Стальные сны. Серебряный клин - Кук Глен Чарльз (бесплатная библиотека электронных книг .TXT) 📗
– По-вашему, я настолько наивен? – забрюзжал Копченый. – Неужели вы полагаете, что меня так легко переманить на другую сторону? Или вы надеетесь сломить меня, играя на моих страхах?
– Нет. Сломить вас не входит в наши задачи. Тот, кто послал меня к вам, обладает таким могуществом, что вы в сравнении с ним просто мышонок. Все же он боится. Он видел будущее. Знает, что может быть. Эта женщина может призвать Год Черепов. Она вернет былую силу и обретет к тому же мощь Кины. Перед этим все меркнет. Тогда обычные войны превратятся в детские ссоры, а армии – в расшалившуюся малышню. Но пославший меня не имеет возможности сам добраться до источника заразы. Она окружила себя Детьми Кины и с каждым часом становится все сильней и сильней. А тот, кто направил меня, должен был остаться сдерживать волну тьмы, таящейся в Тенелове. Все, что он в состоянии сделать – это засвидетельствовать свою просьбу и обещать всяческую поддержку вам. Вы всегда можете рассчитывать на его дружеское расположение и испытать его на деле, когда вам будет угодно.
Схема. Какая-то очень извилистая схема. Копченый не решился сразу от нее отказаться. Здесь чувствовалось колдовство. Но проверить это не было времени. Если он открыто отвергнет их предложение, то, может статься, живым ему отсюда не уйти.
– И кто именно из Хозяев Теней ваш Господин? Он почти знал кто. Раз его собеседник упомянул Тенелов.
Смуглый улыбнулся.
– Вы его зовете Длиннотень. Он известен также под другими именами.
Итак, Длиннотень – хозяин Тенелова, тот самый, чья империя лежала от Таглиоса дальше всего, наименее известный из четырех. Ходили слухи, что он не в своем уме. Сам он не принимал активного участия в нападениях на Таглиос.
Чужеземец сказал:
– Тот, кто послал меня, не был втянут в эту войну. Он был против нее с самого начала. Просто отказывался участвовать в ней. На него свалились больше чем опасные заботы и более чем смертельная тревога.
– Но люди, подобные вам, несколько раз нападали на Таглиос.
– Они были вынуждены. На реке. На юге Таглиоса. А знаете, кому это было на руку?
– Женщине.
– Вот именно. Она – воплощение Кины. Тот, кто послал меня, при помощи гадания узнал, что чем большей опасности он будет подвергаться с ее стороны, тем меньше сможет противостоять ей. Ему нужны союзники. Он в отчаянии. Готов отдать все, что у него есть. Росток катастрофы зреет в Таглиосе. Он ограничен в движении. Поэтому вырвать растение должны сами таглиосцы.
– Но Таглиос в войне. И не таглиосцы начали ее.
– И не он. Но войне можно положить конец. Сделать это в его силах. Из тех трех, кто ее жаждал, двоих уже нет. Грозотень и Лунотень умерли. А Тенекрут не в счет. Он командует объединенными силами, но сам тяжело болен. Его можно заставить заключить мир. В противном случае просто ликвидировать. Мир может быть восстановлен. И Таглиос станет прежним, каким был до этой заварухи. Но тот, кто послал меня, не станет прилагать усилий, не имея гарантий, что ему не помогут снять часть его забот.
– Например?
– Сверкающие камни. Хатовар. Вы не безграмотный крестьянин. Вы ведь читали древние книги и знаете, что Хади шадаритов – лишь слабое подобие Кины, хотя жрецы Хади и отрицают это. Вам также известно, что Хатовар – древнее название трона Хади и считается местом падения Хади на землю. Тот, кто послал меня, полагает, что легенда о Хатоваре – позднейшая трактовка первоначальной и реальной истории Кины.
Копченый старался держать себя в руках. Изобразив улыбку, он заметил:
– Мне нужно время, чтобы все это переварить. Я сыт по горло.
