Еретики Аквасильвы - Одли Ансельм (первая книга .TXT) 📗
Отец кивнул, и Гамилькар продолжил расчеты. Его компетентность и умение считать в уме вызывали у меня жгучую зависть.
– То есть в месяц я буду получать от двух до двух с половиной тысяч корон, а вы – от семи до семи с половиной тысяч.
Торговцы Танета предпочитали заключать процентные сделки: они не скупали товар оптом для последующей продажи по более высоким ценам, а проводили его реализацию за долю прибыли. Это уменьшало их убытки при потере груза из-за атак пиратов или ударов стихии. Мне говорили, что после подписания контракта и согласования его с различными административными ведомствами торговцы всегда выполняли свои обязательства. Дома, которые обманывали клиентов, наказывались Советом Десяти, и потеря лицензии означала запрет на дальнейшую деятельность. Хотя, судя по нынешней репутации танетян, Совет Десяти не часто прибегал к подобным жестким мерам.
Наша беседа была прервана возвращением слуги, который принес поднос с напитками.
– Палатина уже идет, мой господин, – сказал старик.
Он поставил поднос на низкий столик, ножки которого были декорированы золотыми листьями. Налив красное вино в хрустальные кубки (танетяне даже на грани банкротства бахвалились роскошью, сопоставимой с королевской), слуга передал их нам. Я еще никогда не видел ничего подобного. Судя по стилю, эти изумительные предметы также создавалась в Калатаре. Сделав маленький глоток, я обнаружил, что наш хозяин знал толк в вине. К сожалению, мой кубок был вторым за сегодняшний день – больше пить не следовало.
– У меня заболел секретарь, – пояснил Гамилькар. – Его обязанности временно исполняет Палатина. Один из моих кораблей подобрал ее в море. Очевидно, она потерпела кораблекрушение. Я взял девушку к себе. Из-за потери памяти она не может сказать, откуда родом и кто ее родители. Но Палатина довольно умна и образованна.
Хорошо, что я поставил хрустальный кубок на стол. Иначе он выпал бы из моих рук. В коридоре послышались шаги, и в комнату вошла молодая девушка. Увидев Палатину, я удивился ее сходству с одним из знакомых мне людей. Лишь через несколько секунд я понял, на кого она была похожа. Судя по русым локонам и непривычно светлой кожа, девушка родилась не на Архипелаге – обитатели островов имели в основном черные или темно-каштановые волосы. Миловидное лицо не выделялось особой красотой, но я не мог оторвать от него взгляд. Она с изумлением смотрела на меня. Еще бы! Ведь мы были похожи друг на друга, как две капли воды!
Элнибал усыновил меня младенцем – он сам рассказал мне об этом восемь лет назад, когда я понял, что слишком сильно отличаюсь внешностью от родителей и близких родственников. Мое телосложение и узкое лицо, с рельефными скулами, выдавали во мне чистокровного фетийца или эксила. В наше время их осталось немного. Глаза Палатины были темно-серыми, а не бирюзовыми, и у нас имелось множество других различий. Но я еще никогда не встречал человека, столь похожего на меня в целом.
– Палатина, знакомься, – сказал Гамилькар, с любопытством посматривая на девушку. – Это граф Элнибал Лёпидорский и его сын Катан. Граф, эсграф, позвольте представить вам Палатину – мою советчицу и секретаря.
Палатина поклонилась и села рядом с Гамилькаром. Странно, я всегда считал поклон мужским приветствием. Пока глава торгового дома разъяснял детали договора, ко мне вернулись прежние мысли о загадке, моего происхождения – в юности во время скучных занятий я часто фантазировал на эту тему. По словам приемного отца, он нашел меня на пепелище разоренной деревни в далеких джунглях Тамарина на Архипелаге. За год до того, как стать графом, он служил в наемных войсках. Мои настоящие родители и остальные жители деревни были убиты бандитами, за которыми гнался отряд Элнибала. Я пытался представить себя в той обстановке, надеялся вспомнить лица родных и близких, но у меня ничего не получалось. И я не очень жалел о перемене своей судьбы. Вместо опасностей джунглей меня окружали блага цивилизации. Кроме того, мне предстояло стать графом и главой лепидорского клана.
