Время вьюги. Трилогия (СИ) - "Кулак Петрович И Ада" (первая книга .TXT) 📗
- С каких пор защищать родину перестало быть самым почетным занятием?
- О почетных занятиях я бы поговорил после того, как закончится эта война.
- Это локальный конфликт!
- Ты что, начала читать либеральную прессу? Выкинь эту дурь из головы, Магрит. В Виарэ идет самая настоящая война, дальше запылает Рэда, а потом - все остальное. Нравится тебе это или нет, пока все это не закончится и Миклош не явится сюда, живым и хотя бы относительно здоровым, он может мне никаких поклонов не передавать. Если тебя волнует мое мнение - а оно тебя волнует, потому что ты имела полное право его не спрашивать - я против, так и знай.
- Ну и за кого мне выходить? За банкира? - Магрит не хотела кричать, но почему-то все же начала.
Вот тут маг уже поморщился, но говорил все еще очень ровно:
- Да, можно за банкира. За торговца. За мойщика паровозов, за художника, за драматурга, за кого угодно - только не за военного в ситуации, близкой к войне. Станешь сперва соломенной вдовой, а потом просто вдовой. В твои годы это не лучший выбор...
- Ты-то что знаешь про армию и войну?
Наклз скрестил руки на груди и недобро сверкнул глазами:
- Все же несколько больше, чем ты.
- Можно подумать, ты состоял в армии!
- В какой армии, Магрит? В небесном воинстве с начищенными кирасами, которое на белых конях несется через поля и спасает невинных людей, попутно отправляя в ад злых недругов и никогда при этом не ошибаясь? Не состоял. Когда в следующий раз представишь себе армию и войну как совокупность красивых мундиров и красивых поступков, напомни мне, я попрошу Сольвейг показать тебе пару фотографий. Мне кажется, за крылатым воинством ты не видишь обозов, лазаретов, шлюх, тифа и братских могил!
- Ты-то откуда можешь это знать?
- Магрит, девочка, очнись. Я восемь лет таскался за калладским полком не хуже маркитантки, пока не получил увольнение по профессиональной пенсии, а до этого еще лет шесть - за имперским. Медалей мне, конечно, не досталось, но кое-какие знания об этом богоданном ремесле - защите родины - у меня есть. Так вот, твой Миклош, может, и защищает родину, но, если он нормальный человек, надолго его не хватит. Он или дезертирует, или сопьется, или застрелится.
- Но ведь это не продлится долго! Там локальный конфликт, я читала...
Наклз устало потер виски и вздохнул.
- Никогда не думал, что это скажу, но лучше б ты дамские романы читала. Они тоже формируют иллюзии, но не такие опасные. Это будет долгая война, Магрит, долгая и страшная. Страшная не столько для Виарэ даже, сколько для нас с тобой.
- Но они всю жизнь воют с горцами, Миклош говорит, это нормально.
- Нормально. А вот внезапно осмелевшая Эсса, пытающаяся оттяпать себе кусок северной Виарэ - это ненормально. Взыгравшая у Эфэла храбрость тоже лично меня пугает. Они, заметь, уже несколько месяцев стоят на границе с Западной Рэдой, провернули несколько провокаций. Виарэ бьют с двух сторон. Эсса не такой уж страшный противник, скорее страшно то, что он перестал бояться Кэлдира под боком. Видимо, Кэлдир на себя возьмет Эйнальд, тоже внезапно ставший очень отважным. Меня, как человека, живущего в Каллад все это волновало бы мало, но есть одно "но". Хлеб, Магрит. Виарэ и Рэда кормят Каллад, в Виарэ мы сейчас послать большие силы не можем, потому что неспокойно в Рэде, да и... да и много где еще. Нас фактически привязали к границам и, прямо скажем, земля скоро запылает у нашей армии под ногами. Потому что виарские поставки хлеба по понятным причинам сорвутся, уж поверь, наймиты Аэрдис сделают для этого все, а в Рэде в этом году и так взошло мало. Этим можно худо-бедно накормить или всю Рэду, или половину Каллад, учитывая, что что-то нам удалось сохранить с прошлого года. И, зная калладцев, из Рэды все выгребут подчистую. Я бы не стал их за это осуждать, кстати, будь я калладцем - сделал бы то же самое. И вот тут Каллад, может, и не сдохнет с голоду, но Рэда полыхнет. Голодный бунт, Магрит, это тебе не пошлая политическая программка