Невеста без места - Сапункова Наталья (читать книги полностью без сокращений бесплатно TXT) 📗
В чулане тесно было, пыльно, корзины стояли у стены пустые, и светец с кучей лучины под ним, и скамья с прялкой — не иначе, провинившихся девок здесь запирали, да не просто так, а с работой. Но княженке с боярыней не с лучиной же возиться!
Любица огарок припасенный на скамью поставила, Велька зажгла, пальцами щелкнув, руку рядом подержала — пламя поднялось высокое, ровное, яркое.
— Смотри, Огнявушка, — у Любицы тоже был платочек, в нем прядки волос.
Она взяла черную, блестящую прядь.
— Это мне Тамир подарил, он… старший брат был в семье оборотней, его волосы. А это Яруны, его сестры, — Любица показала прядь светлее. На прощание на всякий случай дали. И мою взяли. Когда замуж меня увозили, — Любица улыбнулась чему-то.
— А на всякий случай — это на какой? — не удержалась Велька.
— На всякий. Оборотня по волосам не только опознать можно. Можно и позвать.
— Понятно…
И подумалось отчего-то Вельке, что Тамир этот, может быть, молодой и красивый парень, которому вовсе не хотелось отпускать на сторону, куда-то там замуж, свою боярышню. Но делать было нечего, родители решили, не отдавать же им было дочку за оборотня из своих служилых, если можно за знатного боярина отдать..
Подумалось, но вслух не сказалось. Если правда, говорить о таком нечего, а если неправда — и подавно не надо.
Она спросила:
— А эти оборотни ваши, они были кто? В смысле — какие звери?
— Волки, — ответила боярыня спокойно, как о чем-то совсем обыденном, — отец у них огромный такой был волк, сильный, на спине своей меня катал, маленькую еще. Я не боялась. И кому попало такое не показывали, люд у нас все же к оборотням непривычный. Тамир с Яруной никогда при мне не оборачивались, но они тоже умеют, я знаю. А бабка их не умела. Ну да ладно. Смотри, Огнявушка, ты же хотела. Это мои волосы, нынче с гребешка сняла, — боярыня вынула комочек волос, четко сказала несколько слов и поднесла волосы к пламени свечи.
Они быстро и ярко вспыхнули и сгорели, обычно сгорели.
— А волосы Тамира… вот… — она отделила немного от прядки, повторила заговор, и…
Эти волосы тоже вспыхнули быстро и ярко, но пламя по краям было зеленым.
— Видела разницу?
Велька кивнула. Да, зелень в пламени была заметной, не обманешься.
Она достала шерсть Волкобоя, бережно сложила все волоски, отдала Любице. Та опять произнесла заговор, сунула шерсть в огонь…
И ничего. Быстро вспыхнули волоски и сгорели, и никакой зелени.
— Ну вот, понятно все. На нет и суда нет, — бодро сказала Любица, но выглядела она при этом разочарованной.
Волкобой не оборотень, значит. Просто пес.
Скрипнула дверь.
— Это что же вы тут затеваете, мои голубушки? — боярыня Милава Воевна сонно протирала глаза, но уже была рассержена.
— Да мы… я сейчас… мы проверить хотели, сейчас объясню, — Любица быстро сложила и сунула за пояс свой платок и подбежала к старшей, тихо с ней заговорила, выводя из чулана.
Велька осталась. Не сумели они по-тихому дело сделать, вот ведь! Но и страшного ничего не случилось, разве что Любице придется объясняться с Воевной. Объяснит, ничего…
Велька повторила про себя слова заговора, потом еще раз. Вроде запомнила, нет ошибки, а память у княженки всегда была хороша, бабка Аленья куда большие словесные вязи запоминать заставляла, даже произносить иные следовало не просто, а по-особому. А тут совсем простой заговор, язык только чужой. Записать бы. И попробовать. Жаль, что волос оборотня Любица не оставила, без них как проверишь, как получилось, удался ли обряд?
Не успев подумать, Велька перекинула на грудь собственную косу, слова те сказала и поднесла к пламени кончик косы, он ярко вспыхнул.
Конечно, это забава опасная — свои волосы жечь, и любая девка больше всего стережется попасть косой в огонь, волос ведь лишиться — хуже быть не может. Да и горят волосы быстро, а ну как не погасишь! Но Велька, волхва огневая, такого не опасалась, она любое небольшое пламя погасить могла, когда нужно и в мгновение ока.
Она и погасила. Только вот успела заметить, что огонек на ее волосах, сначала обыкновенный, вдруг полыхнул зеленым.
