Ростерия (СИ) - Шпатова Александра (онлайн книги бесплатно полные TXT) 📗
— Возможно, я смогу задержать вас хотя бы на несколько лишних минут? — хихикала хозяйка поместья.
— Разве что на несколько, — скромничал отец.
— Подождите меня секундочку, не обсуждайте ничего интересного без меня! — необычно весело крикнула мама и направилась к старшей дочери. Когда женщина подошла вплотную, девочка смогла почувствовать почти неуловимый пьянящий чужеродный запах. Что бы это значило…
— Так жаль, что ты не пошла в столовую залу с нами, а сидела здесь одна и скучала, — начала мать, — Оленька устроила нам чудесный уютный приём!
— Это хорошо, — нетерпеливо согласилась та. — Надеюсь, вам всё понравилось, и скоро мы вместе поедем домой.
— Да-да, — вспомнила Олеся, возвращаясь к своему привычному недовольному состоянию. — Скоро… Стой! То есть, повернись. Что у тебя с лицом?
Не успела Елизавета осмыслить вопрос, как была схвачена за подбородок.
— О, все Силы Земли! Ты меня домучаешь! Когда и как ты успела сотворить с собой такое? Я ведь оставила тебя меньше, чем на полчаса!
Вдруг девочке показалось, что она увидела мелькнувший силуэт за дверью, и выпрямила плечи.
— На ступеньках поскользнулась, — невероятно гордо соврала Лиза.
— Где ты умудрилась найти ступеньки? — недоверчиво спросила мать. Конечно, любой удивиться что, казалось бы, отнюдь не радостное известие о падении с лестницы пропитано таким пафосом.
— Это же особняк, мама, — закатила глаза блондинка — у неё было алиби. — Здесь, за углом. Можешь проверить, если подозреваешь что, — судя по всему, хитрость вышла правдоподобной. В следующий миг между Олесей и Лизаветой бесцеремонно втиснулась Саня, спокойно посмотрела на старшую сестру, словно бы уже привыкла к произвольному появлению синяков на лице последней и приняла это, как данность, пошарила в складках своего платья и протянула Лизе обещанные сладости, в основном, сдобные булочки, и, не сказав ни слова, вернулась к Илье.
— Допустим, — протянула женщина, проследив взглядом за младшей дочерью. — Но как же неаккуратно и не осторожно надо идти, чтобы не заметить лестницу! Ты из принципа и любви к приключениям под ноги не смотришь?
— Ты, что забыла? — возмутилась средняя Заболоцкая. — Я же просто не могу сейчас ходить осторожно! — и показала на стёртые ступни.
— А у тебя абсолютно ко всему находится оправдание, да? — прищурилась Олеся. — Ничего уже не поделаешь, я потороплю отца, и сразу же по приезду обратно ты хорошенько обмажешь своё лицо той новой мазью, её многие хвалят…
— Олесенька, мы с детьми и Николаем решили, что было бы неплохо нам всем посмотреть картинную галерею. Ты не против?
— Нет, конечно, Олечка, но только если это займёт немного времени, ты же помнишь, мы спешим, точнее, спешили, до того, как ты нас познакомила со своей чудесной кухней! — Лихоборова в ответ кокетливо заулыбалась, а Елизавета задумалась, когда толстая хвастливая инфекция успела подняться по социальной лестнице аж до Олечки. Мать тем временем схватила обеих дочерей за руки и повела за собой.
— Мама, я не хочу! У меня ноги болят, лишний шаг ступить больно, — упиралась старшая.
— Больше я тебя одну без присмотра не оставлю, если не умеешь ещё вести себя, как взрослая.
— Но, мама, я обещаю тебе, что на этот раз ничего не случиться! Я буду сидеть на одном месте и ждать вас, не нравятся мне картины, — заныла та, и Олеся замешкалась.
— Вы успеваете за нами? Может, вас подождать? — предложила впереди идущая хозяйка поместья.
