Логово Костей - Фарланд Дэвид (смотреть онлайн бесплатно книга .TXT) 📗
— Пойдем, — сказал Габорн, крепко взяв Аверан за руку. Йом уже направилась вперед, вдоль русла древней реки.
Габорн новел Аверан за собой. Их шаги эхом отдавались в туннеле.
Еще долго Аверан слышала позади пронзительные крики вильде.
Глава седьмая
Узы, которые связывают
Передача даров является скорее искусством, чем наукой. Каждому практикующему способствующему известны те случаи наивысшего проявления мастерства в их профессии, когда передача даров сопровождалась чудесными явлениями — когда, например, после применения форсибля сила лорда во много раз возрастала, а сила Посвященного при этом вовсе не уменьшалась — или еще более редкие случаи, когда дар оставался у лорда даже после смерти Посвященного. Посредством тщательного изучения искусства подбора идеальной пары мы надеемся в будущем сделать подобные чудесные случаи обычными при передаче даров.
Спустя несколько часов после рассвета Миррима и Боренсон добрались до Батенны — старинного города с высокими домами, построенными в древнем ферресийском стиле. Стены домов были выложены из тщательно обточенных камней, которые настолько плотно прилегали друг к другу, что даже при пристальном рассмотрении трудно было разглядеть зазоры между гранями. Крыши были сплошь покрыты доставленными с близлежащих рудников медными пластинками. Позеленевшие от времени пластинки из меди тесно наслаивались друг на друга и напоминали своим видом рыбью чешую. Тут и там на окрестных холмах высились древние особняки, окруженные просторными садами, где среди златолистых ив виднелись мраморные статуи обнаженных девушек, держащих в руках причудливые длинные мечи.
Проехав через город, они направились к крепости Абелэйра Монтесфромма, маркиза Ферресии. Крепость с ее могучими башнями была построена на самом высоком холме и возвышалась над всеми постройками города. К лету внешние стены крепости побелили, и теперь они так ярко сияли в лучах утреннего солнца, что было больно глазам. Казалось, стены крепости сделаны из ослепительных солнечных лучей. Стражи у ворот были облачены в отполированные серебряные доспехи, украшенные изображением красного граака Ферресии. Забрала их шлемов имели одну отличительную особенность, которая сразу привлекала взгляд, — прорези в них были настолько узкими, что издалека казалось, будто у стражей вообще нет глаз. Оружием им служили длинные пики из червленого железа, увенчанные серебряными наконечниками.
Мирриме сделалось стыдно за свой собственный наряд. Одежда ее еще не обсохла после купания в озере и была покрыта пылью и грязью после долгого путешествия. Она в изумлении глазела по сторонам.
— Закрой рот, а то муха залетит, — добродушно предупредил Боренсон.
— Здесь так красиво, — сказала Миррима. — Я себе и представить не могла такого прекрасного города.
Во внутреннем дворе крепости булыжник был уложен настолько ровно, что казалось, будто бы площадь замостили только вчера. Мозаика под их ногами изображала красный граак на белом фоне. Лужайка вдоль дороги была подстрижена идеально ровно. Из бойниц на внутренней стене крепости ниспадали целые каскады цветов, вливаясь в цветочное море на лужайке внизу. Жасмин, мальва и розы благоухали, наполняя воздух дивным ароматом. Среди зубчатых теней, отбрасываемых башнями, порхали и резвились разноцветные колибри. Стоило им попасть в солнечный луч, как эти маленькие птички начинали сверкать всеми цветами радуги.
Миррима заметила на лице мужа сердитое выражение.
— Что случилось? — спросила она, стараясь говорить как можно тише, чтобы стражи не услышали ее.
— Понимаешь… — кивнув в сторону крепости, Боренсон помедлил. — Люди в Каррисе истекают кровью на крепостных стенах не дальше, чем в трех сотнях миль отсюда, в то время как маркиз и его щеголеватые рыцари купаются в роскоши. Меня не покидает желание сорвать эти прекрасные ящики с цветами с башен и сбросить самого маркиза вслед за ними.
