Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том 2 (ЛП) - Рейнольдс Джош (читать полную версию книги txt) 📗
Еще не понимая, что проиграла, тварь продолжала теснить Конрада. Тогда он просто отступил, и монстр грохнулся на землю. Его конечности судорожно цеплялись за меч и щит, пальцы взрывали песок, словно он намеревался выкопать себе могилу. Но вот движения замедлились. Воздушный налетчик издох, пропитав своей кровью сухую почву.
— Впечатляет, — изрек Вольф, который наблюдал за поединком, стоя в стороне и опираясь на меч.
Конрад застыл, приготовившись к следующему удару.
— Брось меч, — сказал Вольф.
Едва сознавая, что делает, Конрад сделал шаг к Вольфу.
— Брось меч, я сказал!
Конрад повиновался; он разжал пальцы, и меч упал на землю. Взглянув на мертвое чудовище, он подошел к нему, чтобы вытащить свой нож.
— Ох! — вскрикнул он, когда плечо пронзила острая боль. По спине потекли три струйки крови — по числу когтей ранившей его твари.
— Снимай рубаху, — сказал Вольф.
Подойдя к вьючной лошади, он развязал один из нагруженных на нее тюков, достал оттуда кусок ткани и оторвал несколько полос. Промыв рану водой, он начал перевязывать ее.
— Интересно, с чего это они к тебе привязались? — спросил воин.
— Ко мне?
— Конечно. Они же тебя хотели убить, не меня.
Конрад не ответил.
— И как это ты их увидел еще до того, как они появились? — спросил Вольф, закончив перевязку.
Конрад уставился в землю, потому что заметил, что Вольф смотрит ему в глаза — в его разные глаза…
— Вот, — сказал Вольф, протягивая ему свой меч, — я думаю, ты уже знаешь, что нужно сделать.
Взяв меч, Конрад бросил взгляд на трех дохлых монстров.
— Кто это?
— Зверолюди.
— Содрать с них шкуру?
— Нет! Даже не прикасайся. Возьми тряпку, которой ты пользовался утром.
Теперь Конрад понял, из чего были сделаны его бинты: из рубашки Карла. Пока он чистил меч, Вольф подобрал свой щит.
Вскоре они покинули пепелище, еще недавно бывшее деревней, оставив трупы трех зверолюдей лежать там, где их настигла смерть.
— А здесь безопасно? — спросил Конрад, когда они, наконец, остановились на ночлег.
Весь день они ехали без остановки. Вольф больше не рассказывал ни о своем брате, ни о тварях, напавших на них, поэтому Конрад не осмелился задать ему такой глупый вопрос, как, например, куда же они едут.
Провести ночь в лесу ему не очень-то хотелось, но выбора не было.
Вольф пожал плечами:
— Может быть, один будет стеречь, а другой спать?
— Стереги, если хочешь, только зачем? Между прочим, мне всегда хотелось умереть именно во сне.
Конрад бросил на него удивленный взгляд. Трудно было сказать, когда Вольф шутит, а когда нет. Казалось, он вообще не может подолгу оставаться серьезным.
Конрад подумал, что было бы неплохо разжечь костер. Он, конечно, отпугнет хищников, но как быть с теми, кто гораздо опаснее любых хищников? Наоборот, огонь только привлечет их внимание.
— Тяжелый у тебя был день, — заметил Вольф.
Конрад кивнул, осторожно потрогав повязку на плече. Рана еще ныла, но боль начала стихать.
Потом он задумчиво потрогал горло, вспомнив, что совсем недавно его чуть не повесили. В прошлом году у них в деревне было совершено убийство, виновным признали сына мельника. Кто-то видел, как он спорил с одним фермером по поводу веса мешка с мукой, а потом этого фермера нашли мертвым. Вильгельм Кастринг приговорил сына мельника к смерти, и его повесили.
И все же быть повешенным за убийство — это одно, а за двух кроликов…
— Как вы думаете, меня бы в самом деле повесили?
— Ты же слышал, что сказал Крейшмер.
— За двух кроликов?
— А что еще они могли сделать? Посадить тебя в тюрьму? Тогда пришлось бы тебя кормить, нанимать тюремщиков. Куда дешевле убить — и деньга тратить не надо. — Вольф зевнул. — Но они не успели привести приговор в исполнение. Со мной такое было уже не помню сколько раз. В нескольких местах выдан приказ о моем аресте и назначена награда за мою голову. И уж поверь мне, быть приговоренным к смерти лучше, чем сидеть в тюрьме.
