Трое из Леса - Никитин Юрий Александрович (читать книги онлайн полностью без сокращений txt) 📗
Два дня невры помогали уцелевшим подниматься на ноги. В землянку сносили домашние колбасы, которые так понравились Таргитаю, Олег больше интересовался перцем, огородными травами, пытаясь приспособить для волхвования.
Мрак заново перерыл пепелище, побывал в погребах, подвалах, переворошил засеки. К концу третьего дня в углу землянки скопилась куча все еще непонятного неврам железа. Два ножа, выщербленная секира, груда странных железяк – Степан назвал их подковами, – пригоршня ржавой мелочи, именуемой гвоздями.
– Секиру можно наточить, – сказал Степан задумчиво, – хотя лезвие маловато… А вот остальное железо пока ни к чему. Коня нет, подковывать кого? Тебя разве? Да и гвоздями что сколачивать… Была бы кузня в порядке, отковал бы добрую секиру…
Олег насторожился, спросил быстро:
– Кузня?.. Отковать? Ты не волхв случаем?
Степан устало отмахнулся:
– Нет. То в старое время кузнецы были чародеями. Тогда их звали ковалями. А теперь умеют все.
– Даже ты?
– А что хитрого? Был подмастерьем, мехи качал. Два года молотом стучал. Приходилось и первого замещать… Если хочешь, помоги поднять кузню, а я за службу… да и за все-все…
– За что это «все-все»?
– Да не появись вы трое… словом, такую секиру скую из этого железа… какой ты, лесной человек, в жисть не видывал!
Мрак отстранил волхва, бросил сурово:
– По секирам я – главный волхв. Пойдем, помогу сам.
Кузня, на удивление Мрака, сохранилась почти в целости. Сгорела крыша, стены, но наковальня стояла на месте. В пепле Степан отыскал два тяжелых валуна из этого странного камня, вытесал и вставил в дыры новенькие ручки, расклинил, бросил в воду, чтобы разбухли. Иначе соскочит, убьет мастера.
– Что собака из кузни сопрет? – сказал Степан. – А железа у степняков и своего хватает. Они умеют ковать и топоры, и акинаки, и клевцы… Не знаешь, что это? Чистейшие души живут в Лесу, как погляжу.
Помогали и Таргитай с Олегом, но наскоками. Каждый шарил в развалинах, искал свое. Таргитай отыскал три свирели, две уже раздавленные сапогами Мрака, Олег наконец-то наткнулся на остатки жилища местного волхва…
Весь день Степан с Мраком готовили мехи, таскали дрова, железо. Потом Степан разжег огонь, велел Мраку дергать за деревянные ручки, что торчали из мешка, сшитого из воловьей шкуры.
Мрак подергал, воздух подул в печь, пламя заревело. Железная мелочь начала нагреваться, краснеть. Когда стала цвета поспевающей малины, Степан выхватил длинными железными клещами, бросил на плоскую наковальню, ударил тяжелым молотком.
Не веря глазам, Мрак наблюдал за послушным железом, которое только что было тверже камня. А Степан деловито сковал подковы и гвозди вместе, снова бросил на горящие угли, разогрел, вытащил, сплющил снова. Когда получился толстый прут, Степан свернул его винтом, снова расплющил, затем только начал бить осторожно, с оттяжкой, делая один край тонким, острым.
Мрак посматривал на Степана с растущим уважением. Мужичонка худой, заморенный, руки и шея тонкие, а какие чудеса творит. Не зря в старое время ковалей за чародеев почитали. Да и сейчас, наверное, не всякий сумеет такому обучиться. А Степан, бесхитростная душа, не таит секреты, выкладывает. Мол, огонь не гаснет, даже не уменьшится, если от него зажгутся другие огни!
Потом Степан проделал дыру для деревянной рукояти, швырнул раскаленный обух в бочку с водой. Страшно зашипело, взвилось облако пара. Мрак отпрянул в испуге.
– Пусть закалится, – пояснил Степан. – Остынет, будет добрая секира.
Мрак жадно ходил возле бочки, как кот вокруг кувшина с молоком. Наконец вытащил, обжигаясь, перебросил с ладони на ладонь тяжелый, но уже оформленный брусок железа. На обухе Степан загнул крюк, а лезвие оттянул по краям. Если насадить на длинную рукоять, то можно рубить сплеча, можно пырнуть, как копьем, можно зацепить крюком…
Едва Степан насадил оружие на рукоять, Мрак почти силой выдернул из рук полянина теперь уже свою секиру. По телу пробежала непонятная дрожь – странно-ликующая. В мышцы словно бы влилась неведомая мощь, а вместо крови заструился кипящий отвар волхвов. Сердце бухало часто, ликующе.
