Хочу дышать свободой (СИ) - "Анжелика2А" (чтение книг .txt) 📗
- А кто её последний видел? – Рик обводит всех взглядом, братья переглядываются и только Алекс ухмыляется.
- На балу было столько нимф, а вы всё о ней. Этот Рафаэль больше общался со своими незабудками, молокосос. И как-то не внимательно он за Мариной присматривал. Если заметили. - и Алекс решает сменить тему, - Кстати, я нам столик на открытие «Магнолии» забронировал, вот и посмотрите с кем она будет, с Грэгори или с юным дарованием. Ну всё, вы как хотите, а я к отправляюсь к себе.
Захожу в свою комнату и бросаю пиджак на кресло, на рубашке расстёгиваю пару пуговиц, снимаю её через голову, бросаю туда же. Свет не включаю. Подхожу к окну, сегодня Луна полная, небо чистое и звёздное, пара движений плечами и шеей, разминаю, открываю окно шире, ночной ветер обдаёт тело прохладой. Вхожу в ванную чтобы освежится, сбрасываю оставшуюся одежду. Вода холодными струйками стекает на пол, тело словно целый день ждало именно этого момента. Не вытираясь и не одеваясь падаю на постель, подминаю по себя подушки. Чувствую, что сегодня произошло что-то хорошее и приятное и ухмыляюсь вспоминая выходку Марины. Загорелась как спичка и распсиховалась не получив желаемого, девчонка. «Мне уже девятнадцать…» только девятнадцать, и так жадно спешит, всё успеть хочет, столько планов - одной жизни мало будет. Никуда ей теперь не деться…
22.
К завтраку почти проспала, пришла последней, все уже допивали чай. Смотрят и лыбу давят. Сегодня блинчики с вареньем, начинаю уплетать, «класс», минута, другая и… Кручу на вилке кусочек, смотрю на него и вздыхаю. Мама по выходным блины готовила, папа любил с поджаркой, а мы с мамой вот такие, с вареньем.
- Лиа, всё хорошо? – Жак вырывает меня из забытья.
- Да, - киваю, - Просто родителей вспомнила.
- Ты же не давно была у них, сама сказала, что всё в порядке, - Кайн протягивает руку и приподнимает мой подбородок, плавно отворачиваю лицо в сторону, глаза слезятся.
На мой День рождение отец планировал поездку в Венецию на четыре дня. «Дорого, но не дороже дорогих мне людей» - говорил он. Утыкаюсь взглядом в тарелку и продолжаю есть уже без того азарта с которым начинала. Берусь за чашку с чаем… и быстро отодвинув произношу:
- Такой большой мир, а кофе нет… - дома пила кофе крайне редко, но вот сейчас, за один только запах расплакалась бы от счастья. – В «Магнолию» приеду по позже, я к себе, - говорю расстроенным голосом, накатило, надо успокоиться, лучше отсижусь пару часов в своей комнате. А ведь почти адаптировалась в этом чёртовом мире.
- Жак, ты дома, приедете позже. Не спишите. – слышу за спиной выходя из гостиной.
Поднимаюсь на верх по лестнице, глаза мокрые, держусь за перила, шаг за шагом, а ноги как ватные, тяжело по ступеням передвигаются, словно я прусь пешком на десятый этаж и мне ещё столько же.
Захожу в комнату, разворачиваюсь и упираюсь лбом в дверь. Наверное у меня психоз от воспоминаний. Внутри всё сжалось в ком и дышать трудно, в легкие мало что попадает, вдохи частые и мелкие, а выдохи затяжные. Отворачиваюсь от двери, плечи дергаются в предверии плача и я прохожу в глубь комнаты. Сажусь в кресло, поджав ноги. Слёзы просто кататься по щекам, всхлипываю и плечи уже сотрясает дрожь. Не хочу жить в этом доме, они не семья и никогда ею не станут. Бежать надо по-дальше и скорее, в день открытия Магнолии. Все будут в хлопотах, суета, праздничное настроение и всё такое, а я вжик и дёру.
Стук в дверь: «Лиа, можно?», голос Жака.
- Открыто.
Жак заходит и закрывает за собою дверь. Смотрит подперев дверь спиной, долго стоит и молчит, выжидает. Я вытираю слёзы рукавом и поднимаю на него глаза.