Вольф развязал тесемки на своей кожаной безрукавке, и даже в темноте Конрад разглядел, что вся его грудь покрыта шрамами. Их было так много, что, казалось, нетронутой кожи было меньше, чем рваной и зажившей. По сравнению с этим все старые ссадины и порезы Конрада были просто легкими царапинами.
— Смотри, как развлекались мои тюремщики, — только мне тогда было почему-то не до смеха.
Вольф тронул цепь на своей шее.
— Когда-то я сидел вот на этой самой цепи. С тех пор я ее так и ношу — чтобы не забывать. И больше никогда, никогда не дам посадить себя, в темницу. — Он внимательно взглянул на Конрада. — И запомни: если когда-нибудь над тобой нависнет опасность попасть в плен — а так оно, скорее всего, и будет, — лучше перережь себе горло. Говорят, что пока есть жизнь, есть надежда. Так вот, это неправда.
— Но ведь вы живы, — сказал Конрад. — Вы сумели спастись, вы выжили.
— Иногда мне кажется, что это не так.
Это была еще одна из загадочных фраз Вольфа. Чтобы перевести разговор на другую тему, Конрад спросил:
— Только кто же станет меня преследовать? Кому я нужен?
Вольф завязывал свою безрукавку.
— Они попытаются тебя поймать, если не смогут убить, — за нынешний день это случилось уже дважды. Нет, трижды. Сначала тебя пытались повесить, потом убить, потом на тебя напали зверолюди. У тебя всегда такая бурная жизнь?
— Может быть, те летающие твари набросились на меня потому, что я последний выживший житель деревни, — сказал Конрад. — Только среди армии зверолюдей я таких не видел.
— Зверолюдей очень много, парень, и все они разные. И с каждым годом их становится все больше. Одни похожи на животных, но умны, как люди; другие похожи на людей, но имеют мозги улиток.
— А вы думаете, что есть какая-то связь между этими зверолюдьми и тем, что случилось со мной в Ферлангене?
Но Вольф его уже не слушал: он вглядывался в лес, где мелькали какие-то тени. Конрад схватился за нож, но Вольф остался спокоен и только встал.
— А мы тут не одни, — сказал он, указывая на лес.
Конрад тоже встал и увидел: между деревьев скользили темные тени.
Блеснули свирепые желтые глаза.
Вольф шагнул в темноту, и его окружили животные.
«Это волки, — подумал Конрад, — волки».
Поблизости рыскала стая волков, но Вольф, похоже, умел находить с ними общий язык. Значит, волчьими были не только его имя и облик.
Всмотревшись в темноту, Конрад увидел, что Вольф, присев на корточки возле одного из волков, гладит его по голове и как будто с ним говорит.
Вскоре он вернулся.
— У нас тоже есть союзники, — сказал он. — Можешь спать спокойно, парень, нас постерегут.
У Конрада вертелись на языке сотни вопросов, но он уже знал, что отвечать на них Вольф не станет.
Поежившись, Конрад уселся возле костра.
— Холодно?
— Да, — ответил он, не зная, от чего дрожит — то ли от холода, то ли от страха перед волками.
— Как плечо?
— Болит, — ответил он, поморщившись.
— Это хорошо. Значит, заживает. А тебе пора привыкать тепло одеваться и носить сапоги.
— Но сейчас лето.
— Там, куда мы едем, лета не бывает.
— А куда мы едем?
— В Кислев, — ответил Вольф. — И еще дальше.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Они путешествовали много дней, и все это время Конрад шел пешком.
Днем волки не появлялись; но каждую ночь Конрад слышал, что они рядом. Была ли то стая, которая шла за ними, или каждый раз новые, он не знал. Он даже не мог сказать, были это настоящие волки или какие-нибудь призраки, которых сотворил сам Вольф, чтобы иметь ночную охрану.
Конрад ни о чем не спрашивал. А Вольф ничего не объяснял.
Каждый вечер, когда спускалась тьма, Вольф уходил в лес и там проводил некоторое время со стаей. Конрад легко мог бы подойти поближе и выяснить, что там происходит, однако чем именно занимается Вольф среди волков, он предпочитал не знать.
