Мельин и другие места - Галанина Юлия Евгеньевна (читать полную версию книги TXT) 📗
Когда только что обретенный враг Вайля отбыл, к молодому человеку подвалил бородатый хозяин.
— Ну, поздравляю, парень, ты теперь, считай, у барона в свите.
— Да ну, с чего бы это?
— Не, все спеленалось. Мой младший братишка в замок сбегал, и рассказал о твоей сваре с оранжевым. Нашему барону такие парни по душе. Да и на самом деле, тот чародей, что у нас жил — того самого.
— А что случилось?
— Говорят, на Радугу посматривал. Отсылал что-то им…
— Мне надо к Адамзвезданою. В Дикие леса.
— О, тут тебе помогу. Я тебе — ты мне. Умные люди должны помагать друг другу. Намек понял? ПоМАГать. Я тебе уже помог, позвал барона, еще помогу. А ты мне помоги. Продай эльку. Тебе в замке она только навредит, а мне… Жены все одно пока нет, а элька и таверному делу обучена, и фигуриста, и сильна. И сказки рассказывать умеет. И веселая. А то обычно они злые и тупые.
— Эльфы тупые?
— Причем тут эльфы? А, ты не увидел. Она же не эльф.
— А кто?
— Эльгнома. Потому и такая фигура. Ну, мне-то что? Если б я от нее приплод получать собирался, а так… Ну? Продашь?
Вайль глянул на позавчерашнее приобретение, полученное взамен на долги по черепашкам. Наложница цедила пиво через желтоватую тряпицу из одного ведра в другое. В ее глазах читалось удовлетворение. «Что ж, от одной обузы я сейчас избавлюсь, да и хозяин постоялого двора говорит, что мне поможет…» — понял свою выгоду Вайль и заявил:
— Договоримся!
Вайль сидел в удобном кресле и слушал Адамзвезданоя. А может, наоборот. Известный предсказатель сидел в кресле и, найдя благодарного слушателя, изливал душу. Так сказать, наболевшее? Очень может быть. А может, просто врал. Ну, что-то человеческое в нем должно было остаться, правильно? Вот, забить, как говориться, кашу в уши — вполне по-людски.
— Как делаю предсказания? Это же просто. Тут у меня есть такая комнатка, вся северная стена которой — из полированной меди. Посредине комнаты — медный треножный стул. Стул стоит в стеклянном тазу. В таз налита вода, либо что-то на неё похожее. На южной стене в кольцо вставляется светильник. Я сажусь на стул — и передо мной на медной поверхности являются картины.
Маг казалось, не имел возраста. Если кто скажет, что этому человеку двадцать пять лет — можно согласиться. Скажет — пятьдесят пять — то же никто не станет возражать. Крепкая безволосая голова: даже без бровей и ресниц. Тонкие губы, острый нос, водянистые глаза. Выступающий подбородок. На ногах — мягкие туфли. Одет в цветастый халат.
— Картины будущего? — переспросил Вайль, подбадривая мастера.
— И будущего, и прошлого и настоящего. Под утро я иду, и записываю то, что мне кажется значимым.
— И сколько предсказаний за утро?
— По-разному. Как-то записал сразу сто. — Улыбнулся основатель Башни. Вот и пойми: толи хвалится, то ли насмехается.
— Скажите, Великий… Что ж так много всяких предсказателей? Видящая у Дану, Длиннобородый — у гномов, Спаситель — у людей, у орков — шаманы, я знаю, кости бросают… И зачем? Ведь всем давно известно, что все в мире предопределено. Мы хотим узнать что написано в Книге судеб? Ну, даже если мы это и узнаем, не в наших силах изменить предначертанное.
— Ты еще вспомни слова Длиннобородого, что если хочешь рассмешить богов, расскажи им о своих планах… У тебя была собака?
— Ну, однажды мне поручили ухаживать за шариком.
— Шариком?
— Это такая порода собак. У нее толстые бока, живот такой округлый — чуть не волочится по земле, горбатая спина, сплюснутая морда. Она специально выведена, чтобы быть похожей на шар.
— Ну, и как ты за ней ухаживал?
— Гулял с ней в саду утром и вечером, кормил, лапы мыл…
— А если бы ты с ней забыл погулять?
— Ну, с ней забудешь…
— Так и боги. Если бы тебе собака рассказала, что у неё план: каждый день гулять два раза. Разве тебе это показалось смешным?