— Нет-нет, мы уже бежим, не беспокойтесь, — и, шепнув напоследок Лизе «Ни звука чтобы!..», последовала с Санькой за остальными. Старшая девочка еле-еле сдержала позыв крикнуть «Второй раз допускаешь ту же ошибку!», подождала, пока стихнут голоса, и снова вышла в коридор, с изяществом, отклонив колени в сторону и вытянувшись стрункой, села на уже знакомые ступени. Дежавю, красивое звучит. Лизавета точно не знала, что это такое, но хотела, чтобы данное слово подходило к текущей ситуации. Если в правильном свете представить всё случившееся у себя в голове, то можно подумать, происходит что-то загадочное и важное: беловолосая девочка Лизавета, переплетая тонкие алебастровые пальцы, с напряжением вглядывалась серебристыми глазами в пустоту, ожидая кое-кого… А если ещё и «дежавю» добавить, совсем хорошо получится. Размышления бесцеремонно прервала девчонка официантка.
— Почему ты не рассказала про меня?
— Ты же сама говорила, премии лишат, всё тому подобное, — небрежно пожала плечами блондинка.
— Нет! Я знаю, почему ты так делаешь! — Лиза удивлённо обернулась на вспыхнувшую горничную. — Чтобы выставить меня виноватой, или чтобы я оказалась в долгу. А я не люблю быть в долгу! Расскажи обо мне Ольге Викторовне, прямо сейчас!
— Не хочу, — отодвинулась от рыжей Елизавета. Помешательство какое-то!
— Расскажи!
— Да не хочу я! — тоже повысила голос Заболоцкая и отодвинулась ещё больше. Кажется, Сонька, так её зовут, наконец, успокоилась, замолчала и с хмурым видом опустилась рядом. Какое-то время девочки сидели в тишине, не двигаясь. Лизавета внезапно тихо зашипела и сбросила обувь. Служанка побледнела, когда соседка стала растирать фиолетовые от кровоподтёков пальцы. Неожиданный толчок в плечо заставил блондинку вздрогнуть и повернуться: рыжая девчонка протягивала ей хлопковую подкладку, которую часто использовали в качестве пластыря.
— Больше не буду у тебя в долгу, — хмуро объяснила та.
— Это мы ещё посмотрим, — беззлобно ухмыльнулась Заболоцкая и взяла мягкую ткань, обматывая ступни и щиколотки.
— Ты здОрово дерёшься, — заметила после небольшой паузы юная официантка.
— Ты тоже.
— Нет, я имею в виду, для дворянки. Я-то думала, вы все такие воспитанные, нежные.
— Разочарована? — Соня отрицательно мотнула головой, заулыбавшись, и Лизавета продолжила. — А на самом деле, я лучший боец в школе!
— Говорю же, зазнайка!
— Тебе мало показалось? — сурово сдвинула брови Лиза.
— Нет, это тебе мало. А я Соня, Кунжутова, — очевидно, предложение знакомства с её стороны было равносильно предложению мира.
— Как кунжут, — поддразнила её блондинка. — Меня зовут Елизавета.
— А фамилия?
— Заболоцкая, — самодовольно выговорила Лиза.
— Сочувствую, — искренне пожалела её рыжая девчонка.
— Что?! Я не жалуюсь, мне моё имя нравится целиком!
— А, да? Извини, не поняла, — и опять, ни грамма шутки. Блондинка долго серьёзно смотрела на соседку, а потом рассмеялась. Вскоре к ней присоединилась и Софья.
С тех пор девочки стали часто встречаться: Лизавета постоянно напрашивалась с родителями в гости к Лихоборовым, и Соня, чувствуя что-то или обходясь без выходных, всегда была там. Ребята порой уходили вглубь левого крыла особняка, куда хозяева своих гостей ни разу не приглашали (якобы потому что оно для прислуги), но чаще закрывались изнутри в заброшенной неиспользуемой кухне, слава источникам, находившейся в шаговой доступности от Красной залы. Старая качающаяся люстра с засохшими подтёками воска, деревянные, где-то обгоревшие, тёплые стены, ни одного окна, стол на толстых грубых ножках, старый низкий шкаф, на который девочки поставили зажжённые свечи, чтобы хоть немного разогнать полумрак.
— Жаль, что ты ко мне приехать не можешь, — сокрушалась Лизавета в один из подобных дней.
— Я почти всё время или работаю, или учусь, — пожала плечами рыженькая. — А путь до тебя неблизкий.
— Знаю, знаю… Скажи, если не секрет, к чему такая скрытность? Нет, мне всё нравится, здесь очень уютно, но мы же таимся от других, правда? Мне каждый раз приходится говорить родителям, мол, не могу терпеть, бегу в обсерваторию любоваться звёздами и прочими небесными телами.
