Зимние каникулы (СИ) - Чугунов Николай (читать книги онлайн полностью .TXT) 📗
— Итак, вот у нас еще один участник. Покажите всем деньги… Нет, отдавать их пока не надо, у нас все на доверии, мы же культурные люди. Теперь внимание, берем кусок хлеба, всего один — вы его сами нарезали, и всего одна капля, всего одна… Пожалуйста!
Травницы обернулись. Напротив гнома сидел очередной соискатель и в данный момент он судорожно глотал предложенный кусок хлеба.
— Итак, хлеб проглочен, считаем! Раз, два… — гномы и остальные посетители начали размеренно считать. На счете «семь» лицо соискателя приобрело оттенок спелого помидора. На счете «десять» лицо стало уже темно-вишневым и покрылось крупными бусинами пота. На счете «пятнадцать» соискатель выпучил глаза, заорал нечто невнятное, но явно матерное, и поспешил на улицу.
— И вот так каждый раз, никто еще не вытерпел, — флегматично заметил трактирщик, нацеживая очередной жбан пива.
Время близилось к полуночи, а горка монет на столе все росла. Старшой регулярно демонстративно капал на предложенный хлеб из бутылочки и без видимых трудностей съедал его, даже ничем не занюхивая. Зрители приуныли, понимая, что видимая синица в руках медленно, но неотвратимо трансформируется в гордого журавля в небе, а часть особо скупых уже тихо прикидывала свои шансы завладеть хотя бы частью золота в возможной драке. Гномы быстро просекли наклевывающиеся тенденции:
— Все уважаемые, на сегодня игра завершена, — с этими словами горка кладней исчезла в недрах гномьего кожушка. — А теперь, трактирщик, пива каждому, я плачу!
Стайка монет сверкнула в воздухе экзотическими пташками и растворилась, обратившись в лучезарную улыбку корчмаря. Народ ответил восторженным ревом, со скоростью молнии похватав выданную тару с плещущейся в ней пенной жидкостью. Минуту продолжалась напряженная тишина, после чего наиболее шустрый из посетителей со всей силы грохнул пустым жбаном по столу, разбрызгивая остатки пены, и громко завопил, считая, видимо, это душевной песней:
— Если б было море пива, я б… — остальные присоединились, но травницам не довелось в этот раз узнать, во что именно хотели бы обратиться хмельные посетители.
Внезапно входная дверь распахнулась, и на пороге возник неугомонный дайн.
— Мороз-воевода дозором обходит владенья свои, — послышался чей-то голос в наступившей тишине и потонул в накатившей волне хихиканья. Дайн побелел, покраснел и внезапно закричал:
— О, прихожане, ваш вид просто вопиет о грехах, совершаемых без покаяния! Как вы можете предаваться суровому разврату, когда в нашем селении даже еще не выстроен храм! О, низкие люди, когда же вы встанете с колен, с грязи, в которую же сами себя загнали и обратите свой взор ввысь!
Ответом на прочувствованную речь дайна были лишь ироничные смешки. Некоторые поспешили обновить заказ, на сей раз, впрочем, за свой счет. Дайн не оценил реакцию аудитории, и было набрал воздуха в грудь для повторной проповеди, но тут его взор упал на травниц, невозмутимо потягивавших у стойки халявное пиво — неразбавленное, в отличие от остальных. Патер закашлялся, его лицо покраснело. Кто-то услужливо протянул дайну кружку с пивом, которую тот заглотал в один присест, видимо, умаявшись в совершении богоугодных дел. Внезапно старшой гном хитро усмехнулся и, побренчав кошелем, спросил:
— А скажите, преподобный…
— Патер Эразмус, — быстро добавил дайн, зло сверкнув глазками в сторону травниц.
— Скажите, патер Эразмус, вы считаете, что ваша вера позволит вам выдержать любое испытание? — хитро прищурился гном.
— О да, безусловно, ведь… — очевидно, это была любимая тема дайна.
— Тогда давайте пари. Если вы выиграете — я сделаю пожертвование в пользу строительства вашего храма, очень солидное, — и гном снова побренчал кошелем. — Например, кладней эдак двести.
У патера Эразмуса перехватило дыхание. Столь колоссальная сумма не укладывалась в его рассудке, но он попытался возразить.
— Но это будет честное пари, без всяких бесовских штучек? — и дайн снова злобно зыркнул в сторону травниц.
