Похищение - Ласки Кэтрин (читать бесплатно полные книги .TXT) 📗
— Они тебя не бросали, Сорен, — очень грустно ответила Гильфи. — Тебя похитили. Они решили, что ты пропал навсегда.
— Нет! Не смей так говорить! Они надеются! Они верят так же, как мы верили, что полетим. Они верят и ждут. Моя мама ни за что не снялась бы с места. Она будет вечно надеяться, что я вернусь домой!
Надеяться! Не успел он произнести это слово, как что-то внутри у него оборвалось. Желудок съежился и затих. И тогда Сорен заплакал. Он плакал от мысли о том, что родители забыли его и перестали надеяться. Рыдания сотрясали его тело. Перья, скованные холодом, мелко дрожали на морозе.
— Сорен, может, они улетели, потому что что-то случилось, — подал голос Сумрак. — Возможно, здесь не было ничего личного. Выше клюв, старина!
— Ничего личного? — взорвался Сорен. — Да что ты понимаешь? Что ты знаешь о моей семье? У тебя же никогда ее не было! Ты сам говорил, что воспитывался в суровой школе сиротства. Ты понятия не имеешь о том, что такое материнский пух! Отец не рассказывал тебе сказок, не пел песен. Ты знаешь, что такое псалмы? Клянусь маховым крылом, ты в жизни об этом не слышал! А нам, сипухам, с детства знакомы и стихи, и книги, и тепло материнского пуха.
Сумрак воинственно встопорщил перья с налипшими на них сосульками. Вид его был страшен.
— Ты все сказал, ничтожный жалкий совенок? А теперь послушай, что знаю я! Весь мир — моя семья. Мне знакома нежность лисьей шерсти и странный зеленый свет, который зажигается в глазах лисы весенними ночами. Я умею охотиться, потому что этому меня научили орлы. Когда дичи становится мало, я всегда смогу найти самый гнилой участок поваленного дерева и выклевать оттуда сочных жуков. Я много чего знаю и умею.
— Прекратите ссориться! — закричала Гильфи. — Сорен, успокойся. Ты потрясен, ты расстроен. Очень скоро я буду чувствовать то же самое.
Сорен поднял глаза и изумленно моргнул.
— Что ты хочешь сказать? Ты-то тут при чем?
— Неужели ты думаешь, у меня есть надежда разыскать свою семью? — вопросом на вопрос ответила Гильфи и добавила: — Никакой надежды.
— Но почему? — не понял Сорен.
Даже Сумрак, и тот, выглядел озадаченным.
— Нас с тобой похитили, Сорен. Разве наши родители могли оставаться жить на том же месте? Патрули Сант-Эголиуса отлично знают, где искать совят. Рано или поздно, они вернулись бы. Они ищут птенцов. Любая семья решила бы спастись бегством. Никто не хочет терять своих детей. Кажется, я знаю, куда могли податься мои родители.
— Куда же? — спросил Сорен.
— К Великому Древу Га'Хуула, — спокойно ответила Гильфи.
— С чего ты взяла? — моргнул Сорен. — Ты ведь даже не знаешь, существует ли это место на самом деле. Как там у вас называют легенды Га'Хуула?
— Сказания о Былом.
— Ну, да, конечно. Великий Глаукс, с какой стати твои родители должны тащиться в это место, которое, возможно, существовало лишь в былые времена?
— Отчаяние могло погнать их туда, — ответила Гильфи.
— Это не ответ.
— Они почувствовали это желудком, — повысила голос Гильфи.
— Разве сказку можно почувствовать желудком? Это енотий помет, а не доводы, Гильфи, — ухнул Сорен. Ему стало легче, когда он выругался. Но в то же время его не покидало чувство, что он предал своего отца. Разве отец не говорил, что легенду нужно почувствовать желудком, и тогда она станет правдой в твоем сердце?
«Енотий помет!» — упрямо повторил про себя Сорен.
— Все это полная чепуха, и ты, Гильфи, прекрасно это понимаешь! — крикнул он вслух. Как он ни был зол, но от собственных слов ему почему-то стало еще хуже.
— А что тогда не чепуха, Сорен? Академия Сант-Эголиус? Виззг с Ищейке?
— Бормотт — не чепуха, — очень тихо ответил Сорен.
— Да, — отозвалась Гильфи и погладила его кончиком своего крыла. Сумрак молча ждал, когда они закончат спорить. Потом сказал:
— Лично я отправляюсь на поиски Великого Древа Га'Хуула. Если хотите, можете лететь со мной. Я уже говорил, Гильфи, что от реки недалеко до пустыни Кунир. Скорее всего, твоих родителей там нет, но лучше все-таки убедиться. Вылететь можем сегодня же ночью.
