Страх Мудреца. Дилогия (ЛП) - Ротфусс Патрик "alex971" (книги онлайн полные версии TXT) 📗
Было значительно больше вариантов о том, как я спасал дев.
бандиты встречались часто, но были так же злые дядьки, мачехи, и повесы-альфонсы.
В одной истории, в странном выверте, я должен был спасать их от наемников Адем.
Был даже Огр или два.
В то же время, я иногда спасал девушек от странствующих актеров, и с гордостью заявляю, что не слышал ни одной истории в которой девушки были бы похищены Эдема Руэ.
Истории, как правило, имели одну из двух концовок.
В первой я бросился в битву как принц Gallant и сражался мечом на меч, пока все были мертвы, бежали, или каялись надлежащим образом.
Вторая концовка была более популярна.
Она включала призыв мною огня и молнии с небес в стиле Тарболина Великого.
В моей любимой версии истории, я встретил любезного лудильщика по дороге.
Я разделил с ним обед, и он рассказал мне о двух детях, похищенных с ближайшей фермы.
Прежде, чем я уехал, он продал мне яйцо, три железных гвоздя, и потертый плащ, который мог сделать меня невидимым.
Я использовал предметы и свое немалое остроумие, чтобы спасти детей из хитрых лап и голодной пасти.
Но несмотря но значительное количество версии этой саги, история о Фелуриан была значительно более популярна.
Песня, которую я написал, так же совершила путешествие на запад.
И так как песни сохраняют свои очертания лучше чем истории, детали о моем столкновении с Felurian были достаточно близки к правде.
Когда же Уил и Сим расспрашивали меня о подробностях, я поведал им полную историю.
Мне потребовалось время, чтобы убедить их, в том что я говорил правду.
Труднее было убедить Сима.
По некоторым причинам Уил был совершенно готов принять на веру существование Феа.
Я не винил Сима.
Пока я не видел ее, я поставил бы монеты на то, что Felurian не существует.
Одна сторона - наслаждаться историей, другая - на сколько она правдива.
***
- Настоящий вопрос,- глубокомысленно заявил Сим, - Сколько тебе лет.
- Я знаю, одно,- сказал Вилем с какой то мрачной гордостью, отчаянно симулируя собственную трезвость.
- Семнадцать.
- Ахххх... - Сим драматично задрал палец.
- Вы думали бы так, не так ли?
- О чем вы говорите? - Спросил я.
Сим наклонился вперед на своем стуле.
- Ты вошел в Феа, провел там некоторое время, затем вышел, и обнаружил, что прошло только три дня, - сказал Сим.
- Значит ли это, что ты постарел на три дня?
Или старел ли ты пока был там?
Я замер на мгновение.
- Я не думал об этом,- признался я.
- В историях,- промолвил Уил, - мальчики следуют за Феа и возвращаются мужчинами. Это подразумевает что они становятся старше.
- Если вы сами собираетесь пройтись по историям,- сказал Сим
- Что еще? - спросил Уил.
- Будете ли вы ссылаться на Сборнике Marlock о феномене Феа?
Найди мне такую книгу, и я сошлюсь на нее.
Сим согласно пожал плечами.
- И так, - Уил повернулся ко мне.
- Как долго ты был там?
- Это сложно...- ответил я.
Не было разницы между днем и ночью.
И мои воспоминания несколько странные. - Я надолго задумался.
- Мы говорили, купались, ели десятки десятков раз, немного занимались.
- И, ну... - я остановился, чтобы осмысленно прочистить свое горло.
- Развлекались,- подсказал Уил
- Спасибо.
И резвились совсем немного также. - Я насчитал навыки, которым Фелуриан научила меня, а потом понял, что она не могла бы научить меня так многому за два или три дня...
- Это длилось по меньшей мере пару месяцев,- сказал я
- Я брился раз, может два раза?
- Достаточно времени, чтобы отрастить небольшую бороду.
Уил закатил глаза, пробежавшись рукой по своей темной сельдийской бородке.
