком, меня охватила ярость. А Тиан еще говорил «не женское дело»! Как можно решать за человека его судьбу? Как можно закреплять решение такого юного создания своей меткой?
Я его ненавидела. Все, что сделал Огненный Воин, каждое его действие, каждый шаг, каждую мысль. Я хотела бы умереть, но не быть спасенной… так.
— Тетя, а куда дядя пошел? — оборвал мои мысли детский голосок. Ну и ребенок! Ее чуть не убили, а она ведет себя как ни в чем не бывало. Бодра, весела. Мне бы такой характер. Хоть и Воин, а характер у нее солнечный. Я улыбнулась. Не очень весело, но как уж получилось. Поспешила утереть слезы.
— Не знаю, Дитя. Спасибо тебе.
Девочка не обратила внимания на мою благодарность. А ведь она вернула моему человеку рассудок, вернула ему… его. А еще избавила меня от побоев… и этого я Тиану тоже не прощу! Пусть это был не совсем он, но ведь смог! Смог же!
— Меня зовут Нера Воин! — гордо заявила девчонка. Я улыбнулась уже искренней.
— Тогда у нас имена похожие получаются, Дитя. Я Нара… Нара Плакальщица.
— Рева? — с сомнением спросила Нера.
— Плакальщица, ребенок. Вы, Воины, уходите на битву, в Огнь, а ваши родные, близкие — они ждут. И плачут. Не стыдно плакать, если плачешь о ком-то.
Девочка меня не понимала. Воину не понять чужого горя, Огнь выжигает в них сострадание.
— А ты о ком плачешь?
— Обо всех, Дитя, обо всех.
— О нем тоже? — показала девочка куда-то в сторону.
— Что?
— Дяде Вару плохо, — ткнула пальцем девчонка.
— И ты молчала?!
Крестьянин бодрился, когда в него только попал арбалетный болт — он не чувствовал боли из-за шока. А теперь шок проходил, и человек истекал кровью. В памяти смутно всплыло представление, что так кровоточить не должно бы… Арбалетный болт, наверное, перебил крупный сосуд, и несчастный крестьянин мог умереть от кровопотери, пока Тиан превращался, спасал девочку и размахивал своей саблей. А теперь он ушел. Ох. Мальчишка рядом с крестьянином был так же бледен, как и его раненый отец.
— Госпожа? — поднял Дор на меня глаза. — Вы можете помочь?
Чем я помогу? Я ведь ничего не умею!
— Как вас зовут? Вар? Вы меня слышите? Сможете дойти до деревни? А встать?
Человек кивнул, но глаза у него уже помутились от боли и слабости.
Надо извлечь болт и перевязать рану.
— В деревне есть знахарка?
Мальчишка едва не плакал.
— Не реви! Я спрашиваю — есть в деревне знахарка? Будет кому о нем позаботься?
— Есть, тетя Нара, — влезла девочка.
И на том спасибо. Остановить бы кровь у раненого. Но как? Чем?
Я позвала — как тогда, на постоялом дворе — без слов. Здесь они повиновались с еще большей неохотой, чем в помещении. Какое там плести паутины, когда осень к концу подходит, и мухи давно не летают?! Я звала, звала, звала. Они откликнулись.
— Ой! Тетя Нара, смотри, паук! Смотри!
— Не трогай его, Дитя. Он пришел нам помочь.
— Как это, тетя Нара?
— Увидишь.
Из обрывков моих сведений о людях выплыло знание: паутиной можно остановить кровь. И вообще, прикладывать ее к ране чрезвычайно полезно. Дети пораженно замерли, когда пауки выполнили свою работу и убежали, а я кое-как сложила сплетенную ими сеть и осторожно пристроила к ране.
— Дор, ты уже почти взрослый. Помоги отцу подняться, идем.
Вместе мы подняли раненого на ноги, он тяжело оперся на мальчика и на меня. По уму, надо было бы сделать носилки… но перепуганный паренек и слабая девушка не утащат вдвоем тяжелого мужчину.
— Пожалуйста, постарайтесь. Вы придете в деревню, и вам помогут. Прошу вас.
Не помню, какую ерунду я несла, крестьянин меня едва слышал. Каюсь, я встала так, чтобы не запачкаться чужой кровью. Помощь помощью, а плащ мне вряд ли отстирают. Бедняга Дор изо всех сил старался не тревожить рану.
— Тетя Нара! — пронзительным голосом завопила девчонка. — Я тоже хочу помочь!
— Тут троим нет места. Лучше веди домой и не путайся под ногами. — Я невольно копировала Тиана… ох.
— Топор, — с трудом проговорил Вар. — Хороший… в хозяйстве…
— Вот ваш топор, дядя Вар! — тут же откликнулась девочка, вытаскивая откуда-то сбоку тяжелый колун. — Я понесу его, можно?
Я пожала плечами. Мне было трудно даже стоять под весом тяжело опирающегося на меня мужчины, мысль о том, как мы сейчас потащимся по неровной тропинке до самой деревни, вселяла ужас. Я не дойду! Я не выдержу!
Должна. Обещала помочь — помогай. Будь проклят Ли'ко!
Девочка шла впереди, волоча за собой топор. Ее сил едва хватало на то, чтобы поднять орудие рубки, но долго держать его на весу она еще не могла. За ней нога за ногу тащились мы с Дором, таща на своих плечах раненого крестьянина. Если бы не слабость и боль, он бы дошел и сам, но бедняга успел потерять слишком много крови, прежде чем ему была оказана хоть какая-то помощь. Я уже не говорю о застрявшем в плече болте. Радует одно — вынимать его не мне. Страх и ненависть к Огню под воздействием усталости вырождались в глухую досаду — почему на мою долю выпадает сама тяжелая часть сражения? Как Воин — так прыгай себе, хлопай огненными крыльями, убивай врага, а я так тащи на себе невинно пострадавшего? Где Тиан? Как он вообще мог сбежать и оставить меня одну? Трус! Я уже совершенно не помнила, чего он там испугался и испугался чего-то вообще. Но теперь у меня в голове была одна мысль — Тиан нарочно смылся, чтобы сбросить на меня раненого крестьянина. Ну, за что мне такое издевательство?! Я не выбирала этот путь!
Когда внезапно меня оттолкнули, и чьи-то руки осторожно подхватили Вара, я уже с трудом отражала что-то, кроме дороги под ногами. Толчок заставил меня очнуться и оглядеться по сторонам. Ура! Наконец-то мы добрались до деревни!
Только вот встречают меня как-то… нерадостно. Впереди толпились одни мужчины, женщин было резко меньше, чем когда мы только сюда пришли. Среди крестьян я увидела тех, кто разбежался при виде Огня. Быстро они вернулись. Только почему я не вижу на лицах благодарности? Откуда-то приглушенно доносился женский плач, крики, требования выпустить, пустить к дочери, мужской голос увещевал, обещал разобраться…
Что-то мне тут не нравится.
Раненного крестьянина поспешили увести, за ним ушел и мальчишка. Ушел, поминутно оглядываясь на меня, бросая виноватые взгляды. Надеюсь, Вару тут окажут всю необходимую помощь. Только мне бы кто помог…
Притихнув, девочка прижалась к моим ногам, все еще сжимая рукоятку топора. Нера не казалась испуганной, скорее — сосредоточенной, удивленной. А мне было не по себе. Лучше меня застрелил бы разбойник, это не так обидно…
Они перешептывались.
— Гляди, фейкино семя, и впрямь Нерьку привела!
— Нерьку ли? Небось подменили девчонку — глянь, как смотрит!
— Дурак! А ты бы как смотрел, если б на твоих глазах да такое паскудство творилось?
— И чего она к нам пожаловала?
— Награды, небось, попросит.