Как неправильно устроена жизнь! Встретить девушку примерно моего возраста, которая столь изумительно похожа на меня! Но из-за потери памяти она ничего не может рассказать о себе. Что, если Палатина была моей родной сестрой или кузиной? Интересно, почему она оказалась в море? Каким потрясением вызвана ее амнезия?
Вопрос Гамилькара отвлек меня от этих рассуждений. Позже я вспомнил еще одну деталь: имена с окончанием «-тина» были очень редкими и обычно давались только императрицам Фетии.
Отец и Гамилькар заключили соглашение и подписали контракт. Все было сделано по законам Танета – то есть на закате солнца и в присутствии четырех свидетелей. Моритан и Кортьерес представляли нашу сторону, а главы двух других торговых домов, Телмоун и Айза, свидетельствовали за Гамилькара. Чуть позже лорд Телмоун извинился и ушел. Остальных Барка пригласил на ужин. Как я понял, лорд Айза был его дальним родственником.
Несмотря на первоначальную скованность гостей, незнакомых друг с другом, вечер получился веселым. Мне казалось, что Гамилькар проявляет неестественно-шумный восторг. Но когда он рассказал нам историю своего торгового дома, я понял причины такой радости.
– Наши проблемы начались двадцать два года назад, – произнес он после четвертого кубка вина. – Сфера объявила священный поход на Архипелаг, и полчища сакри разрушили рай. Так моя мать называла свою родину. Сам я не бывал на островах, но по убранству дома вы можете видеть, что меня интересует культура Архипелага. Особенно история Калатара.
Значит, этот странный стиль убранства дома был калатарским!
– Я не советую вам путешествовать туда, – сказал отец. – Во всяком случае, не сейчас. Когда мне исполнилось семнадцать лет, я пару месяцев гостил у наших родственников на Калатаре. Действительно, до ужасов Священного похода это место походило на рай. Но теперь от него остались лишь руины и воспоминания.
Моритан утвердительно кивнул. Его глаза уже слегка косили. Он быстро пьянел и, очевидно, не знал своей меры.
– Дом Барка вел торговлю с Архипелагом, – продолжил Гамилькар. – После Похода наши дела пошли плохо. Мой дед, страстно любивший Калатар, умер от горя – не выдержало сердце. Главой торгового дома стал отец, но ему не удалось восстановить былое величие. Пять лет мы боролись с неудачами, постепенно теряя капитал и клиентов. Мой дядя Комаль поднял проценты на прибыль и создал нам плохую репутацию. Но когда отец узнал об этом, было слишком поздно. Он попытался отстранить дядю отдел, но тот вероломно убил его и захватил власть над Домом. Мы с матерью бежали в ветхий особняк, которым владели на Перешейке. За двенадцать лет Комаль довел дом Барка до банкротства. К счастью, он не жил во дворце. По этой причине мы сохранили несколько реликвий, которые теперь украшают комнаты.
Мать воспитала в Гамилькаре чувство мести. Восемь лет назад ему удалось избавиться от дяди. К тому времени у дома Барки осталось только два клиента. Дела с ними приносили мизерную прибыль. Несмотря на реформы, проводимые новым лордом, торговый дом не имел солидных партнеров – до сегодняшнего дня.
Когда Гамилькар рассказывал о своем изгнании и лишениях, пережитых в юности, его голос становился бесстрастным и отстраненным, словно речь шла о ком-то другом. Я понял, что за этим показным спокойствием скрывался вулкан подавленных эмоций.
Позже ко мне подсела Палатина. Она посетовала на потерю памяти и расспросила меня о Лепидоре и моей семье. Веселый нрав, незаурядный ум и серебристый смех делали ее прекрасной собеседницей. Я наслаждался компанией девушки. Между нами возникла обоюдная симпатия – я имею в виду дружбу, а не нечто более серьезное.
В тот вечер мне казалось, что мы обеспечили будущее процветание лепидорского клана. Наши надежды исполнились, и мое длительное путешествие не стало пустой тратой времени. Я был доволен результатом.
