Павшая крепость - Сальваторе Роберт Энтони (библиотека книг txt) 📗

Горный великан, гораздо выше и в несколько раз тяжелее Вандера (который весил ни много ни мало восемьсот фунтов), отказавшись от дубины, бросился к противнику, широко раскинув гигантские руки, чтобы стиснуть врага в крушащих кости объятиях.

Вандер развернулся и ударил наотмашь. Однако, несмотря на затраченные усилия, остановить неприятеля ему не удалось. Дуплосед тяжело рухнул, погребенный под тушей горного великана.

Четверо оставшихся гоблинов пялились друг на друга едва ли не больше, чем на Данику: каждый ждал, что один из его сородичей сделает первый шаг. Они окружили безоружную девушку, и один монстр занес копье.

Теперь, когда эффект внезапности прошел, Даника пригнулась в защитной стойке, провоцируя врагов напасть первыми. Гоблины разумно рассредоточились по кругу, но отважная девушка сохраняла хладнокровие, медленно поворачиваясь так, чтобы ни одно из чудовищ не оказалось у нее за спиной.

Владелец копья качнул рукой, и Даника приготовилась нырнуть вправо. Однако почти тотчас же остановилась, распознав в движении гоблина ложный маневр, и, воспользовавшись мгновенным преимуществом, метнулась налево, наклонившись и прямой ногой лягнув ближайшего гоблина в колено.

Грязное создание дернулось и упало, схватившись за сломанную ногу.

А Даника уже снова замерла в кольце, теперь пристально следя за копьеносцем, оценивая его и читая каждую его мысль, высказанную языком тела.

Кэддерли наблюдал за боем со стороны и видел, как свалился Вандер, не в силах выбраться из-под дряблых складок туловища чудовищного горного великана. Он попытался придумать, как можно помочь товарищу, но внезапно над головой вновь взмыли стены ущелья – Файрентеннимар пошел на очередной заход, от которого перехватило горло.

Шейли расхаживала по драконьей спине взад и вперед, с упоением выполняя привычную работу: лук не опускался ни на миг. Сперва она стреляла бессистемно, практически каждый раз поражая цель, но потом сконцентрировала огонь на одном горном великане. К тому времени как Файрентеннимар поднес эльфийку поближе, из широкой груди чудовища уже торчало полдюжины стрел.

– Снижайся, треклятая змеюка, похититель забавы! – завопили откуда-то из-под брюха дракона. Кэддерли догадался, что Айвен и Пайкел заняли выбранную позицию.

Молодой жрец лег на живот и свесил голову с драконьего крыла.

Под ним висели братья Валуноплечие, каждый из них вцепился в поджатые когти Файрентеннимара. Дракон летел низко, и Пайкел взвыл от счастья, когда у него получилось удачно прицелиться и не без помощи инерции драконьего пике размозжить дубинкой череп замешкавшегося великана – а нечего так медленно нагибаться!

Айвен тоже рубанул своим топором, но не рассчитал времени удара и рассек лишь воздух.

– Нечестно! – завопил расстроенный дворф.

Рассудок Кэддерли, стремящийся к гармонии, не мог принять творящегося вокруг безумия. Беспомощно качая головой, он ухитрился сесть и запустил руку в висящий на поясе мешочек с ягодами. Пробормотав последние слова заклинания, он взял горстку ягод и бросил их в воздух. Семена при ударе взрывались крошечными шарами пламени, пугая и жаля великанов, раня гоблинов – и даже убив нескольких.

Лощина начала сужаться, и Файрентеннимар снова взмыл ввысь, довольно плавно, но друзья знали, что он не улетит, пока дело не закончено.

Толпа чудовищ сгрудилась в дальнем конце ущелья, окруженная неприветливыми стенами и кусачими заклятиями Кэддерли. Дикое бешенство орды многократно усиливалось, когда дракон с ревом пролетал поблизости. Великаны швыряли гоблинов под каменную арку (один, правда, миновал проход без всякого ущерба для себя, но потом с воплями покатился по склону и ухнул в какую-то пропасть), а потом и сами, объятые ужасом перед драконом, стали прыгать в смертоносные челюсти.

Змеиная шея метнулась вперед, и из глотки Файрена хлынуло пламя. Зоб Файрентеннимара вздувался и опадал, меняя напор и угол струи, сжигая все сборище монстров.

Он пролетал над страшным пожаром снова и снова, бесконечно долго на взгляд потрясенного Кэддерли.

Существа, которые скоро превратятся в обугленные кости, кричали в агонии: толпа монстров, казалось, слилась в единую бурлящую массу, кипящее озеро лавы.

– О-о, – уважительно протянул Пайкел, перед которым открывалась отличная панорама побоища.

А Айвен только качал головой, не в силах подыскать подходящее слово.

Даника видела клокочущую в гоблине панику, знала, что он хочет метнуть копье и убежать. И она скрестила свой взгляд с его, заставив монстра смотреть себе прямо в глаза, почти гипнотизируя чудовище.

Надо продержать его еще немного, не дать ударить, пусть беспокойный владелец дубинки справа кинется первым.

Даника выпрямилась и слегка расслабилась, не отрывая, впрочем, устрашающего взгляда от противника. Внезапно девушка пригнулась и, обернувшись, схватила обеими руками дубину, когда гоблин замахнулся ею, как и предполагала воительница. Она дернула дубинку вниз, одновременно поддевая застигнутого врасплох гоблина ногой под колени и перебрасывая его через себя.

Вдруг гоблин вздрогнул, глаза его выпучились, и Даника, хоть и не видящая воткнувшееся в спину ее противника копье, догадалась, что ее расчет и понимание характера врагов себя оправдали.

Она вырвала дубинку из рук умирающего и запустила ее в грудь следующего нападающего. Чудовище поймало неожиданный снаряд, ощупало его, сравнило со своим мечом и в итоге отшвырнуло в сторону. Сосредоточить внимание на Данике ему удалось лишь тогда, когда сапог девушки уже врезался в его горло.

И снова Даника развернулась, перепрыгнула через мертвого владельца дубины и вырвала из его спины копье. Три шага – и она пустила грубое оружие в ход. Копье не слишком точно поразило цель, зато надежно запуталось в ногах своего прежнего хозяина – тот споткнулся и шлепнулся на землю мордой вниз.

Так он и лежал на брюхе, мотая башкой, пытаясь избавиться от головокружения.

Затем Даника нависла над ним – и монстр стал мертвецом. Девушка оглянулась на последнего оставшегося гоблина. Он с трудом ковылял, продолжая на каждом шагу хвататься за разбитую коленную чашечку. Вот он прохромал мимо двух своих соратников, поверженных кинжалами. Видимо решив вооружиться, ковыляющее создание потянулось к кинжалу, но остановилось и оторопело вытаращило глаза, ибо Даника успела первой.

Вандер тщетно колотил по туловищу чудовища, колотил изо всех сил, даже кусал его. Но все неистовство дуплоседа глушила туша горного великана.

Вандеру становилось трудно дышать, и он прикинул, сколько еще можно продержаться под двухтонным монстром. Впрочем, оценка эта претерпела значительные изменения, когда великан заворочался, начал подниматься, отталкиваясь громадными лапищами от земли, и потом снова рухнул на беднягу Вандера.

Мысли Вандера свернулись клубком. Он понимал, что тело его не вынесет постоянного избиения, – первый же толчок перебил ему дыхание, и теперь дуплосед мог вздохнуть лишь между регулярными и частыми ударами. Каждый раз, когда горный гигант швырял свою тушу на Вандера, тот ожидал, что его грудная клетка вот-вот расплющится.

Даже не думая, Вандер воспользовался мгновением свободы, чтобы подтянуть ноги к животу. Удача была на стороне дуплоседа, поскольку, когда горный великан вновь бухнулся вниз, его собственный вес всадил колени Вандера глубоко в брюхо чудовища. Но монстр опять поднялся и полностью распрямил руки, чтобы одним, последним броском добить противника.

А ноги Вандера взлетели вверх и уперлись в живот гиганта, не давая ему упасть. Отчаявшийся дуплосед напрягся изо всех сил; мускулы ног, дрожа, натянулись, как стальные канаты. Великан, зависший в нескольких футах над землей, оторвал одну руку и отвесил Вандеру оплеуху, едва не лишив его сознания.

Вандер принял удар, но продолжал упираться ногами – он стонал от напряжения, заставляя их распрямиться.

Великан приподнялся еще на несколько дюймов; Вандер знал, что не удержит его веса. И он лягнул противника, надеясь выиграть бесценные секунды и пространство, а потом поджал ноги и чуть развернулся, уперев эфес своего меча в землю и направив лезвие вертикально вверх.