Волосы оборотня были в ее, княженки вериложской, собственной косе.
Так и стояла Велька какое-то время, не в силах поверить — да было ли это? Не приснилось? Они ведь пришли сюда про Волкобоя выяснять, оборотень он или нет. А вышло, что она сама — оборотень?!
Еще повторить, что ли?
Велька не стала. Видела она, точно видела, не обманулась. Не сумасшедшая она, и глаза пока не подводили.
Видела.
А ведь с нее бы сталось и при Любице это проделать, вот бы та удивилась. Недаром бабка учила, что любые обряды абы как, случайно нельзя творить, правильно учила. Но это дела не меняет. Хоть не видел никто — хорошо.
Велька в горницу не пошла, спустилась вниз, в клеть, оттуда переходом прошла в кухню. Там еще возились стряпухи, тесто месили на завтрашние пироги, крупу мыли на утреннюю кашу: столько людей вовремя накормить — это немалая работа. Княженку не узнали, и она тоже никого.
— Хочешь чего, боярышня? — окликнула ее одна из стряпух.
— Нож дайте, — попросила Велька, удивленная стряпуха протянула ей нож, предварительно вытерев его ветошкой.
— Спасибо, — Велька отсекла ножом опаленный кончик косы, нож вернула, а волосы бросила в печку, на горящие угли, они тут же сгорели. Обычным пламенем сгорели, конечно, потому что без заговора.
А как же. Разве можно волосы где попало ронять. Это и сглаз легко заполучить, и порчу, и еще много чего. Только сжечь или в воду бросить. Бабка Аленья считала, что сжечь надежнее, ну да она во всем огню больше доверяла.
Удивленным женщинам Велька пояснила:
— Случайно опалила.
— Как можно, девка, косу не беречь — без жениха остаться, — попеняла та, что нож давала, уже сомневаясь, точно ли это к ним пришла боярышня. — Как там княжна с княженкой? Правда, что ли, им женихов на выбор дали? Да еще красавцы какие, всем бы такое счастье!
— Правда, — признала Велька, — они и выбирают, ночей не спят, чем им еще заняться-то?
— И то верно, — некоторые засмеялись, а княженка поторопилась уйти.
Во дворе уже мало кто остался, все спали кто где.
— Огнявушка! — окликнули Вельку с крыльца. — Да иди уже спать, чего бродить-то ночью духом неприкаянным! — это была Воевна в наброшенном на голову платке и без обычного ее самоцветного очелья, так что сразу в потемках и не признаешь.
Боярыня уже не сердилась, напротив, была весела, хоть продолжала притворно хмуриться.
— Ну вы и учудили, распрекрасные мои, — качала она головой, — это же надо, и чего было еще дома волхве не довериться? Мимо Даруны нашей ни один оборотень не проскочит. Да батюшке вашему надо было о страхах своих порассказать, он бы вам любого оборотня из шкуры вытряхнул. А вы сами ворожить! Нет, я не против, конечно, что вы у меня девы такие умелые, но в дальней дороге, без пригляда, — можно разве? А тебе и вовсе беречься велено!
Велька только глаза опустила. Верно, предупреждал батюшка, да не привыкла она в таких делах разрешения спрашивать, особенно у боярынь! Все, что по силам было, ей позволялось.
— А батюшка ваш все уже и сам проверил, — понизила голос боярыня, — давно о том же подумал. Раз позволил псу этому с нами быть, значит, можно.
— Что он проверил, что узнал?
— Меня там не было! — развела руками Воевна. — Но за Даруной он посылал, знаю. Беспокоился, что псина страшная его меньшой дочке проходу не дает.
Велька не сдержалась, засмеялась.
— Какая псина страшная? Да он-то чисто телок ласковый!
— Это с тобой, — заметила боярыня и продолжала: — А к Чародею в лес князь сам ездил, вот пару дней как! Вернулся довольный. И у меня от сердца отлегло. Если на хорошую долюшку, так хоть год вас везти согласна, куда скажут! А вы не бойтесь, вас так берегут — и волоса не уроните!
Велька прикинула, сколько потеряла в длине нынче ее коса, и опять улыбнулась невесело. А Даруна, стало быть, оборотничью суть видеть умеет. Что же тогда она про нее, княженку, думает? Или ей просто в голову не приходило в княженке оборотня искать? А уж бабка и подавно должна была знать, и как могла в таком случае не сказать ей, Вельке? Полагала, что никогда у нее не будет случая это прознать?