— Разумеется, — гном широко улыбнулся, — Кто угодно подтвердит.
Посетители одобрительно зашумели.
— Вы ешьте первым, — робко попросил дайн. Гном снова широко улыбнулся и заглотал очередной кусок хлеба, от души спрыснутый «огненной водицей». Патер зачарованно смотрел, как ломтик шустро скрылся в бороде, оставив снаружи лишь пару крошек. Наконец борода вздрогнула последний раз и люди, собравшиеся в трактире, начали громко считать.
На счет «шестьдесят» гном выжидающе уставился на патера. Тот посмотрел на зажатый в руке кусок хлеба, как будто это была лесная гадюка, горестно вздохнул и начал жевать. Чувствовалось, что дается ему это с трудом. Наконец, последний кусок скрылся во рту азартного дайна, кадык судорожно дернулся и посетители снова начали считать.
К чести служителя культа, продержался он почти половину из назначенного времени. К его скорби, результат был тот же — не удержавшись от греха богохульства, неугомонный подвижник вылетел на улицу, чуть было не разнеся несчастную дверь. Вслед ему понесся громовой хохот.
— По-моему, нам стоит задержаться здесь еще на денек, — склонилась к лариному уху Алрин. — Что у тебя есть, чтоб смягчить последствия?
— Есть тут кое-что, — Лара немедленно нырнула в сумку и, порывшись в ней, торжественно вытащила склянку с какими-то мелкими листиками. — Коалевый щавель, отличная вещь. — Травница повернулась к трактирщику, заинтересованно прислушивавшемуся к перешептыванию травниц: — Вот, уважаемый, — на подставленную ладонь лег маленький сморщенный листик буро-зеленого цвета, — если утром у вас заболит желудок, тщательно разжуйте это, проглотите и запейте вот таким жбаном воды, — травница кивнула на жбан, в который корчмарь как раз налил очередную порцию пива. — Должно помочь.
Трактирщик недоверчиво хмыкнул, но полученную травку аккуратно стряхнул на чистое блюдце, бережно накрыл чашкой и поставил в шкаф. Посетители тем временем поняли, что сегодня ничего интересного уже не будет, и предпочли разойтись. Довольные гномы подмигнули подругам и тоже отправились на боковую.
Утром Лару разбудил тихий и очень осторожный стук в дверь. Лара раздраженно оторвала голову от подушки и рявкнула:
— Кого несет в такую рань?!?!
За дверью смущенно поскреблись, и послышался голос хозяина:
— Это… там народу много, болеют, видеть вас хотят… Вот, пошел узнать, когда будете…
— Скоро, — как-то резко проснулась Алрин, тут же садясь на кровати. — Вот только приведем себя в порядок, позавтракаем и пойдем исцелять страждущих. Можно нам поесть здесь?
— Да, разумеется, — обрадовались за дверью и скороговоркой перечислили меню.
— Нам тогда, пожалуй, — задумалась Лара, — тушеный рис, филе из курицы и клюквенный компот. Через полчаса нас устроит.
— Хорошо, все сделаю, — донеслось из-за двери, и ранний визитер удалился.
— Как ты думаешь, чем обязаны такому вниманию? — задумчиво спросила травница Алрин.
— Да из-за вчерашнего шоу, из-за чего же еще, — со смехом ответила подруга, натягивая штаны. — Да и трактирщик в «Сале и Сабле», небось, уже рассказал всем про чудо-травку, исцелившую его в один момент. Кстати, как у тебя с ее запасами?
— На человек пятьсот хватит, — со смехом ответила Лара. — По серебрушке возьмем?
— Пожалуй, — важно кивнула девушка. — А теперь мыться, а то завтрак остынет!
В зале трактира было не протолкнуться, несмотря на ранний час. Всех посетителей роднило одно — скорбное выражение лица и поза, в которой живот прячется куда подальше, остроумно названная «позой ежика». При виде травниц посетители поспешили изобразить на лицах вялый энтузиазм — вероятно, более сильные эмоции напрочь глушились острой желудочной резью. Сквозь окна было видно, что на улице, не смотря на продолжавшуюся снежную круговерть, также толпился народ, среди которого в той же позе ежика бегал неугомонный пастор. До травниц донесся очередной его вопль, что на все это «воля богов, которые посылают нам испытания, и мы должны выдержать их с честью, не прибегая к помощи бесовских отродий». Травницы иронично хмыкнули в унисон.
