Самодива (ЛП) - Зуркова Красси (книги онлайн читать бесплатно TXT) 📗
– Пловцы практически заправляют этим клубом. Никто не допускается в их компанию и, когда речь заходит об ухаживаниях, не стоит рассчитывать на что-то серьезное, неважно, насколько ты сексуальна или крута. Они преданны только команде.
– Если все дело в этом, тогда почему ты беспокоишься, что я могу связаться с ними?
– Потому что знаю, что тебе нравится этот парень. И, судя по тому, что я слышала, вся их банда не заслуживает доверия.
– Ты никого не считаешь достойным доверия.
– Именно. И в большинстве случаев, к несчастью, я оказываюсь права.
– Почему бы тебе не предпочесть доверять людям и оказываться неправой?
Это было напоминанием тому, насколько мы с Ритой разные. Рожденная в Венгрии, она выросла в Америке, где, как я успела понять, защита самого себя от эмоционально воздействия других людей было лучшим решением. В моей же культуре существует презумпция невиновности, пока не будет доказано обратное.
– Тэш, я серьезно. В перестраховке нет ничего плохого.
– Вообще-то есть. Я была вынуждена перестраховываться всю свою жизнь. Разве не следует давать каждому праву на ошибку или в каком-то случае на две?
Она покачала головой.
– Твоя ошибка только что ушла, кстати. Очень жаль.
Я повернулась лишь для того, чтобы увидеть, как он уходит через дверь. И это все? Он даже не подойдет сказать "привет"?
Следующие полчаса пронеслись мимо, не оставив и следа – я улыбалась, общалась, танцевала, как будто внешняя сила побуждала мое тело продолжать двигаться. Когда я решила уйти гораздо раньше кого-либо еще, Рита и Бен обеспокоились, он даже предложил довезти меня до Форбса. Я сказала, что поймаю университетский шаттл, хотя у меня и не было намерения делать это. Мне нужна была долгая, уединенная прогулка.
Также я хотела позвонить родителям и рассказать им о Карнеги. Я откладывала звонок всю неделю в ожидании лучшего настроения, чтобы ничто не смогло бы омрачить момент, когда я буду преподносить им новости. Теперь же я просто села на одну из множества университетских скамеек и набрала номер.
В Болгарии в тот момент было семь утра. Папа уже некоторое время бодрствовал, а вот мамин голос звучал сонно.
– Аа? Нью-Йорк... что там?
– Я буду играть там в ноябре, мам. Карнеги Холл! Ты можешь представить?
Ответа не последовало – возможно, она подумала, что все еще спит. Как бы я хотела видеть ее лицо, как оно меняется, когда до нее доходит смысл новости. Но в этом и состояло проклятие телефона: я никогда не узнаю.
Наконец из второй трубки раздался голос отца:
– Теа, крошка, это великолепно! Рассказывай нам все! Когда? Как?
Я доложила им детали: Альбенис, Уайли, сумасшедший накал от всего этого. А на другом конце снова настала тишина.
– Мам? Пап? Вы в порядке?
Конечно же с ними все было хорошо. Они были взбудоражены. Горды. И счастливы. Затем прозвучало предложение, которое разбило мне сердце:
– Ты должна пообещать сделать много фотографий.
Не было необходимости объяснять друг другу, что мы чувствовали в тот момент. Как они будут тихонько сидеть дома в ночь моего большого фортепианного триумфа, или как в те несколько секунд аплодисментов я посмотрю со сцены Карнеги Холла, чтобы увидеть пустой зал, мир, в котором я никого не знала и не любила.
За все годы тяжелого труда и бесконечной практики, когда оба родителя брали дополнительные смены, чтобы оплатить уроки на фортепиано, музыкальные лагеря, звукозаписывающие студии и взносы для участия в соревнованиях, ни один из нас не мог помыслить, к чему это приведет. Что однажды я буду жить в Америке. Что перелет от дома и недельное проживание в отеле Нью-Йорка будет стоит больше, чем их годовой оклад. Больше, чем я смогу заработать в столовой за весь первый курс.