- Я по родителям скучаю, не приемным, по настоящим. Мне их не хватает. Как они там? Мы в Венецию планировали съездить. А я здесь… на бал пошла… за столом сегодня вспомнила и расклеилась в конец. – вытираю очередную скатившуюся слезинку, Жак подходит и протягивает платок, беру и зажимаю его в кулак. - В университете училась, они мною так гордились… уехать хочу, куда глаза глядят…
- Зачем же куда глаза глядят, в Толинхэде есть гимназии, семинария, наверное и университеты есть.
- Правда? Поедешь со мной?
- Обучение платное, и жить где-то надо. Деньги у меня есть, думаю хватит… А как же Кайн?
- Не знаю? У нас сделка была, долг отработаю и всё. Зачем я ему, малолетка?
- Зря ты так. Изводится по тебе, сама видишь. Не отпустит он, а сбежим не простит.
Опять плакать начинаю, лицо руками закрываю и сквозь всхлипы слова почти глотаю:
- А если… уговорить… попросить… пообещать, что… вернусь … разрешит?
- Не знаю Лиа, - опускается на корточки возле меня, руки от лица убирает, держит в своих, - С Ви поговори, может она про университет больше знает, вдруг я ошибаюсь. Тебе же не горит, никто не гонит, живи пока здесь.
- Горит… так горит…
- Успокойся и приведи себя в порядок, ты сильная и умная девочка. Подумаем, что можно сделать, главное Кайна с «Магнолией» не подвести. Столько труда и средств вложили. Хорошая идея, город весь как улей гудит в предверии. Ну, давай детка, соберись. А я внизу тебя подожду. Лады? – вытираю лицо платком и киваю как китайский болванчик.
- Десять минут и буду готова… только Кайну ничего не говори, прошу? – похлопывает меня по руке в ответ и выходит из комнаты закрыв дверь.
С Ви удалось встретиться только завтра. Она действительно больше знала о других городах и университетах. И мы многое обсудили, втроём, за спиной Кайна.
До открытия «Магнолии» меньше недели. Во вторник около полуночи ко мне без стука вошёл Кайн, я уже спала.
Он сел на край пастели и тронул меня за плечо:
- Лиа? Ты спишь? Проснись. – я сквозь сон провела рукой по глазам и повернулась на голос, увидев его привстала на один локоть:
- Кайн? Что-то случилось?
- Нет, Лиа. – он с нежностью коснулся моих волос и медленно убрал руку, - Я не успел тебя предупредить о том, что завтра мы с Жаком на целый день уедем. С тобою будет Крон, ты его знаешь. Не хочу оставлять тебя одну.
- Кайн, точно всё в порядке?
- Да… не волнуйся, всё хорошо. А теперь отдыхай. – наклоняется и прикасается в моему лбу губами, ещё медленно пару раз проводит рукой по волосам, и я накрываю его руку своей:
- Всё будет хорошо, - повторяю за ним, - И в субботу всё пройдёт на высшем уровне, возвращайтесь. - он нехотя и не сразу встаёт, я понимаю это, но не останавливаю его и не даю надежду на совместную ночь. Уходит, оглядываясь у двери:
- Спокойной ночи. – «и тебе» шепчу в ответ и откидываюсь на подушки.
***
Я не раз пялился на Маринины окна, знал, что они выходят на главную улицу. Так и распирает влезть туда, увидеться и поговорить. Днём с ней постоянно этот громила, Жак, не на шаг от неё не отходит, а она словно этому и рада. Решил, что сегодня обязательно к ней проберусь. Ночи тёплые, поэтому окна в доме постоянно открыты.
Чтобы не привлекать внимание с улицы, спускаюсь с крыши через третий этаж на второй, не выдавая себя не единым шорохом, приземляюсь на подоконник и вот я уже на полу в ее комнате. Она спит, слышу ее ровное дыхание, шаг, ещё и… в кромешной темноте медленно открывается дверь. Я чудом успеваю вернуться к окну и спрятаться за кресло, подобрав под себя ноги.
Слышу весь их разговор и молюсь лишь бы он не остался здесь на ночь. Не могу допустить даже мысли, что Марина и он… Слышу как закрывается дверь. Выжидаю ещё пару минут, чтобы подняться с пола и в этот момент Марина встаёт с пастели, на ней очень коротенькая ночная сорочка, она поворачивается в мою сторону и босиком на цыпочках подходит к окну. Наклоняется через подоконник, выглядывает, делает глубокий вдох и так смешно чихает, а я сижу в метре от неё. Смотрю снизу вверх на её ноги, круглую попку, и то как она прогнулась через подоконник и не могу сдержать себя, пара секунд и я стою возле неё обхватив за талию. Она резко разворачивается, я накрываю ее рот ладонью и молю:
