Страж империи (СИ) - Пекальчук Владимир Мирославович (версия книг .TXT) 📗
– Замечательно, присылайте.
Мы пожелали друг другу хорошего дня, Потоцкий отключился, а я позвонил Арнстрему и предупредил о визите инженера из «ППТ».
Инженер приехал к обеду на служебном автомобиле с логотипом концерна «ППТ» на борту. Вопреки моим ожиданиям, из салона выбрался дебелый парень лет тридцати, в очках, правда, но во всем остальном он совсем никак не походил на яйцеголового изобретателя.
– Здравствуйте, мне нужно к начальнику, – сказал он, – я из «ППК».
– Здравствуйте, это я и есть, – улыбнулся я.
– М-м-м… Я себе вас постарше представлял.
Я улыбаюсь в ответ:
– Взаимно. Я ожидал яйцеголового задохлика.
Рукопожатие у него оказалось предсказуемо крепким.
– Проголодались с дороги?
– Есть такое дело.
Я отвел его в столовую, заодно и сам пообедал в хорошей компании.
Инженера звали Рихард, и родом он происходил из рабочих. Мать – куховарка на вспомогательном заводе «ППТ», отец всю жизнь проработал там же, в цехе по обработке металла, вначале рабочим, потом мастером. Рихард поначалу пошел по стопам отца, затем способного парня заметили, так он оказался в университете, обучение оплатил концерн. В итоге Рихард попал в инженерно-технический отдел, откуда его вскоре перевели в конструкторский.
После обеда я пригласил его в комнату совещаний и принес из своего кабинета «кишкодер».
– Что ж, Рихард, приступим. Итак, первый критический недостаток второй модели – ее ствол. А точнее, тот факт, что он служит также для крепления клинка, и при сильном ударе банально гнется.
Инженер удивленно приподнял брови:
– Серьезно? В них используется ствол от тяжелого пулемета, принятого на вооружение Рейха, и…
– Обточенный ствол, Рихард, обточенный. Причем для облегчения веса не только ребра жесткости стачиваются, но и сам ствол делается тоньше. Перед вами – «кишкодер», который раньше был у моего товарища, но я взял его, когда остался в Зоне, в качестве запасного. А «мой» сейчас лежит там, в серой пыли, потому что я его согнул. И я сейчас жив только потому, что у меня в схроне лежал запасной и сам схрон был близко.
– Да уж, – понимающе кивнул Рихард. – Конструкция не была рассчитана на вашу силу удара…
– А моя сила тут ни при чем. Я так понимаю, имя Радовида Радонича вам ничего не говорит?
– Нет. Кто это?
– Сербский солдат, печально известный тем, что сумел «кишкодером» отбиться от экземпляра Порчи весом в полторы тонны. Его «кишкодер» был заряжен фугасными зарядами, стрелять в упор означало самоубийство. Радонич сумел разделать громадную тушу, подрубив ей ноги и отбившись от щупалец, но через десять секунд после этого подвига он погиб, выстрелив в другую тварь. Фугасный заряд взорвался в погнутом стволе. Прошу заметить: Радонич даже не был эстэошником, просто обычный солдат крупного телосложения, чьи силы умножила безысходность.
Рихард кивнул и провел пальцем по клинку:
– Понятно, конструкцию надо как-то укреплять… Кстати, гляжу, что сталь клинка… так себе. Штамповка, а закалка у штамповки наверняка посредственная.
– И плевать. Статистически, боец СТО применяет «кишкодер» или любое другое оружие со штыком в рукопашной схватке не более одного раза в жизни, даже если сумел выжить после этого. Аэций Красс был первым в истории СТО, кто вступал в рукопашный бой не раз, а именно – аж три. Я – второй такой «уникум». Потому главное требование заключается в том, чтобы после удара клинком боец мог продолжить стрелять. А качество клинка – как раз то, что можно принести в жертву стоимости, тем более что, опять же, в ближнем бою применяется всего один «кишкодер» из шести. Так что укреплять ударную ось надо, и было бы здорово, если бы эта самая ось для ствола являлась кожухом, а ствол проходил бы внутри и таким образом оставался неповрежденным при незначительной деформации кожуха. Сам ствол для этого можно сделать даже тоньше, чем он есть, при условии качественного материала.
Инженер сделал себе какие-то пометки в блокноте и сказал:
– Только есть одна деталь. Когда ствол служит «древком» алебарды, мы получаем две детали – «древко» и ствол – за одну массу. Если сделать высокопрочный кожух с клинком отдельно – масса неизбежно возрастет, а тонкостенный ствол скажется на точности при многократной стрельбе из-за теплового расширения.
Я пожал плечами:
– И плевать, это же гладкоствол, предназначенный для ближнего боя. У меня нет претензий к точности, я даже готов допустить, что она еще немного снизится. Один раз в жизни я стрелял более чем на сто метров – оперенным подкалиберным. Все остальные мои одержимые убиты менее чем со ста метров. А вообще стрельба на сто и более обычно ведется разрывными боеприпасами. Опять же, я бы не возражал, если бы «кишкодер» стал точнее и дальнобойнее, но только при условии, что эта точность возьмется «из воздуха», так сказать, платить за нее весом или надежностью нельзя. И то, учтите специфику применения: старый, опытный одержимый сам под выстрел не подставится. Они прячутся и используют укрытия, а атакуют только когда имеют какое-либо преимущество, чтобы такого пристрелить – надо его загнать в угол, что подразумевает стрельбу на очень коротких дистанциях, зачастую. Стрельба на сто и далее – она по Порче всегда, а когда ты палишь в тушу порядка пятисот кило и вплоть до пары тонн – ну, там хрен промажешь…
– Понятно, – сказал Рихард. – Что еще?
– Материалы. На них рейховские оружейники сэкономили. Вместо дорогих высокопрочных и труднообрабатываемых сплавов используется обычная сталь, пусть и хорошая, а из-за этого общий вес – ну вот такой, какой имеем. На самом деле, к весу нет особых претензий, потому что будь «кишкодер» легче, чем он есть – стрельба мощными боеприпасами стала бы затруднена. Но именно из-за экономии веса пошли на крепление клинка к стволу, а в итоге – получилось, что получилось. Чтобы сделать нормальное крепление – надо выиграть вес где-то в другом месте.
Рихард чуть подумал, глядя на оружие, затем взял его в руки и пару раз приложил к плечу.
– В принципе, это реально, но вылезает другая проблема: утяжеление передней части и облегчение задней сместит баланс вперед.
Я кивнул:
– Да, но это не проблема даже для меня. Будет немного труднее целиться без упора, но снизится подброс ствола, заодно и выигрыш в силе удара. Переучусь без проблем, а те, которые не пользовались «кишкодером» раньше – тем и переучиваться не надо. Ну и последний недостаток – пожалуй, малое число зарядов. Если увеличить магазин – он станет слишком громоздким. Вот если бы под стволом пустить трубчатый несъемный магазин на три-четыре патрона, как у дробовиков, и чтобы из него патроны подавались, если съемный опустел – было бы здорово. Впрочем, это увеличит массу, опять же… Ну это такое, размечтался. Кто хочет иметь оружие семидесятого калибра – должен смириться с тем, что много восемнадцатимиллиметровых зарядов в магазин не всунуть… Как вариант – можно сделать магазины увеличенного объема в качестве альтернативных, чтоб не шесть, а восемь-девять патронов. Если предстоит много стрелять – шестизарядный меняется на увеличенный.
Мы с Рихардом еще обсудили кое-какие моменты с эксплуатацией, а затем он попрощался и уехал. Ну, погладим, что из этого выйдет.
Вечером по радио передали штормовое предупреждение.
Очень вовремя.
В час ночи, когда за окнами уже вовсю гремел гром и хлестал дождь, я в полном бронекостюме и каске ворвался в казарму, где без задних ног дрыхли уставшие курсанты, и врубил сирену.
– Учебная тревога! Подъем и стосекундная готовность!
Они вскочили, как ошпаренные, и принялись одеваться, вполголоса поминая кто что горазд.
Для нового испытания я выбрал марш-бросок через полигон к реке. Дождь к этому времени уже хлестал вовсю. Темень, разрываемая сполохами молний, завывания ветра и холодный шквал – отличная погодка. В Зоне мне сильно не хватало шквалов и гроз.
Десять километров в полной экипировке, хоть и без оружия и боеприпасов – тот еще забег. Сами по себе пробежки на длинные дистанции для подразделений вроде СТО не очень нужны: обычно СТО вступает в бой либо на своих позициях, если это Край, либо приезжает на зачистку на транспорте, а затем побеждает или погибает за короткий промежуток времени. Тем не менее, для рейда в зону вроде того, в котором прославились я и мои бывшие парни, выносливость оказалась жизненно важной.