— Думаю, ты прав.
— Тебе не будет покоя, пока ты не увидишь все своими глазами, — добавил Сумрак.
«О каком покое ты говоришь? — хотелось крикнуть Сорену. — Разве я сейчас спокоен?»
Боль острым осколком льда вонзалась ему в желудок при мысли о том, что две совы, которые любили его больше всех на свете, исчезли неизвестно куда. Это никак нельзя было назвать покоем!
Они решили поспать остаток дня, а с наступлением ночи вылететь в сторону пустыни. Сумрак сказал, что над пустыней лучше лететь по ночам, особенно, если луна уже пошла на ущерб.
Сорен слишком устал, чтобы задавать вопросы. Слишком устал, чтобы выслушивать самодовольные заявления Сумрака. Это серый совенок, похоже, знал все на свете и любил давать пространные объяснения, щедро иллюстрируя их примерами из собственной жизни. В каждом таком рассказе он непременно спасался от неминуемой гибели либо как-нибудь иначе проявлял свой недюжинный ум.
Но сейчас Сорену было не до историй.
— Спокойного дня, — прошептал он.
— Спокойного дня, Сорен, — отозвалась Гильфи.
— Спокойного дня, Сорен и Гильфи, — прогудел Сумрак.
— Спокойного дня, Сумрак, — хором ответили Сорен с Гильфи. Сорен уснул мгновенно. До чего же приятно снова спать в дупле, пусть и брошенном, спрятав голову под крыло, как подобает нормальной птице!
Знакомый голос прорезал его сон. Сорен оцепенел, не в силах шелохнуться. Крылья парализовало, как у камнем падающей птицы. Был ли то сон или явь? Он ясно слышал голос Бормотта. Они с Гильфи снова очутились в Библиотеке Сант-Эголиуса и, обезумев от страха, махали крыльями. «Летите! Это ваш последний шанс!» — кричал знакомый голос. А потом раздался ужасный визг. «Не оглядывайтесь! Не оглядывайтесь!» Но они все-таки оглянулись.
— Эй, проснитесь! Вам обоим приснился кошмар. Просыпайтесь! — растолкал их Сумрак.
Сорен с Гильфи проснулись одновременно. Одна и та же картина стояла у них перед глазами — истерзанный сыч, умиравший в луже собственной крови.
— Бормотт, — прошептала Гильфи. — Он погиб.
— Я знаю. Мы видели один и тот же сон, но… но, Гильфи, это же только сон! Возможно, Бормотт жив?
— Нет, — скорбно отозвалась Гильфи. — Нет. Я пыталась не смотреть, но все-таки увидела. Разорванные крылья, неестественно повернутая голова, — голос ее растаял в серой мгле опускающейся ночи.
— Почему ты ничего мне не сказала?
— Потому что, — она замялась, опасаясь, что слова ее прозвучат ужасно бестактно. — Потому что я летела. Я как раз почувствовала первый поток воздуха под крыльями. Я начала парить и позабыла обо всем на свете. Все исчезло, остались только крылья… и вот…
Сорен все понял. Это была не черствость. В то время, когда Бормотт умирал на полу Библиотеки, они с Гильфи впервые стали сами собой. Обрели свою сущность — способность летать.
— Ладно, поднимайтесь, сони, — проворчал Сумрак. — Я хочу вылететь с первой тьмой. Она вот-вот спустится. Отличная ночь для полета в Кунир. Знаете, что я вам скажу? Честное слово, ничто на свете не может сравниться с полетом над пустыней! Кстати, там вы сможете потренироваться в охоте. А уж какие там змеи — объедение!
— Я не ем змей, — коротко ответил Сорен.
— Енотий помет! — фыркнул Сумрак. Этот совенок чересчур разборчив! Усилием воли он взял себя в крылья и терпеливо переспросил: — Не ешь змей? Позволь поинтересоваться, чем вызвана такая причуда?
— Что ты к нему пристал? — вмешалась Гильфи. — Ты же не ешь лис!
Сумрак моргнул.
— Это совершенно другое дело! Честно говоря, совы вообще не часто едят лис. А змеи являются одной из основ нашего рациона. Что за капризы? Змей он, видите ли, не ест! Спятил ты на всю голову, вот как это называется! Когда я был в твоем возрасте, я ел все, что движется. Потому что хотел выжить и летать. Не ест змей! Покажи мне хоть одну сову, которая не ела бы змей!
