Лось 2 (СИ) - Федорочев Алексей (книги без регистрации .txt) 📗
Макс тяжело вздохнул, отвел палец от пуза и продолжил:
— Из всех телефонов вспомнил только Воронинский.
— Помирились?
— Куда тут денешься? Помирились, конечно. Он-то ведь со мной не ссорился, это я ему много чего в сердцах наговорил. Обрадовался старик…
От определения "старик" по отношению к сорокадвухлетнему Ван-Димычу поперхнулся, но поправлять товарища не стал. В беседу снова вклинилась Юля:
— Они с Иваном Дмитриевичем два часа протрепались! Всё свои железки обсуждали! — Макс привычно закатил глаза к потолку, — Счет за межгород потом придет!.. А если бы я не напомнила о тебе, то так бы и забыл!
— Пока вас, болванов, учил, у меня кое-какие идеи возникли, — это мне в качестве оправдания, а после развернул стоящую к нему спиной Юлю, нажал ей на нос и произнес, — И я бы не забыл!!!
— Когда ж вы уже поженитесь-то?! — спросил, любуясь друзьями.
— А мне работу предложили! — ни к селу, ни к городу произнесла Юля.
— Когда?
— Где? — наши с Максом вопросы прозвучали одновременно.
— Здесь. Сейчас. Я на твоего врача из-за ренземпама набросилась, а оказалось это не твой врач, а вообще главврач. Он меня выслушал, карточку твою полистал, а потом спросил, где и кем я работаю. И вот…
— Так это же здорово! — обнял ее жених.
— Поздравляю! — присоединился к всеобщей радости с койки.
Вика, убравшая к тому времени последствия котлетной бомбардировки, с вымытыми руками присоединилась к нашей компании. Деловитая сестренка застелила мне грудь с животом полотенцем и поставила сверху грозное боевое оружие — кастрюлю с одинокой сиротливо плавающей в подливе котлетой. Котлета была правильной — продолговатой и величиной с ладонь мужчины. С тоской вспомнил две ее павших в неравном бою подруги.
— А теперь я хочу послушать! Кто-нибудь объяснит мне, какого черта мой братец щеголяет в капитанской форме с двумя орденами на груди? Если до этого он военную службу на дух не переносил, а всех военных называл идиотами?!
— Эфо фыло фо афнефии! — прошепелявил набитым ртом.
— Масик!!! — Вика угрожающе нависла надо мной, подставляясь под удар облизанной ложкой по лбу.
— Я ведь обещал, что за "Масика" в следующий раз получишь?!
— Миша! — захныкала сестренка, — Я тебя после того отравления вообще не узнаю! Ты как будто не мой брат! Откуда у тебя ордена?
— Орден и медаль, — поправил ее Макс, вместе с Юлей устроившийся на подоконнике. Юля сначала шипела на него, что так мол негигиенично, но от предложения посидеть на полу почему-то отказалась, устроившись в кольце его рук. Единственный стул сейчас оккупировала сестра, кормящая раненого бойца.
— Как ни странно, но она права! — ответил я, выскребая хлебом остатки подливы со дна, — Теперь уже два ордена.
Взглядом послал недоверчиво заломившего бровь друга к шкафу, где висели личные вещи. При виде формы, покрытой грязью, слипшейся мукой и засохшими бурыми потеками, зато со сверкающей на фоне всего этого безобразия новехонькой "Звездой", Макс присвистнул:
— Это у тебя традиция — в январе новую цацку на грудь получать?
— Нахуй такую традицию! — передернулся я и тут же получил щелбан от проходящей мимо Юли, тоже влекомой любопытством к шкафу.
— Фьюить! — она тоже присвистнула, — Ничего себе! Это как ты умудрился?
— Я на днях прочитал в заметке, что Ведьму в тяжелом состоянии перевезли в Москву, — сказал Макс, пошире открывая дверцу, чтобы и Вика могла сунуть в шкаф свой любопытный нос, — Одну из моих сестер туда же дернули. Это события одного порядка?
— Одного.
— Тебе нельзя рассказывать?
— Да нечего там рассказывать! По дурости с Ариной на окно напросился, а они его не схлопнули. Шум, гам, стрельба, месиво! Мы же с тобой сами были свидетелями! Только в этот раз еще поучаствовать пришлось, вот и весь сказ, — а помолчав, добавил, — И четыреста семь человек в минус.
— Сколько?! — разом встрепенулись Макс с Юлей.
— Четыреста семь, как мне сказали. И кто-то еще не вытянет.
