В поисках камня - Эддингс Дэвид (лучшие книги читать онлайн .TXT) 📗

— Значит, когда кто-нибудь пробует что-либо рассоздать, происходит следующее, — сказал Гарион по наитию. — Он стягивает на себя всю силу, но не может выпустить, и тогда… — Гарион резко всплеснул руками.

Белгарат посмотрел на него пристально.

— Удивительный у тебя разум, мальчик. Ты с легкостью понимаешь сложнейшие вещи, но не можешь разобраться в самых простых. Вот и камень. — Он покачал головой. — Так не годится. Верни его на место и постарайся в этот раз не производить столько шума. Грохот, который ты поднял вчера, прокатился по всей Долине.

— Что мне делать? — спросил Гарион.

— Собери силу, — сказал ему Белгарат. — Черпай её из всего вокруг. Гарион попытался.

— Не из меня! — воскликнул старик.

Гарион исключил деда из поля своей досягаемости и принялся собирать силу. Через секунду-две он ощутил покалывание во всем теле и волосы его встали дыбом.

— Что теперь? — спросил он, сжимая зубы, чтобы не выпустить силу из себя.

— Обопрись обо все, что сзади, и толкай камень.

— Обо что мне опереться?

— Обо все — и о камень тоже. Это надо делать мгновенно.

— А меня… меня не раздавит?

— Напружинься.

— Побыстрее, дедушка, — сказал Гарион. — Мне кажется, меня сейчас разорвет.

— Держись. Ну, направь волю на камень и скажи слово. Гарион выставил ладони.

— Толкайся, — приказал он. Сила полилась из него, в голове загрохотало.

С ответным грохотом камень заколебался и плавно откатился на прежнее место. Гарион вдруг почувствовал себя смертельно усталым и в изнеможении повалился на землю.

— «Толкайся»? — спросил Белгарат с сомнением.

— Ты велел сказать «толкайся».

— Я велел толкать Я не велел говорить «толкайся».

— Ведь вышло же. Не все ли равно, что за слово я сказал?

— Это вопрос стиля, — со страдальческим видом пояснил старик. — «Толкайся» звучит как-то по детски. Несмотря на слабость, Гарион рассмеялся.

— В конце концов, Гарион, мы должны поддерживать свое реноме, величественно произнес старик. — Если мы начнем говорить «толкайся», «пшел», «катись прочь» и тому подобное, нас перестанут принимать всерьез.

Гарион хотел перестать смеяться, но не мог.

Возмущенный Белгарат отошел, бормоча себе под нос.

Когда они вернулись в лагерь, то увидели, что палатки собраны и лошади навьючены.

— Нам незачем больше задерживаться, — объяснила тетя Пол. — Остальные нас ждут. Удалось тебе хоть что-нибудь ему втолковать, отец?

Белгарат фыркнул, всем своим видом выражая неодобрение.

— Что, плохо?

— Потом объясню, — бросил он.

В отсутствие Гариона Се'Недра ласками, а также целой кучей яблок из общественного запаса довела жеребенка до восторженно-подобострастного состояния. Он без тени стыда ходил за ней по пятам, и в довольно отчужденном взгляде, которым он наградил Гариона, не было заметно никакого раскаяния.

— У него живот заболит, — упрекнул Гарион принцессу.

— Лошадям яблоки полезны, — весело ответила она.

— Скажи ей, Хеттар.

— Они не причинят ему вреда, — откликнулся горбоносый. — Таков общепринятый способ завоевать доверие молодой лошади.

Гарион попытался измыслить другое подходящее возражение, но не смог. Почему-то вид жеребенка, трущегося носом о Се'Недру, его оскорблял, хотя придраться действительно было не к чему.

— Кто эти другие, Белгарат? — спросил Силк, когда они тронулись в путь. О которых говорила Полгара?

— Мои собратья, — отвечал старый чародей. — Повелитель сообщил им о нашем приезде.

— Сколько живу, слышу рассказы о братстве чародеев. Они и вправду такие?

— Боюсь, ты будешь несколько разочарован, — сказала тетя Пол натянуто. Чародеи в большинстве своем — чудаковатые старики с кучей дурных привычек. Я выросла среди них, так что неплохо их знаю. — Она повернулась к дрозду, который, влюбленно распевая, опустился ей на плечо. — Да, — сказала она птице. — Мне это известно.