Человек, в чем его главное отличие от всех, имеет свободу выбора. Единственный, из всех живущих земле. Именно потому магия людей самая сильная. И никто не сможет победить человека, кроме человека. И богами будут становиться в будущем только люди.
Вот за эту свободу, все нелюди человека и ненавидят. Им всем обидно. Живут, выполняют завещанное богами, а им — бесконечные смерти и проигрыши в награду. А люди, которые не слушают ни одного из своих богов, какие бы правильные и истинные вещи те не дарили — благоденствуют. Боги шлют им напасти: холодом! Люди — уходят. Смертными ливням — люди прячутся под каменной черепицей и играют в черепа и листы. Болезнями: люди сотнями тысяч сжигают трупы, и гнут свои хомуты, поплевывая в небеса.
— А в будущем?
— В будущем? Будут жечь миллионами… Уж поверь, мы не изменимся. А стоит кому-то одуматься — их сомнут орды других — голодных, как орки и тупых, как тролли. Мы не изменимся. Да вот пример: прошлый раз я послал сообщение, что на Радугу нападут, и сопротивляться нападению — бессмысленно.
— Кто может напасть на Радугу? Она же всесильна!
— Кое-кто там — из широкого рукава халата высунулась рука мага и потыкала в небо отогнутым средним пальцем, — решил, что чада Страза слишком далеко ушли в своих поисках. Ты знаешь, как люди получили магию? Волшебник-эльф похвастал, что может перенести здоровенную каменную глыбу с места на место без помощи кого-либо. Один из людей, поспорил, что это под силу и ему. Эльф не поверил, разгорелся спор. Чародей поклялся, что научит человека волшебству, если тот выполнит обещанное, и в одиночку сдвинет скалу хоть на один шаг.
Когда на следующий год эльф приехал посмеяться над человеком — каменная скала лежала за сто шагов от прежнего места. А от прежнего места к ней шли несколько глубоких борозд. Человек наливал под глыбу воду. Ночью та замерзала, и лед приподнимал камень. Человек подкладывал камни. Вода таяла, он наливал снова… А потом по ледяной горке глыба скатилась на пол шага. Не быстро, но эффективно. Кстати, другие для такой цели делали в глине ртутные ванны. Камень всплывал, и его можно было тащить. Много ртути. Потом, когда научились колдовать оказалось проще плавить свинец. Он хотя бы не так ядовит.
Я про что? Не надо все делать своими руками. Те, кому Радуга собирается прищемить хвост, сами на неё не полезут. Хотя могли бы.
— Это будет мщение Дану?
— На самом деле — да. Как и с той большой каменной глыбой. Дану отомстят с помощью камушков. Поделать ничего нельзя. Но дни их уже сочтены. Наступает конец времен. Но… Не мира, а всего лишь Дану. Месть их свершится, хе-хе. Так свеча, перед тем как потухнуть навсегда дарит нам особенно яркую вспышку. Исчезнут и гномы, и эльфы, и кобальды… И останутся люди одни. Однако нельзя сказать, что это будет их радовать. Хе-хе.
Когда Адамзвезданой смеялся, он становился похож на стервятника. Может, предсказатель почувствовал мелькнувшую в Вайле неприязнь, а может по иной причине, но беседа кончилась резко и тут же:
— А теперь пошел вон.
Огорошенный словами Великого предвидящего молодой маг безропотно двинулся по лестнице в верх. (Разговор проходил в подвале башни.) Адамзвезданой шел сзади, и уже на выходе из башни примирительно сказал:
— Знаешь, передай, что у императора родиться ребенок. От Дану.
Вайль не скрыл изумления:
— Не может быть! У человека и Дану не может быть детей.
— А кто тебе сказал, что Император — человек?
— Нет, я конечно знаю, что Император — бог…
— А кто тебе сказал, что он бог? И почему у бога не может быть ребенка от Дану?
И дверь в башню из горного хрусталя затворилась. Вайль знал, что стоит лишь протянуть руку, и под ладонью окажется холодный камень. Но он преодолел искушение, и отправился к поджидающим его всадникам.
У ворот башни Вайля ждали друзья, родственники и должники владелец постоялого двора… И они поехали в деревню, первую деревню на север от Западного тракта, той же малоприметной тропинкой, что и прибыли.
