Падшая - Росса Ольга Геннадьевна (книга жизни .txt) 📗
- Миана Иледа, это необходимое блюда сегодня для вас и Брена, - широко улыбнулся хозяин, поняв мое негодование. – Это забота о здоровье ваших наследников.
- Спасибо, шан Сидихай, теперь понятно, - смущенно улыбнулась я иттихадийцу, чуть склонив голову.
Вздохнув, я принялась за это странное варево, по вкусу напоминающее смесь чечевицы с креветками, но вполне съедобное и сытное. Легкое вино нам также не подали, в отличие от шана и его жены, зато слуга принес нам бокалы с миндальным молоком и фруктами, что явилось так же десертом довольно вкусным и питательным.
Когда трапеза закончилась, я поднялась и направилась к выходу в сад, чтобы посидеть в беседке.
- Иледа, вы куда? – удивлено спросил Нэшел, догоняя меня.
- В беседку, - ответила я, невинно хлопая ресницами.
- Иледа, какая беседка?! Вам нужно идти в покои, вас ждут женщины, они будут готовить вас к обряду, - Нэшел вздохнул, чуть наклонив голову набок. – Подготовка займет несколько часов, так что времени у вас и так в обрез.
- Что можно делать со мной несколько часов?! – удивленно пожала я плечами.
- Сами все увидите, - без намеков произнес Нэшел. – Иледа, мы должны соблюдать все приготовления, как положено традицией.
- Вас тоже будут готовить к церемонии? – полюбопытствовала я.
- Да, и меня тоже, - развел обреченно руки мужчина. – Вы документы вчера успели обработать? – вдруг вспомнил он.
- Успела, - улыбнулась я. – Можете забрать.
- Хорошо, тогда я вас провожу до ваших апартаментов, - и Нэшел взял мою руку, уводя наверх особняка.
В комнате меня действительно ждали четыре женщины. Я взяла папку с документами.
- А как же я буду общаться с ними?! – шепнула я мужчине, когда протянула ему бумаги.
- Никак, они сами все сделают, что нужно, - улыбнулся дэрл, его бирюзовые глаза откровенно смеялись. – До вечера, Иледа.
- До вечера, - я закрыла дверь за Бреннаном. Повернулась к покорно ждущим меня женщинам и на имперском произнесла обреченно: - Я готова, делайте что нужно.
Иттихадийки поняли мою речь, или мой жест разведенных рук, щебеча на своем языке, подошли ко мне, взяли за руки и повели в ванную комнату. Глаза мои округлились, когда я увидела на невысоком столике множество баночек с маслами, мазями, кремами, непонятные инструменты, белые куски ткани.
За несколько секунд я оказалась полностью раздетой, прикрывая лишь руками грудь. Женщины меня подвели к ванной, наполненной горячей ароматной водой, осторожно я опустилась в приятную воду. Почти полчаса я спокойно лежала и наслаждалась, расслабляясь. Кожа моя порозовела от горячей воды. Женщины что-то щебетали и смешивали в стеклянной миске различные ингредиенты со столика. Затем они принялись за меня: натирали ароматным кремом с мелкими частичками, которые, как наждачка, скребли мою кожу, помыли мне несколько раз голову, потом мочалкой терли мое тело, отчего кожа стала уже красной. Когда я вышла из ванной, иттихадийки разом меня вытерли полотенцами досуха, уложили спиной на длинный столик, прикрыв мягким большим полотенцем. Я закрыла глаза от блаженства, пусть делают, что хотят, пока мне все нравится. На ноги нанесли какую-то вязкую пасту, приложили кусочек ткани, плотно приглаживая рукой. Резкий рывок. И я подскочила со стола, заорав на женщин на валезийском:
- Вы что делаете? Больно же!
Женщины виновато склонили головы, и старшая из них, сложив руки на груди, что-то строго произнесла на иттихадийском. Остальные снова протянули руки к моим голеням.
- Нет! Ни за что! – я соскочила со стола и отбежала подальше от экзекуторов, завернувшись в полотенце. – Издеваться над собой не дам!
Женщины что-то громко говорили, склоняя головы в повиновении, но я ничего не понимала.
- Анактар саману! – выкрикнула я, вспомнив единственную фразу на иттихадийском. Но из ванной вышла только одна женщина, остальные встали около дверей, закрыв путь к побегу.