— Сумасшедшие потери! — задумчиво проговорила подруга.
— Да кто-нибудь! Эй! — крикнула возмущенная Вика, — Кто-нибудь объяснит мне, что происходит с моим братом?!
— Твой брат — герой, — Макс, поцарапав ногтем грязь на кителе, резким жестом захлопнул шкаф, — Лично участвовал в схлопывании нескольких окон. На моих глазах забил насмерть Чуму!
— Для своей летописи моих деяний запиши еще убитого собственноручно Войну.
— Это как это?
— Сам не понимаю: "лаки шот", "рука бога" или просто — дуракам везет? Не глядя, отмахнулся наудачу саблей и попал. Его, наверное, в то место уже несколько раз до этого ранили, а добить повезло мне.
— Даже не буду спрашивать, почему тебе достался Война, если ты в поединке не участвовал, и почему ты был с саблей, а не со своим любимым пулеметом!
— Пулеметы кончились, — хмыкнул в ответ.
Вика, слушавшая нас с открытым ртом, поставила локти на тумбочку и стала раскачиваться, обхватив руками голову:
— Мой брат… который до восемнадцати тяжелее скрипки ничего в руки не брал…
— Эй, между прочим, я танцевал! А там тоже нагрузки неслабые!
— Танцевал! — саркастически протянула сестренка, — А тварей ты, видимо, "батман-жете" или "батман-тандю" завалил! Затанцевал до смерти!
Даже Юля не смогла сдержать смешок, а Макс вообще расхохотался:
— Мне нравится твоя сестра! Ай! — вскрикнул он от чувствительного тычка подружки, — За что?!
— Посетители, на выход! — послышалось из коридора.
— Я завтра утром приду на работу устраиваться, заодно зайду, ладно? — Юля споро стала помогать Вике выкладывать всякую дребедень вроде зубной щетки, бритвы и расчески из сумки и рассовывать барахло по ящикам тумбочки, — Скажешь, что еще принести.
Вовлеченный в ее энергичную деятельность Макс упаковал в пакет мою форму.
— В чистку отдадим!
— А я в чем?
— Сейчас тебе хватит пижамы, а до выписки успеют в порядок привести!
После их ухода в палате стало удивительно тихо. И, несмотря на оттертую стену, все равно невыносимо пахло котлетами.
— К вам невеста!
Итицкая сила, не надо меня осуждать за то, что я вздрогнул!
В палату вплыло (по-иному не скажешь!) неземное виденье, гений чистой красоты, воздушное создание… Короче, необычайная красавица! К тому же на вид удивительно хрупкая, в отличие от большинства населения, стремящегося в подражание всадницам к мускулистой спортивной фигуре.
Я приподнял бровь, на что девушка в призыве молчать приложила пальчик к губам. Затем извлекла из кармана паспорт и протянула мне.
Хм… турбина в моем понимании — это нечто массивное и основательное. Привету от Младшего данное прозвище совсем не подходило. Хотя знавал я случай, когда одного задохлика с первых дней учебы намертво окрестили злой кличкой "Арнольд". Во всем остальном нормальный парень оказался, но спроси сейчас его одногруппников — как его звали? — вряд ли кто-то вспомнит, а скажи "Арнольд" — моментально сообразят.
— Я ждал тебя раньше.
— Непредвиденная случайность — сломала ногу. А потом оказалось проще дождаться конца семестра, чтобы к вам перевестись.
— А нужно? Мне тут птичка на хвосте принесла, что меня возможно раньше дернут. Да и Макс готов хоть сейчас к Ван-Димычу вернуться.
Нина отрицательно покачала головой:
— Крота так и не вычислили. Сначала думали на Рыбакова, но следствие уже установило, что он работал не один. Но сообщника он не знает.
— После того, как нас видели тысячи людей, по-моему, уже поздно говорить о секретности?
— Поздно — не поздно!.. Со мной такие вопросы не обсуждают. К тому же вроде бы дело не в секретности, а в саботаже и покушениях. Ваша группа уже несет потери, не связанные напрямую с поединками.
— Кто? — сел на кровати.
— Прости, информации ноль. Сказали только: сразу четверо ушли за рябиной, — с некоторым запозданием я сообразил, что речь об Угориной-Зарябиной и ее внеплановой беременности, — Четверо упали с медведем, — то есть еще один самолет был поврежден, интересно — ребятам удалось спастись как нам? — И "сорок пять умножить на девять минус два, оба раза зачетных", что бы это ни значило.