Миррима не знала, что и сказать. Маркиз был могущественным человеком, происходящим из одной из самых древних и зажиточных семей во всем Рофехаване, а Боренсон был всего лишь Рыцарем Справедливости. Вот уже несколько дней Мирриму не покидал непонятный страх — страх потерять Боренсона. Она чувствовала, как ее муж ускользает от нее. Виной тому, в числе прочего, была его все возрастающая неприязнь к Габорну, к маркизу и вообще ко всем лордам.
К тому времени как они подъехали к бастиону маркиза, Боренсон был уже мрачнее тучи. Кровь прилила к его лицу, а зубы были плотно сжаты. Слуга проводил их в пышную приемную, украшенную изысканными картинами в позолоченных рамах, изображавшими маркиза и его предков. Огромные канделябры украшали полку над камином.
— Пожалуйста, подождите здесь, — попросил слуга.
Боренсон принялся сердито мерить комнату шагами.
Казалось, он был готов в любой момент броситься вслед за слугой, чтобы поскорее увидеть маркиза. Однако долго им ждать не пришлось. Не прошло и двух минут, как в комнату стремительно вошел молодой человек с юношеским румянцем на лице и сияющими веселыми глазами.
— Сэр Боренсон, неужели это правда? Король Земли сражается с опустошителями в Каррисе? — принялся расспрашивать юноша.
Боренсон поглядел на парня сверху вниз:
— Разве мы знакомы?
— Я Бернод…
— Сын маркиза? — недоверчиво спросил Боренсон.
— К вашим услугам, — ответил Бернод с полупоклоном.
В глазах у Боренсона загорелась зловещая искорка:
— О да, ваш король действительно сражается с опустошителями. Скоро и вам придется отправиться на войну.
В этот момент снова вошел слуга:
— Маркиз просит присоединиться к нему за завтраком в Большом Зале.
Боренсон и Миррима в сопровождении Бернода последовали за слугой.
Огромный стол, футов в пятьдесят длиной, занимал почти весь Большой Зал маркиза. Стол был заставлен закусками и фруктами в таком количестве, которого хватило бы, чтобы накормить как минимум дюжину человек. Однако маркиз сидел за столом в полном одиночестве, размышляя, какое лакомство попробовать первым.
Стены были украшены позолоченными щитами, принадлежавшими предкам маркиза. Каждый щит являлся своего рода памятником великим семействам, из которых произошел род самого маркиза. Миррима почти ничего не знала об искусстве изготовления щитов, но даже она узнала некоторые из мотивов, изображенных на этих старинных произведениях искусства. Вот припавший к земле лев Меригаста Непокорного, который выстоял против колдуний тота у Вогленской Башни, когда не оставалось уже никакой надежды на спасение. А вот двуглавый орел короля Ховенора Дсльфского, который изгнал арров из гор Алькайр.
Каждый щит являл собой высочайший образец изящного искусства самых знаменитых мастеров своей эпохи. Самое большое впечатление на Мирриму произвел небольшой круглый щит, висящий во главе стола, — на первый взгляд, грубо сработанная вещица, будто сделанная руками ребенка. На щите был изображен красный граак с распростертыми крыльями, парящий над двумя мирами. Миррима ни на минуту не усомнилась в том, что это был щит самого Ферреса Геборена, сына Короля Земли Эрдена Геборена. В свое время Ферреса прозвали Свирепым, ибо он был бесстрашен в битве. Если верить легенде, в возрасте тринадцати лет он отправился поход в другой мир вместе с волшебником Сендавианом и Дайланом Черным Молотом. Феррес сумел упросить Светлейших сражаться за человечество. Среди всех рыцарей ни один не пользовался таким всеобщим почитанием, как Феррес Геборен.
Щиты служили печальным напоминанием о том, что Ферресия в свое время была достойной страной. Еще более печальным напоминанием о теперешнем жалком состоянии этой когда-то гордой державы являлся сам маркиз. Он сидел под щитом своего славного предка в шелковом домашнем халате, свысока глядя на вошедших. Скорчив кислую мину, маркиз поднес к лицу надушенный белый платочек. Его вид говорил сам за себя: маркиз пребывал в шоке оттого, что двое таких потрепанных путников, каковыми были Миррима и Боренсон, посмели вторгнуться в его покои.
