Пепелище славы - Джолли Роджер Д. (книги онлайн полные txt) 📗
Орог глубоко вдохнул и прикрыл глаза. Последняя недостающая часть заняла свое место в головоломке. Сложившаяся картинка оказалась настолько четкой, что сомнений в правдивости слов Уршнака не возникало. Потому и пришлось ему ждать сорок лет. Все это время он потратил, убеждая одного из настоящих свидетелей выступить на его стороне. Без Дарвика Уршнак не мог обвинить вождя. А без поддержки хотя бы половины клана такое обвинение было сродни самоубийству…
Однако, у Ришнара нашлось достаточно весомых доводов для второй половины (в том, что выкрутиться самостоятельно Барги из такой ситуации не способен, Орог был совершенно уверен). Бунт провалился, и его участники были умерщвлены. Все, кроме Уршнака. И благодарить за это он был должен никого иного, как своего заклятого недруга. Вождю доставляло радость видеть старого врага униженным и беспомощным – и он стремился как можно дольше продлить это удовольствие.
Хотя Орог был совершенно уверен, что теперь Уршнак говорит честно, он нахмурился и спросил:
– Где еще ты собираешься мне солгать?
– Клянусь, это правда! Я решил… Если не скажу, что видел убийство, незачем будет вытаскивать меня из колодца! Орог презрительно фыркнул:
– Черному Солнцу нужен новый вождь. До сих пор я думал, что нашел подходящего. Но он, оказывается, считает себя вправе решать за посланника Владыки! За кого он примется думать в следующий раз? За самого Повелителя Тьмы? Ты считаешь себя умнее нашего господина?
– Клянусь, я не думал ни о чем подобном! Такое больше не повторится!
– Не думал? – усмехнулся Орог. – А стоило бы. Например о том, в какое дурацкое положение мог меня поставить. Ришнар и Барги будут все отрицать, как ты понимаешь.
– Есть еще Буртак! – виновато напомнил Уршнак.
– Буртака больше нет, – отрезал Орог. – Умер от ран две недели назад. Скажи спасибо, что я знал об убийстве еще до разговора с тобой! А не то счел бы тебя лжецом, оговорившим собственного вождя.
Если бы Орог на мгновение отвлекся от наслаждения первыми успехами на поприще командования, он бы заметил, как зло сверкнули у Уршнака глаза.
ГЛАВА 8.
Легкой пружинистой походкой Шенгар поднимался знакомой тропинкой к броду. Он только что выиграл очередной тяжкий спор с самим собой на тему стоит ли отправляться на поиски брата или ждать, как тот велел, в пещере. Пока здравый смысл пересиливал волнение. В который раз Шенгар убедил себя, что сроки бить тревогу еще не подошли, и в душе его на время воцарился мир.
Останавливали молодого охотника и те соображения, что длинноухий (которого звали, как выяснилось, Алангор) определенно не выживет один. Его кости срастались так же быстро, как у орков – внешняя хрупкость и схожесть эльфийского тела с человеческим оказалась обманчивой. Ушастый начинал чувствовать ноги – верный признак того, что с переломанной спиной все обошлось благополучно, и эльф сможет самостоятельно ходить. Но зрение к Алангору возвращаться не спешило, что радовало и огорчало Шенгара одновременно. Радовало, поскольку позволяло оставить эльфа при его заблуждении относительно расы своих спасителей. А огорчало потому, что за это время Шенгар успел проникнуться к незадачливому художнику достаточной симпатией и сочувствием.
Предложение относительно эльфийского языка Шенгар принял, как только Алангору удалось убедить его, что это не бесцельное щебетание, а вполне осмысленный набор слов и фраз. Красочные образы, рисуемые художником, оказались для него гораздо понятнее заумных разъяснений Роэтура. Когда Шенгар ухватил суть дела, то сразу решил, что понимать, о чем толкуют между собой противники – крайне полезное умение.
Первые дни он, впрочем, подозревал, что это специальная военная хитрость, вроде передачи команд голосами птиц и зверей. Лишь когда количество знакомых слов перевалило за сотню, и из них начали складываться фразы, молодой орк поверил, что эльфы способны выразить при помощи этого «чириканья» все, что они хотят.