- Вот засада, - прикусила я губу. – Знала бы, что меня ожидает, ни за что бы не согласилась на эту помолвку.
Через пару минут непонятного ожидания, в дверь ванной постучали.
- Иледа, вы тут? – раздался голос Нэшела по ту сторону двери.
- Бреннан, они пытают меня! – выкрикнула я, поежившись.
- Нет, Иледа, это не пытка, - усмехнулся Нэшел. – Это всего лишь косметическая процедура, которая удаляет все волоски с вашего тела.
- Что?! – округлила я глаза. – Зачем?
- В Иттихадии свои представления о красоте, - мужчина вздохнул, - мне тоже сейчас делают такую процедуру. Это с непривычки больно. Иледа, нужно немного потерпеть, потом вам нанесут крем, который снимет боль и покраснение.
- Я не хочу терпеть! – выкрикнула, топнув ногой.
- Иледа, поверьте, вам потом самой понравится ваша чистая и гладкая кожа, - продолжал уговаривать меня дэрл. – Пожалуйста, ради церемонии, потерпите, это необходимо. Так положено в Иттихадии. Мне очень понадобится ваша помощь при выборе тканей, помните, что обряд нужен нам для дела.
Я стояла молча, обдумывая слова инвестора.
- Хорошо, только ради дела я готова терпеть эту экзекуцию, - вздохнула я.
- Вот и договорились, - облегченно произнес Нэшел. – Я тогда пойду, меня ждут. Если вам станет легче, то мне тоже больно.
- Нет, не легче, - ухмыльнулась я, подойдя к столу.
- Поверьте, остальные процедуры будут приятные, - и мужчина удалился из моих покоев.
Пришлось терпеть, было уже не так больно, когда уже знаешь, чего ожидать после того, как полоска ткани будет тщательно приглажена к коже. Экзекуция по удалению волосков лишила меня малейшей растительности на ногах, руках и в области паха (без криков не обошлось, больно все-таки). Потом женщины нанесли на все мое тело прохладный крем, оставив меня лежать на столике на долгое время, кожа тут же стала успокаиваться, боль и зуд утихали.
Пока я лежала, иттихадийки занялись моими ногтями на руках и ногах, тщательно их вычищая и подравнивая пилочкой, одна женщина занималась моими волосами, нанося на них ароматические масла, и массируя кожу головы. Затем меня обтерли полотенцами, снимая остатки охлаждающего крема с кожи, перевернули на живот, нанесли масло на спину и принялись массировать мое расслабленное тело. Такого блаженства я еще не испытывала никогда, каждая мышца спины, ног, рук была размята ловкими руками иттихадиек. Я потеряла счет времени, расслабившись и отдавшись чувству наслаждения.
- Миана Иледа! – услышала я над ухом женский голос.
Еле-еле я открыла глаза, кажется, я спала и меня разбудили.
- Шанкас балканат, - снова заговорила женщина, стоявшая рядом.
- А-а-а, платье, - поняла я иттихадийку. – Хорошо.
Я с трудом поднялась со стола, встав на ноги. Женщины под руки вывели меня из ванной и провели в спальню. Стоя обнаженной перед зеркалом, я смущенно провела ладонью по бедру, ощущая нежную и гладкую кожу. Да, действительно приятные ощущения, Нэшел был прав. И тут я поняла, для чего иттихадийцы придумали эту процедуру по удалению волос, для усиления ощущений во время акта любви после обряда. Щеки мои вспыхнули от догадки, и мне вспомнился поцелуй в саду, который произвел на меня будоражащее впечатление. На секунду я представила, как мужская ладонь скользит по моему бедру вверх. И ладонь эта принадлежит Бреннану. Что за фантазии?! Я встряхнула головой, отгоняя наваждение, и отвернулась от зеркала.
На кровати лежал готовый наряд для обряда. Разом женщины накинули на меня шелковое красное платье, потом сверху кружевное, подпоясали кушаком.
- Вы забыли про корсаж, панталоны и нижние юбки, - недоуменно произнесла я, ощущая себя полураздетой в одном платье. Но иттихадийки не обратили на меня внимания, расправляя складки на ткани.
- Придется идти в таком виде! – сказала я сама себе, вздохнув. – В Клейтоне меня бы уже заклеймили проституткой. Хотя даже они одевают корсаж и панталоны.