– Это первое блюдо. Честно говоря, тот, кто послал меня, доведен до предела. Ему нужен друг, союзник, пользующийся влиянием и имеющий возможность вырвать сорняк с корнем прежде, чем тот созреет и станет разбрасывать семена. Он сделает все, что может, чтобы доказать свое расположение. Он велел мне сказать вам, что сможет даже устроить так, чтобы вы очутились у него и смогли лично удостовериться в его честности, если того пожелаете. То есть, если сочтете этот шаг безопасным для себя. И если захотите переговорить с ним лично, он позволит вам взять с собой такое количество телохранителей, какое сочтете нужным.
– Это много, чтобы переварить, – снова заметил Копченый. Ему хотелось только одного – поскорее убраться отсюда, пока ему ничто не угрожает.
– Уверен, что так. Достаточно, чтобы перевернуть ваш мир. А сколько будет еще! Однако вы отсутствуете уже довольно долго. Нам бы не хотелось, чтобы ваше отсутствие вызвало тревогу. Отправляйтесь домой. Подумайте. Решайте.
– Как мне с вами связаться?
Смуглый улыбнулся:
– Мы вас найдем. Мы уйдем отсюда после вас, на случай, если вы испытываете несколько недальновидное воодушевление сделать из себя героя. Когда наступит время, летучая мышь вас найдет. Тогда вы отправитесь в какое-нибудь укромное место, а уж там вас встретят эти трое.
– Хорошо. Вы правы. Мне пора возвращаться. – Он направился к двери, все еще сомневаясь, не кроется ли за всем этим какой-нибудь подвох. Но ему дали спокойно уйти.
Поразмыслить было о чем. И разговор оказался продуктивным. Стало ясно, что Хозяева Теней заслали в город новых шпионов вместо прежних, уничтоженных колдунами Черного Отряда.
Смуглый коротышка, который плохо говорил по-таглиосски, спросил вожака:
– По-вашему, он заглотит наживку? Тот пожал плечами.
– Информации вполне достаточно, чтобы на чем-то его зацепить. На страхах. На самолюбии. На амбициях. Он получил возможность разрушить то, чего он боится; то, что ему ненавистно. А также вообразить себя великим миротворцем. У него есть шанс расширить границы собственной власти с помощью возможных союзников. И если он вынашивает предательские планы, то мы, в свою очередь, намекнули о вероятности их осуществления.
Его собеседник улыбнулся. Остальные тоже. Затем вся восьмерка начала собирать вещи. Вожак был уверен, что совесть Копченого заставит его сообщить хозяевам об этой встрече.
Он надеялся, что Копченый не станет ломаться слишком долго. Ибо Хозяин Теней торопился. А когда Длиннотень что-то тревожило, он был крайне суров.
Глава 26
Радиша всего на день опередила нас. Хоть тысяче человек сложнее тронуться с места, чем маленькой воинской части, мы сняли лагерь. Нарайян послал с нами самых расторопных и самых верных. И мы прибыли в город уже через два часа после Радиши.
Мы вошли в него уверенным маршем, открыто показывая свои трофеи, и отправились прямиком в казармы, которые Отряд занимал в период подготовки войска. Казармы занимали те, кого мы здесь оставили, те, кто был ранен в битве при Годже, и присоединившиеся к нам позже. Большинство ночевали по домам, а в казармах находились только во время дневной самоподготовки. И все они были переполнены. Количество новобранцев перевалило за четыре тысячи.
– Возьми их под командование, – велела я Нарайяну, когда уяснила себе сложившуюся ситуацию. – Нужно, чтобы они стали частью нашего отряда. Изолируй их пока от остальных и поработай с ними. – Легко сказать, но насколько это было осуществимо на деле?
– Весть о нашем прибытии уже разнеслась, – сказал он. – Скоро весь город узнает.
– Это неизбежно. Я думала об этом. Люди наверняка между собой выдвигали разные версии случившегося с теми, кто не вернулся домой. Многие таглиосцы захотят получить ответ на вопрос о том, какая судьба постигла их сограждан. Надо будет обзавестись знакомыми – пусть они им расскажут.
– Мы утонем в этом. – Он все чаще и чаще упускал слово «Госпожа» в беседах со мной. Видимо, считал, что мы – деловые партнеры.
– Может быть. Но известите их, что мы не уклоняемся от ответа. А также распространите весть о том, что множество таглиосцев находится в ловушке в Деджагоре и если бы мне оказали некоторую помощь, я могла бы их освободить.
Нарайян как-то странно посмотрел на меня:
