Темная магия - Уэллс Энгус (электронная книга txt) 📗
— Как? — поинтересовался Каландрилл.
Бураш беззвучно рассмеялся, и словно волны весело заплескались о прибрежную полосу.
Точно так же, как ты позвал меня, человек. Они услышат тебя, если ты позовешь громко. А теперь — вперед. Время бежит, и, хоть я и бог, я бессилен перед его бегом.
Каландрилл хотел задать еще вопрос, но Бураш, посчитав, что и так сказал много, прижал их к пахнущей морем груди, и в следующее мгновение они рванули с места. Рыбы разлетались в разные стороны, освобождая путь богу, несущемуся по глубинам своего царства.
Они проплывали над останками кораблей, мимо рифов и скал, акул и других хищных рыб, некоторые бросались за ними вдогонку. Но кто может тягаться в скорости с богом? Каландрилл, все еще под впечатлением от чудесного избавления, не забывал смотреть по сторонам. Катя и Брахт прижимались друг к другу. Синяк у Брахта рассосался, и на лице его сейчас было написано такое же удивление, как и на лице Каландрилла. Дышали ли они под водой, или божество сделало так, что они могли обходиться без воздуха? Этого они не ведали. Они знали только то, что Бураш нес их так быстро, как не смогло бы ни одно даже самое быстроходное судно в Узком море.
Сколь долго продолжалось это чудесное путешествие, они не знали. Но им показалось, что прошло совсем немного времени, и они всплыли прямо перед вануйским судном. Теккан побелел, когда огромная рука подняла и опустила их на палубу. Лучники в мгновение ока подняли луки, и Каландрилл закричал, чтобы они опустили оружие. Катя повторила то же на вануйском.
— Что… — охнул Теккан. Обычно бесстрастное выражение на его лице сменилось крайним удивлением. — Кто…
— Повелитель Бураш на нашей стороне, — пояснил Каландрилл. — Остальное расскажем по дороге.
Спустите парус, а то он превратится в лохмотья, посоветовал бог. И держитесь покрепче. Я донесу вас до Лиссе.
Еще не придя в себя от удивления, Теккан передал команду, а Бураш ушел под воду. Военное судно вздрогнуло и помчалось по волнам, как резвый жеребец.
Глава шестая
Холод не досаждал больше Ценнайре. Он превратился в абстрактное понятие. Так же, как голод и жажда. Свет, тьма — для глаз ее теперь все было едино… Свою прежнюю жизнь она, как змея кожу, оставила позади. и хотя внешне оставалась такой же прекрасной, как и прежде, по сути своей она стала больше чем простая смертная и наслаждалась теперь вновь приобретенной властью. Не прикажи ей Аномиус скрывать тайну своего существа, она отправилась бы в Вишат'йи исполнять приказание своего повелителя в любом виде, хоть обнаженной.
Но, следуя указаниям Аномиуса, она оделась изысканно. На ней были туника и панталоны из тонкого зеленого шелка — так путешествуют дамы знатного происхождения. На плечах — плащ, подбитый темным мехом. Голову ей прикрывала черного цвета лохматая шапочка, а ноги были обуты в темно-зеленые сапожки. Материализовавшись зимней ночью недалеко от гавани, она с женской тщательностью привела себя в порядок и постаралась придать бледному лицу своему выражение, подобающее ее новому положению. Вексилланом здесь был Киндар эк'Ниль, сказал ей Аномиус. И в этом качестве он должен знать обо всех чужеземцах, среди которых могли оказаться и разыскиваемые ею двое обидчиков Аномиуса. С другой стороны, Ценнайра могла обратиться и к колдуну Менелиану, но Аномиус рекомендовал его только на крайний случай, ибо, заподозрив неладное, тот мог докопаться до ее сути и даже попытаться уничтожить ее. Хотя, по правде говоря, Аномиус был уверен, что тайну Ценнайры по силам раскрыть только большому таланту, а сама она ощущала в своем внешне хрупком теле такую мощь, что была готова потягаться с любым из колдунов тирана. Но, послушная воле своего властелина, она направилась к вексиллану в качестве посыльной Нхур-Джабаля с рекомендательным письмом, каковое достал для нее Аномиус.
Осторожно ступая через нечистоты, она направилась к площади. Из-за груды мусора на нее зашипела кошка, ощерившись и распушив хвост, словно чувствуя, что она не та, за кого себя выдает. Ценнайра взглянула ей в глаза и зашипела в ответ. Кошка стремглав бросилась в тень. Ценнайра улыбнулась и пошла дальше.
Стояли бледные, уже не зимние, но еще и не весенние сумерки, и площадь была освещена фонарями и светом, падавшим из окон и дверей таверн и трапезных. Впереди клубился легкий туман, внизу поблескивала сырая брусчатка. Ценнайра поплотнее закуталась в плащ, словно ей было зябко, — так делали все прохожие, попадавшиеся ей на пути. В большинстве своем — матросы или портовые рабочие. Время от времени встречались солдаты и гулящие женщины. На нее смотрели с удивлением, словно не понимая, как столь хрупкая красавица может разгуливать одна в таком неспокойном квартале. Но Ценнайра чувствовала себя совершенно непринужденно и не обращала внимания ни на охотливые взгляды, ни на непристойные предложения. Она просто шла к гавани.
В конце улицы возвышалась баррикада, охраняемая гревшимися у костра солдатами в доспехах из драконьих шкур. Их командир, сераскер, поднял руку, останавливая Ценнайру, и хриплым грубым голосом поинтересовался, что ей нужно.
— Я здесь по делам тирана, — с улыбкой пояснила она, протягивая верительную грамоту. — Ты умеешь читать?
— Умею, — промычал сераскер и, помедлив, добавил что-то вроде «госпожа», заметив сердитый блеск ее карих глаз. Он медленно читал бумагу, больше доверяя печати, нежели словам, и наконец, возвращая свиток, спросил: — Что тебе здесь нужно, госпожа?
— У меня поручение к вексиллану Киндару эк'Нилю, — пояснила Ценнайра, наслаждаясь своей властью. — Проводи.
Сераскер нахмурился, но, пожав плечами, отдал приказ солдату провести ее через баррикады к башне у пристани. Солдат довел ее до ворот и передал в руки одетых в доспехи часовых. Те рассматривали Ценнайру с явным интересом; она нетерпеливо притопывала ножкой. Наконец один из них скрылся за воротами и через несколько мгновений пригласил ее к вексиллану.
Внутри стоял запах протухшей воды, кожи, смазанного маслом оружия, драконьих шкур, пищи, эля и наркотического табака. Ценнайра сморщила носик — если в том, что сделал с ней Аномиус, и было что-то неприятное, так это обостренные до предела чувства. С недовольным видом аристократки, от рождения не привыкшей к подобной пошлости, она прошла в более изысканные покои, где расположился сам вексиллан.
Киндар эк'Ниль встал ей навстречу. Он имел военную выправку. Талия его была перехвачена кожаным Ремнем, сбоку висел кинжал. При виде Ценнайры глаза его восхищенно заблестели, и, жестом отпустив солдата, он поклонился и произнес:
— Приветствую тебя, госпожа. Насколько я понимаю, у тебя есть грамоты?
— Именно.
Ценнайра протянула ему верительную грамоту, сняла с головы шляпку и непринужденно взмахнула распущенными волосами. Прочитав документ, вексиллан сложил его и вернул Ценнайре, жестом приглашая ее сесть.
— Прошу, садись. Могу я предложить вина?
Ценнайре было все равно, но она кивнула и одарила его улыбкой. Пока он ходил к маленькому столику за кувшином и кубками, она осмотрела покои. Комната мало чем отличалась от тех, что она в огромном количестве видела в Нхур-Джабале, обслуживая солдат. Типично мужская комната. Два стула, на одном из которых сидела она, стояли подле горевшего камина. Над столом — узкое, как бойница, и задернутое занавесками окно; под ногами — каменный пол. Дверь в противоположной стене вела в опочивальню эк'Ниля. Запах древесного дыма и металла, пропитавший все помещение, теперь затерялся за густым запахом явного, неприкрытого желания, переполнявшего вексиллана. Едва сдерживая усмешку, она приняла из его рук кубок. Ценнайра всегда наслаждалась властью, которую давала ей над мужчинами ее внешность; теперь же, с новой жизнью, она просто упивалась своим полным превосходством над ними. И она смеялась над мужской примитивностью. Ценнайра поставила кубок и расстегнула застежку плаща, скидывая его с плеч. Эк'Ниль, кажется, готов был лопнуть.