Гарион подъехал поближе к тетке и прислушался к птичьему гомону. Сперва это был просто шум — милый, но совершенно невразумительный. Потом мало-помалу до него начали доходить обрывки фраз. Птица пела о гнездах, о маленьких пестрых яичках, о восходах, о всепоглощающей радости полета. И вдруг, словно уши у него внезапно открылись, Гарион начал понимать Ласточки пели о полете и пении. Воробьи щебетали о припрятанных семенах. Ястреб, парящий в вышине, выкрикивал одинокий гимн ветру и яростной радости убийства. Гарион в благоговейном страхе вслушивался в мир слов, которыми внезапно наполнился воздух.

Тетя Пол посмотрела на него серьезно.

— Это начало, — сказала она, не входя в объяснения.

Мир, открывшийся Гариону, так его захватил, что он сперва и не заметил двух седовласых старцев, которые стояли под высоким деревом, поджидая отряд. Они были в одинаковых голубых одеяниях, оба с длинными волосами, оба чисто выбриты. Когда Гарион их увидел, ему показалось, что у него двоится в глазах, — такие они оказались одинаковые.

— Белгарат, брат наш, — сказал один, — сколько лет…

— …сколько зим, — закончил другой.

— Белтира, — сказал Белгарат, — Белкира. — Он спешился и обнял близнецов.

— Милая крошка Полгара, — сказал один.

— Долина без тебя… — подхватил другой.

— …опустела, — закончил первый и, обернувшись к брату, похвалил: — Очень поэтично.

— Спасибо, — скромно отвечал тот.

— Это мои братья, Белтира и Белкира, — сообщил Белгарат спутникам, которые уже слезали с коней. — И не старайтесь их различить. Никому этого еще не удавалось.

— Кроме нас, — хором сказали оба чародея.

— Я даже в этом не уверен, — с мягкой улыбкой откликнулся Белгарат. Сознания ваши столь близки, что мысль, начатую одним, додумывает другой.

— Ты всегда все слишком осложняешь, отец, — сказала тетя Пол. — Это Белтира. — Она поцеловала одного благообразного старца. — А это Белкира. — Она поцеловала второго. — Я с детства научилась их различать.

— Полгаре ведомы…

— … все наши тайны. — Близнецы улыбнулись, — А кто…

— … ваши спутники?

— Я думаю, вы их узнаете, — отвечал Белгарат. — Мендореллен, барон Во Мендор.

— Рыцарь-Защитник, — хором сказали близнецы, кланяясь.

— Принц Келдар Драснийский.

— Лучник, — сказали они.

— Бэйрек, граф Трелхеймский.

— Медведь Устрашающий. — Они с опаской взглянули на громадного чирека.

Бэйрек нахмурился, но промолчал.

— Хеттар, сын Чо-Хэга Олгарского.

— Повелитель Коней.

— И Дерник из Сендарии.

— Человек с Двумя Жизнями, — пробормотали они с глубоким уважением. Дерник был озадачен.

— Се'Недра, принцесса Толнедры.

— Королева Мира, — отвечали они с глубоким поклоном.

Се'Недра нервно рассмеялась.

— А это может быть…

— … только Белгарион, — сказали они, сияя от радости. — Избранный. — И близнецы одновременно возложили руки на голову Гариона. — Здрав будь, Белгарион, Верховный Владыка, Первый Во Всем, Надежда Мира.

Гарион, донельзя смущенный этим странным благословением, кое-как кивнул.

— Если эта слащавая идиллия не прекратится, меня стошнит, — объявил новый голос, резкий и трескучий. Говорящий только что вышел из за дерева приземистый старик, очень грязный и исключительно безобразный. Ноги у него были кривые и шишковатые, словно корни старого дуба, плечи — широченные, руки свисали ниже колен. На спине красовался огромный горб, а сморщенная физиономия казалась карикатурой на человеческое лицо. Спутанные седые волосы и борода торчали клочьями, из них виднелись ветки и обрывки листьев. На жутком лице читались отвращение и злоба.

— Белдин, — смиренно сказал Белгарат, — мы не знали наверняка, что ты придешь.

— Я и не пришел бы к тебе, неумеха несчастный, — рявкнул уродец. — Опять ты все испакостил, Белгарат. — Он обернулся к близнецам. — Жрать давайте, коротко приказал он.

— Да, Белдин, — отвечали они и поспешно побежали прочь.

— И не возитесь там весь день, — крикнул он вдогонку.