Я положила трубку, чувствуя такую грусть, что почти отправилась обратно в Колониальный клуб. Но это ни к чему не привело бы (разве что, может, вызвало еще более обеспокоенные взгляды моих друзей), так что вместо этого я пошла в Форбс – вперед по пустынным аллеям, через внутренние дворы, которые периодически оживали благодаря врезающимся в стенки фонаря насекомым, либо из–за мерцания выключаемого в окнах света. Кампус утопал в тишине ночи начала октября, на границе сезонов, когда плотная летняя жара все еще теплится в камнях и древесной коре, но с каждым днем все слабеет, содрогаясь от приближающейся осени.
Наконец, на горизонте появился Форбс. В ночь четверга, когда все отправлялись на вечеринки, общежитие напоминало тонущий корабль: покинутый, все еще ярко освещенный, разрушаемый своей же собственной безмолвностью. Я прошла по пустому коридору к своей комнате, вытащила ключ и вставила его в замок...
– Я беспокоился, что ты можешь вернуться не одна. – Вытянувшаяся рука толкнула и открыла для меня дверь.
– Риз? Я не люблю, когда меня пугают... – Я могла бы поклясться, что лишь секунду назад коридор пустовал. – Кто сказал тебе, где я живу?
– У серийных убийц есть секреты. Шантаж. Подкуп. – Он увидел, что его «бородатые» шуточки напугали меня снова. – Или, как в данном случае, выпытывание информации у персонала Форбса. Что было сложной задачей, учитывая, что я все еще почти ничего о тебе не знаю.
– И что из этого? Ты сказал, тебе не нужно меня знать, так ведь?
– Я имел в виду не это.
– А что же ты имел в виду?
– Просто... хотеть кого-то. Без каких-то углублений в прошлое, на что ты посягала раньше – кто я такой, что из себя представляю, где живу.
– Ну, да, но я не могу пойти куда-то с парнем, только если он не...
– Только если он не признает, что облажался? Тогда я вел себя как придурок. Но, обещаю, больше подобное не повторится.
– Что не повторится? Тебе больше не нужно будет "обладать мной"?
– Нет. Я больше не оставлю тебя одну.
Что-то в его обещании напугало меня. Я осознала, как быстро начала верить его очередному обещанию, которое он даже не подразумевал: что он не исчезнет из моей жизни.
– Кстати, говоря об углублении в прошлое – что за девушка рассказывала тебе обо мне?
– Какая девушка?
– Твоя подруга сегодня в клубе. Она оглядывала меня и совершенно очевидно давала тебе какой-то грамотный совет. Предполагаю, держаться от меня подальше?
– Почему? Мне следует так поступать?
– Тебе следует делать только то, чего хочешь ты, а не что говорят другие. Включая меня. – Неким образом его улыбка наводила на иную мысль. – Вопрос в следующем: хочешь ли ты держаться от меня подальше или нет?
– Не хочу. Но также я не понимаю, почему ты ушел из Колониального так, словно мы не знаем друг друга.
– Я ненавижу быть на всеобщем обозрении. Да и к тому же, казалось, будто у тебя свидание.
– Ты о моем друге Бене?
– Он выглядел немного слишком очарованным для друга. Надеюсь, ты не планируешь идти с ним куда-то снова.
– Я не "ходила с ним куда-то". Он живет в Форбсе и мы...
– Нет никакого "мы", Теа. Я не собираюсь делить тебя.
– Делить меня? Риз, что ты такое несешь?
– Что я хочу, чтобы ты была моей девушкой. И я серьезно. – Он поцеловал меня, блокируя любые попытки сопротивляться. – А теперь, если у тебя все еще есть силы, я бы очень хотел отвести тебя кое–куда.
Его девушкой. Я пыталась мыслить ясно: о предупреждениях Риты, или еще лучше о том, чего бы мне уходить с ним посреди ночи, чтобы отправиться на очередную вечеринку или что еще у него там на уме – но он приблизился к моему уху и прошептал:
– В этот раз я буду вести себя хорошо. Идем со мной.
ПОЛЕ ДЛЯ ГОЛЬФА ВЫГЛЯДЕЛО темным, бескрайним и внушительным, как и всегда. Я уже проходила по нему вечером, когда отправлялась играть в Проктер Холле. Но только когда мы скрылись глубоко в его холмах, я почувствовала разницу: в этот раз не было луны. Трава возвышалась и сваливалась под нашими ногами невидимыми витиеватостями. Со всех сторон доносились звуки, издаваемыми разнообразными созданиями. И каждое дерево сначала возникало вдали, а затем внезапно оказывалось рядом с нами в виде обезображенного гиганта, объединенного с бесконечным черным небом.