на стене и не вчерашний двоечник с пустой башкой и взрывчаткой в кармане. Это очень страшно и это серьезно. Остатки белокрылых из Рэды вышибли именно в год, когда не взошли ни пшеница, ни рожь. Я это очень хорошо помню, потому что мы летом хлебали суп из крапивы и еще какие-то размоченные травки - редкая свинья станет жрать такую дрянь - а зимой вымерла половина деревни. Ударили жуткие морозы, птицы мертвыми падали с неба, я бы не поверил, что в мире может быть такая стужа, если бы я там не был сам. Только убийственно холодная зима и спасла нас от эпидемии, надо думать. Собаки таскали по улицам человеческие кости, я не шучу. Это самое страшное время на моей памяти, а мне, уж поверь, есть, с чем сравнивать. Весной пришли калладцы. Вышибли остатки имперских наймитов - местное дворянство продалось Аэрдис оптом и в розницу, как потом, впрочем, продалось кесарии. Правду сказать, Каллад просто успел вмешаться вовремя и поучаствовать в деле "освобождения". Озверевший народ освободил бы себя сам, причем довольно быстро. Дворянские усадьбы заполыхали уже в марте, калладцы пришли в первых числах апреля, и не допустили установления в сопредельном государстве всяческих демократий и республик, что, с их точки зрения, было очень правильно.
- А с твоей?
- С моей тоже, Магрит. Я не думаю, что большинство должно решать. Мнение большинства часто бывает нормой, но редко бывает правдой. Увидишь пару погромов или хорошо организованных акций гнева трудящихся - поймешь, о чем я говорю. Но тут речь даже не о революциях и республиках, а о тебе и твоем военном друге. Если ты от него не беременна, лучше с замужеством повременить. Впрочем, стоит повременить в любом случае.
Магрит почувствовала, что заливается краской. В двадцать пять лет начинать оправдываться казалось очень глупо. В отряде, где она партизанила, конечно, царили довольно свободные нравы - если сравнить со светскими гостиными - но ее взгляды все же не были настолько широки, чтобы обсуждать подобные вещи с кем-то, кроме матери.
- Я... я не, - только и пробормотала она.
- Ну хоть на это у твоего Миклоша ума хватило. В общем, Магрит, уясни одну вещь. Боевой крест, полученный твоим, скажем так, другом, это солдатская награда за мужество. На игрушечных войнах - вроде "Каллад обороняется от рэдской агрессии" - награды чаще достаются офицерам. Крест, выданный солдату - это уже серьезно. Вряд ли он взял на себя какую-то нешуточную грязь, так что, видимо, там идет настоящая, а не игрушечная война.
- И что же мне делать?
- Ждать. Ни один мужчина в здравом уме не скажет спасибо женщине, которая проберется за ним на фронт. Так что о маскарадах и счастливых встречах ты лучше позабудь.
- Ждать - и только?
- Если для тебя это так важно, я поговорю с Сольвейг. Может быть, сумею устроить тебя на ускоренные медицинские курсы. Скоро пригодится.
При последних словах Магрит отчего-то сделалось холодно.
- Скоро?
- Да. И я хочу, чтобы к этому моменту ты умела несколько больше, чем щипать паклю на бинты.
После этого разговора на душе у Магрит остался тяжелый осадок. Она полила шипящую Гниду, попробовала повышивать, бросила это занятие, и, в конце концов, накинув шаль, вышла на улицу. Было около восьми пополудни, и солнце, похожее на спелое яблоко, медленно скатывалось куда-то за дома, обжигая небо алым светом. Приметы указывали на наступление холодов. Магрит, стоя на крыльце и кутаясь в шаль, думала обо всем сразу и вместе с тем - ни о чем. Ее мысли довольно бессвязно носились между опасностями, грозящими Миклошу, и сумасшествием Наклза, а еще сумасшествием, в которое, по словам мага, летел весь мир.
По камням прогремели колеса. Экипаж остановился у самого дома Наклза, в нескольких шагах от Магрит. Девушка напряглась. Ей вспомнились доктора с морфием, визит которых маг не исключал и которым в жесткой форме запретил оказывать сопротивление. Она отступила к дверям, на две ступени вверх, и застыла. Конечно, защитник из нее был смешной, но другой у Наклза вряд ли бы нашелся с тех пор, как арестовали Дэмонру.