- Ничего похожего на твою распрекрасную бородатость (медвежью морду),- заявил я.
- Тем не менее, моя отрастала, по крайней мере два или три раза.
- Итак, по крайней мере два месяца, - сказал Сим.
- Но как долго это могло быть?
- Три месяца? Сколькими рассказами вы поделились?
- Четыре или пять месяцев? - Я подумал о том, как медленно мы должны были двигаться с моим шаедом из звездного света, от лунного света к свету костра.
- Год? - Я подумал о жалком времени, которое я провел, восстановливаясь от моей встречи с Ктаэ.
- Я уверен, что это не могло быть более, чем год...
Мой голос почти не звучал так убедительно, как мне того хотелось.
Вилем поднял бровь.
- Хорошо тогда, с днем рождения. - Он поднял свой стакан ко мне.
- Или с днями рождений, в зависимости от обстоятельств.
Глава 146
Неудачи.
В течении весеннего семестра я пережил несколько неудач.
Первой из них была главным образом неудача в моих собственных глазах.
Я ожидал, что собирание иллийского будет относительно легким делом.
Но ничто не могло быть дальше от истины.
За несколько дней я достаточно узнал темийский, чтобы защищать себя в суде.
Но темийский был очень упорядоченным языком, и мне он уже был немного известен в моих исследованиях.
Возможно, что самое главное, было много общего между темийским и атуранским.
Они использовали те же символы для записи, и многие слова были связаны между собой.
Иллийский не имел ничего общего с атуранским или сильдийским или даже с адемским по этому вопросу.
Он был иррациональным, беспорядочным и запутанным.
Четырнадцать ориентировочных времен глаголов.
Причудливые формальные склонения обращений.
Вы не могли просто сказать "носки Декана". О нет.
Слишком просто.
Все права собственности были странно двойственными: как если Декану принадлежат его носки, но в то же время носки каким-то образом также получили право собственности на Декана.
Это изменяло использование обоих слов сложными грамматическими способами.
Как будто простой акт обладания носками каким-то коренным образом изменял характер человека.
Таким образом, даже после нескольких месяцев изучения с деканом, иллийская грамматика все еще была для меня темным лесом.
Все, что я мог показать в моей работе было весьма поверхностное знание лексики.
Мое понимание рассказов из узелков было еще хуже.
Я пытался улучшить ситуацию, практикуясь с Деочем.
Но он был не таким хорошим учителем и признался, что единственным человеком, которого он когда-либо знал, кто мог читать узелковые истории, была его бабушка, которая умерла, когда он был очень молод.
Второй пришла моя неудача в высшей химии, заключавшаяся в гиллере Мандрага Анисате.
Хотя материал очаровал меня, я не поладил с самим Анисатом.
Я любил открытия, которые предоставляла химия.
Я любил острые ощущения эксперимента, задачи испытаний и повторных испытаний.
Я любил в ней загадки.
Я также признаю свою глупую любовь к сложным аппаратам.
Бутылкам и трубкам.
Кислотам и солям.
Ртути и пламени.
Существует что-то первичное в химии, что не поддается объяснению.
Либо вы чувствуете это либо нет.
Анисат не чувствовал этого.
Для него химия была писание в журналах и тщательное написание рядов чисел.
Он заставлял меня выполнять те же титрования по четыре раза, просто потому, что моя запись была неправильной.
Зачем писать число внизу?
Почему я должен был занимать десять минут, чтобы написать то, что мои руки могли закончить за пять?
Поэтому мы спорили.
Поначалу мягко, но ни один из нас не готов был отступить.
В результате, всего через два оборота в семестре мы скатились к крику друг на друга посреди Тигеля, в то время как тридцать студентов смотрели на это, открыв с тревогой рот.
Он сказал мне оставить его класс, назвав меня непочтительным подкидышем Фаэ, без какого-либо уважения к власти.
Я назвал его помпезной логарифмической линейкой, которая пропустила свое истинное призвание в конторе писца.