Чтобы не позволить тревожным мыслям вернуться, Шенгар принялся повторять про себя эльфийские слова и даже пытался строить из них простые предложения.
Надо сказать, это занятие увлекало его до такой степени, что Шенгар порой начинал злиться на самого себя: испытывать удовольствие от чего-то, связанного с длинноухими, он считал ниже достоинства уважающего себя орка. Он чувствовал, как новые знания меняют его изнутри. Словно новые имена помогали увидеть привычные вещи с неизвестной до сих пор стороны. «У меня скоро уши отрастут!» – кипел от негодования Шенгар – и понимал, что не в силах остановить или обратить вспять происходящие с ним перемены. Впрочем, начались они еще до общения с эльфами. Кое-кто другой сломал привычный уютный мир, где все так знакомо и понятно. «Ах брат, чтоб тебе под лед провалиться с твоими металлами и рудниками!» – нашел виноватого Шенгар. И тут же поймал себя на мысли, что думает, как будет по-эльфийски «провалиться».
Это позабавило его настолько, что Шенгар решил выкинуть из головы нервирующие знаки и вести себя так, словно заблудился в незнакомом месте: коли уж не удалось выбраться обратно, двигаться вперед и смотреть, куда выведет неизвестная дорога.
Так он принялся вновь твердить разученные слова, не думая о возможных последствиях.
…Не сразу Шенгар сообразил, что высокие мелодичные голоса не являются результатом чрезмерного усердия в упражнениях и звучат отнюдь не в его голове, перегруженной чужими словами и оборотами.
За прошедшие недели он уже начал воспринимать пещеру и ее окрестности чем-то вроде своих клановых земель или охотничьей территории. Пусть клан и не имел представления в Совете и вообще состоял из него одного. (Понятия о частной собственности Шенгар, как и прочие орки, не имел, а потому ассоциации с личным землевладением у него не возникло). Короче, он расслабился, чего делать не следовало. Если про стариканов он еще помнил и краешком сознания продолжал отслеживать признаки их возможного появления, присутствие в горах еще одной недружественной компании напрочь вылетело у него из головы.
Потеря бдительности обошлась дорого молодому охотнику. Он оказался так же изумлен встрече, как трое эльфов, с раскрытыми ртами уставившихся на него с вершины холма.
К чести обеих сторон, изумление оказалось недолгим. Без особых раздумий, и не сговариваясь, троица ощетинилась мечами и ринулась на Шенгара.
Незавидность своего положения тот осознал сразу. В отсутствие щита, топор являлся слабым отпором для трех мечей. Сколь бы крепким ни было его деревянное древко, держать удары заточенной стали оно было не в состоянии. Нож тоже не входил в число лучших вариантов. Лук он уже не успевал выдернуть из-за плеча… Единственное, что Шенгар мог противопоставить мечам, была его собственная ловкость и верткость. Идея не самая приятная: устрашающей силы и массивности взрослого орка он еще не приобрел, но преимущество в скорости было уже не в его пользу. И лишь мрачная решимость бороться до последнего однозначно стояла на его стороне. Эльфы налетели гурьбой.
Первый удар Шенгар принял на топорище, двумя руками выставив перед собой свое единственное оружие. Дерево противно заскрипело, но устояло. Шенгар позволил лезвию скользнуть дальше – и со звоном упереться в обух топора. Поскольку эльф был слабее, высвободить заклиненное оружие оказалось непростой задачей, и Шенгар от души пнул его коленом в живот. Обратным движением он успел садануть по ноге противнику, заходящему справа (эльф охнул и рухнул на одно колено), а потом отпустил левую руку с топора и хорошенько засветил первому нападающему в глаз.
Третий эльф, так и не успевший принять участие в сражении, ошеломленно хлопал ресницами, не веря в то, что оба его товарища оказались выведены из боя в первые же его мгновения. Шенгар не стал ждать, пока тот придет в себя, и пустился наутек.
Обогнать легконогих эльфов на ровной местности не стоило даже мечтать. Но горы с их ограниченной видимостью давали ему шанс. Длинноухие не могли преследовать по запаху, а значит, было достаточно скрыться от их глаз – а уж прятаться и путать следы Шенгар умел в совершенстве.