Он стиснул рукоять, медленно поднял секиру. Неведомая сила распирала грудь. Едва удержался, чтобы не подпрыгнуть, как дурной Таргитай, не сечь чародейским оружием во все стороны. Даже сожалеюще поискал глазами: ни упырей, ни леших, а бера развалил бы пополам с одного замаха!
Еще два дня растаскивали развалины, убирали обгорелые бревна. Мрак насобирал бронзовых наконечников для стрел, два длинных для копий, сломанный у рукояти кривой меч. У крайнего дома отыскал под обрушившейся печью длинную и тяжелую полосу железа, остро заточенную с двух сторон.
Степан сказал, что это меч, пообещал сделать резную рукоять, меч будет как новый. Такой не стыдно вручить самому лучшему воину. Даже вожаку полян.
Мрак подержал меч, потрогал острый край, но отнес в кузню. С дальнего конца сгоревшего села донесся вопль. Мрак насторожился, положил ладонь на рукоять своей новой, остро заточенной секиры. Теперь он чувствовал себя почти богом.
Между развалин спешил растрепанный Олег. Вымазавшийся в копоти, он обеими руками прижимал к груди что-то завернутое в тряпку.
Мрак бросил зло:
– Чего орешь, будто режут? Где Тарх?
– Тарх? – удивился Олег. – С Зариной, вестимо, где еще? На дуде играет, цветочки, то да се, ты ж знаешь… Мрак, лучше глянь, что я отыскал!
В тряпках была книга, как это назвал Олег. Листы ее были в переплете из тонких металлических пластинок. Страниц сотни, все в каракулях, с непонятными значками, странными рисунками. Мрак метнул огненный взгляд на волхва. Олег заторопился, заговорил, глотая слова:
– Мрак, ты только послушай!.. Мрак, мы с полянами – одного корня!.. Оказывается, поляне – это потомки невров-изгоев. Одичавшие, правда. Я только первую страницу одолел, дальше трудно, много непонятного. Это книга ихнего главного волхва. Он задохнулся в дыму!.. Я взял книгу, корешки… Мрак, это богатство!
Мрак свирепо сплюнул ему под ноги. Богатство! Богатство – это железо. Такой секирой любое дерево срубишь в два-три взмаха, а если стрелу пустить с бронзовым наконечником, то страшно подумать, как далеко полетит и как страшно ударит!
– Придешь в кузню, – велел он. – Я попробую сам отковать еще одну секиру. Из этого дурацкого меча. Будешь раздувать мехи! Для волхва это полезно, понял?
– Как скажешь, Мрак, – ответил Олег упавшим голосом. – Но в этой книге такая мудрость…
– Ежели он такой мудрый, пошто задохся?
Вечером ужинали вместе. Куховарила Снежана, Степан взял ее детей под свои тощие крыльца. Зарину кликал дочкой, та бежала на зов, повиновалась как отцу. Две девочки, Оксанка и Любаня, возлюбили Мрака, постоянно лезли к нему на колени.
Мрак ночевал только под открытым небом, в землянке ему было тесно и душно. Спал он на голой земле, не укрываясь, положив секиру возле правой руки. Однажды Таргитай, у которого девки менялись, а любовь к Мраку оставалась неизменной, напросился ночевать рядом. Готовясь к мученичеству, он подложил под голову круглый камень, но Мрак пинком вышиб, сказал строго: «Не разнеживайся!», после чего Таргитай махнул рукой на попытки стать настоящим мужчиной, перебрался в землянку.
Самым счастливым человеком чувствовал себя Олег. За неделю он узнал больше, чем за всю жизнь в Лесу. Оказывается, невры – сердце мира, жили в дремучем Лесу, не менялись тысячелетиями, хранили заветы пращуров, но по этим же заветам постоянно выбрасывали из племени всех слабых, ленивых, трусов. Эти изгои, выйдя из Леса, дали начало великому множеству племен и народов. Среди них были и воинственные, и мирные, и кочевые, и осевшие на землю, и прямодушные, и коварные… Одни селились на равнинах, другие ушли в горы, третьи перебрались на дальние острова среди холодных морей, а некоторые забрались и в теплые страны… Степан не подозревал, что среди потомков невров находились племена, которые своей жестокостью заставили бы упасть в обморок степняков. Все это было в книге старого волхва, которую Олег в конце концов сумел прочесть почти до половины. Он был счастлив, что Боромир все же заставил его выучить непонятные знаки, черты и резы, ибо теперь с ним говорили давно умершие мудрецы!
