Чародей звездолета ''Посейдон'' - Балмер Генри Кеннет (книги онлайн читать бесплатно txt) 📗
– Летят как возвращающаяся надежда, – сказал сам себе Хаулэнд.
Рэндолф даже не пытался утихомирить разбушевавшуюся компанию. Его маленькое лицо сияло, а по-лягушачьи выпуклые глаза светились счастьем.
– Мы все сделали, – повторял он снова и снова.
Через некоторое время Хаулэнду все же удалось вклиниться в этот фейерверк веселья с отрезвляющим словом:
– Мэллоу не может вести корабль в обратный путь. Кто же поведет?
Шагнув вперед, откликнулся Кванг:
– У вас, конечно, нет никакой уверенности, что мне можно доверять и насколько. Но разрешите мне управлять кораблем.
Смуглое улыбающееся лицо Чарли было спокойным и уверенным. Рэндолф ничего не сказал, но кивнул головой, как бы приняв решение. Рэмзи, теребя рукой свое ухо, отважился высказать свое мнение:
– Всем понятно, проф, что, после того, как ваш собственный племянник повел себя таким образом, вы не захотите доверять никому. Но...
– Но я должен кому-то доверять, не так ли? И быть уверенным, что деньги будут надежно доставлены и правильно использованы. Полковник!
Тройсдорф с презрительным выражением на лице рассматривал неподвижных людей с оружием. Оклик Рэндолфа прервал его занятие. Он подошел и спокойно начал говорить:
– Кванг и я можем доставить корабль назад в целости и сохранности. А если вы отправите с нами еще и Рэмзи, то будете сверхзастрахованы. Мне никогда не был по душе молодой Мэллоу. Подумайте над тем, что за ним и его друзьями надо будет следить в обратном полете на Землю.
– Профессор и Питер не могут уехать, не могу и я, – сказал Хаффнер. Мы должны быть здесь, в рубке, на глазах у Варнера. Когда он очнется, то первым делом заинтересуется, куда мы вдруг исчезли, – если мы сейчас покинем звездолет.
Потом Вилли медленно повернулся к Рэндолфу:
– Я чувствую, что теперь можно доверять Рэмзи и всем остальным. Если они сделают какую-нибудь глупость, я уверен, они будут раскаиваться в этом всю жизнь.
– Здесь хватит денег, чтобы довести до конца необходимые эксперименты и расплатиться сполна со всеми, кто помогал нам. Возможно, еще что-то и останется, тогда мы вернем лишнее, – Рэндолф игриво стукнул ногой один из ящиков с пятьюстами тысячами пачек. – Тебе лучше отправиться с ними, Рэмзи. Может так случиться, что понадобится твоя помощь в полете. Стелла сумеет себя защитить здесь без тебя.
– Да, она сумеет, – нерешительно сказал Рэмзи. – Капитан...
– Я думаю, теперь у вас со Стеллой все пойдет к лучшему, – заговорил Хаулэнд, вкладывая в свои слова как можно больше авторитетности. – В сущности, она хорошая. Просто вам двоим было необходимо свежее дыхание.
– И вот теперь вы получили его, – добавил Рэндолф и повернулся к команде. – Так. Давайте все это перемещать на наш корабль. Быстро!
Перегрузка ящиков с ценностями заняла немало времени. Все до одного принимали участие в работе, даже Стелла. Они нашли электрические тележки, которые очень помогли им, а в конце еще и рассмешили – тележка с последним грузом, двигаясь к их маленькому кораблю, толкнула по пути пустую тележку, и та отправилась в кладовую за очередной порцией денег, которых там уже не было. Потом они собрали свои так и не пригодившиеся инструменты, предназначавшиеся для взлома, и перетащили на корабль. Мэллоу, Кейн, Бригс и несколько других буянов, опрысканные Хаулэндом безвредной дистиллированной водой, были перенесены на борт улетавшего на Землю корабля в той позе, в которой их «заморозили» вирусы. Рэмзи забрал свои вещи и попрощался со Стеллой. Когда они расставались, вокруг них никого не было, и Питер Хаулэнд радовался за них.
Тройсдорф завершал всю операцию, снова надев перчатки. Галантный полковник все проверил, окинул холодным, оценивающим взглядом опустошенную кладовую, осмотрел замок и с немалыми усилиями захлопнул тяжеловесную дверь. Затем он повращал электронное устройство замка – и светившаяся желтая кнопка погасла.
– Снова крепко закрыто, – сказал он с удовлетворением. – Пусть теперь ваши грабители начинают взламывать дверь, желаю им большой удачи!
Хаулэнд усмехнулся – полковник, оказывается, еще и юморист, ко всему прочему.
На звездолете видели удалявшийся от них корабль в течение трех часов.
Оставшиеся на «Посейдоне» немного поспали по очереди, мужчины побрились и заняли места, в которых они были, когда Стелла подула в свой свисток.
Теперь у нее был точно такой же серебряный свисток, но с обыкновенным, безобидным звуком.
– Послушайте, профессор, – сказал Хаулэнд, вернувшись назад в безмолвную рубку из своей каюты. – Теперь, когда почти все улажено – вот только Ларсен заканчивает монтаж магнитофонных записей в вахтенном журнале, – мне кажется, мы должны принять меры к тому, чтобы помочь настоящему экипажу овладеть «Посейдоном».
– Что ты предлагаешь?
– Надо смочить заряды в оружии грабителей и таким образом обезоружить их.
Рэндолф принял предложение Хаулэнда с энтузиазмом:
– Хорошая идея, Питер!
И все приступили к практическому воплощению этой идеи. Все было выполнено аккуратно и методично, и теперь борцы за свободу держали в руках оружие, которое способно будет сделать только один выстрел, а потом станет бесполезным.
Когда Хаулэнд шел из своей каюты в рубку, он по пути заглянул в одну из боковых комнат и увидел распростертое на полу тело Азерстоуна. Оружие так и осталось при нем. Действуя под влиянием внезапного порыва, Хаулэнд взял револьвер Азерстоуна и спрятал его в карман своих брюк. Карман сразу стал тяжелым, но наружу револьвер не выпячивался.
– Что-то еще, Питер?
– Да, – Хаулэнд даже облизнул губы. – Стелла только что вытащила выигравший билет. Я думаю, неплохо было бы сделать так, чтобы этот номер оказался у одного из нас...
– Блестящая мысль, Питер! – воскликнул Хаффнер.
Но профессор Рэндолф воспринял очередную идею Питера как грубое нарушение чужих прав. Он яростно набросился на своих коллег:
– О чем вы оба думаете? Люди заплатили деньги, чтобы участвовать в лотерее. У всех должны быть одинаковые шансы. Если сделать то, что вы предлагаете, это будет бесчестно! Я просто удивляюсь...
Хаулэнду стало стыдно за свое дурацкое предложение.
– Вы говорили, что правительство занялось созданием супероружия на средства фонда Максвелла, что только совершенно незначительная сумма из него была отдана Элен, – Хаулэнд медленно произносил слова. – Здорово! У меня нет уважения к таким властителям. Они все бесчестны и продажны, все до единого. И я сожалею, что предложил подменить лотерейные билеты – это был бы тоже бессовестный прием.
Хаффнер где-то нашел бутылку. Нежно держа ее в руках, он задумчиво сказал:
– Люди имеют обыкновение спрашивать меня о таком расплывчатом понятии, как совесть. Я, как ученый, считаю разговор на данную тему беспредметным – вы не найдете совесть во вскрытом человеческом мозгу, в нем нет такой составной части.
Он опрокинул бутылку и немного отпил. Шея его вдруг вытянулась, глаза заблестели и испытующе уставились на лица Рэндолфа и Хаулэнда:
– Здорово струхнули?
– Был такой момент, Вилли, – улыбнулся Рэндолф. – Поколотило меня основательно. Вы можете назвать то, что мы делаем – что мы уже сделали, о боже! – вы можете сказать, что это преступление. Но деньги пойдут на высокие цели. Весь наш спектакль, возможно, был не очень красивым, но он был праведным. Я уверен, что мы с помощью этих денег принесем большую пользу людям. Даже если с тобой не соглашаются и спорят, надо идти к поставленной цели, не обращая внимания ни на что. Мы должны твердо стоять на своем и думать о работе.
– Думать о работе, – повторил Хаулэнд.
– Я буду продолжать жить так же, как жил до сих пор, – заявил Рэндолф. – И не позволю себе никакой роскоши, никаких расточительных увеселений. Я микробиолог, и у меня есть работа, которую я должен завершить. Ценности, взятые нами насильно, принадлежат нам по праву. Иначе они были бы использованы продажным правительством на дальнейшую гонку вооружений. Можно считать, что мы все же получили фонд Максвелла, но не совсем каноническим путем.
