Война ведьмы - Клеменс Джеймс (читаем полную версию книг бесплатно TXT) 📗
Она ждала. По-прежнему ничего. Над головой кипела битва; шипение становилось все громче. Больше ждать было нельзя.
Отвернувшись, она опустила руку и опять посмотрела на вихри розового света, обрисовывавшие ее призрачную руку. Она сжала пальцы в кулак. Ощущение обычной плоти. Но если она поранится, какая магия вырвется из этой руки?
Тряхнув головой, она резко опустила руку. Выяснить это можно было только одним способом. Она подошла к двери. Сглотнув, она отодвинула засов и открыла старую скрипучую дверь. Звучание битвы окружало ее, словно явленное присутствие. Словно холодный ветер, ударил запах крови и страха. Она услышала чей-то безумный хохот прямо у себя над головой. Что происходит?
Метнувшись в проход, она быстро прошла в дверь налево и оказалась в своей каюте. Она подошла к своему мешку и вытащила ведьминский кинжал. Серебряное лезвие блеснуло в луче солнца из иллюминатора. Какой бы магией она теперь ни владела, она испробует ее на гоблинах.
Обернувшись, она заметила собственное отражение в маленьком зеркале, висевшем на гвозде, вбитом в стену. Она ахнула и остановилась. Ее одежда и даже кинжал, казалось, парили в воздухе сами по себе. Она подняла нож повыше. Он просто повис перед зеркалом. Руки, державшей кинжал, не было. Она наклонилась ближе к зеркалу и провела кончиком клинка по щеке. В зеркале кинжал просто парил в пустоте.
Она выпрямилась, прикоснулась к лицу и посмотрела на руки. Сама она ощущала свое тело как обычную плоть, но эта плоть не отражалась в зеркале. Она как будто действительно стала духом, призраком. «Ведьма духа и камня», — шепотом повторила она. Было ли это свойством ее новой магии? Может, она дает ей возможность становиться невидимой?
Она вспомнила, как несколько минут назад не смогла восстановить магию. Для того, чтобы в ней вспыхнула сила, нужно было, чтобы лучи солнца упали ей на кожу. Может быть, обновление не удалось потому, что ее плоть стала невидимой для солнца?
Последствия такого дара были очевидны. Она сняла одежду и кинжалом разрезала повязки на животе. Теперь она стояла обнаженная, но ее тело не отражалось в зеркале. Только кинжал парил в воздухе, сжатый призрачными пальцами ее правой руки.
Она сжала рукоятку клинка и прикоснулась к этой новой магии в своем сердце, позволив ей раскатиться по всему ее существу, испытывая ее, пробуя, словно изысканное вино. Она позволила этой магии сконцентрироваться в своих сжатых пальцах. Не слишком быстро. Нельзя позволить магии управлять ей. И с ростом магии из ее кулака брызнул холодный розовый свет, поглотивший и кинжал. Елена видела, как изображение клинка в зеркале медленно истаяло, поглощенное магией.
Теперь каюта казалась пустой. У ее ног лежала измятая одежда, словно скорлупа только что вылупившегося цыпленка. Елена выступила из кучи тряпок.
На ее губах возникла холодная улыбка ведьмы. Она не пыталась подавить эту улыбку. Она не станет отрицать эту часть своего духа. Как и у всех, у нее была темная сторона, желавшая могущества; и эта ее сторона жаждала выпустить необузданную магию на волю. Она называла эту темную сторону ведьмой, и это была часть ее сущности в той же мере, что и женщина, которая сдерживала и контролировала эту жажду. Елена уже поняла, что отрицание существование двух сторон своей души — ведьмы и женщины — только давало этой темной стороне большую силу. Так что она позволила энергии петь в крови, крепко держа ее в узде.
Когда она подошла к двери каюты, волшебный хорал кричал об освобождении, визжал, требуя, чтобы она проколола своим призрачным кинжалом кожу и позволила магии вырваться наружу.
— Нет еще, — ответила она этим крикам. Не поддаться им было легко — внимание Елены привлек более тихий голос.
У нее в ушах прозвучал голос ведьмы.
Елена замерла и прислушалась, но услышала только два слова: Призрачное Пламя.
7
Эррил пригнулся. Бесчисленные когти рвали его одежду и кожу. Он осмотрел стену гоблинов, собравшихся перед ним. Его серебряный клинок был весь красен от крови, когда Эррил в сотый раз поднял его, ожидая новой атаки. Он и остальные охраняли палубу перед разрушенным люком, ведущим в трюм. Никто не должен добраться до девушки, спрятанной внизу.
— Сколько же здесь этих чертовых тварей? — пожаловался Флинт, тяжело дыша сквозь сжатые зубы. — На место каждой твари, убитой нами, из воды вылезают двое, и их все больше и больше!
— Держись, — пробормотал в ответ Эррил, но он тоже начал уставать. Теперь он жалел, что, рванувшись на палубу из каюты Елены, не достал из своего дорожного мешка железный амулет. Сейчас им бы не помешал сила его призрачной руки. Он взглянул на остальных, пытаясь понять, сильно ли они устали.
Справа от Эррила сражались Флинт и Морис, а слева юный Джоах доказывал, что и черная магия может быть полезна. Его посох выбрасывал струи черного пламени, удерживая орду гоблинов на расстоянии. Время от времени оттуда доносились вопли и вонь горелой плоти.
— Мой посох теряет силу, — испуганно сказал Джоах. Он был бледен. — Я не знаю, надолго ли еще хватит его магии.
Эррил кивнул.
— Делай, что можешь. Когда истратишь всю магию, спускайся вниз и охраняй сестру.
Прищуренными глазами Эррил посмотрел на легион гоблинов. На несколько секунд битва стихла, гоблины перестроились, некоторые из них отволокли в сторону своих мертвых и раненых, чтобы не мешались под ногами, и швырнули их за борт. Вокруг корабля видны были сотни акульих плавников, привлеченных мясом и кровью.
У Эррила болела грудь, его тело было покрыто потом, рука скользила на рукояти меча. Взглянув на остальных, он увидел, что и им не лучше. Солнце почти дошло до зенита, и прохладное утро превратилось во влажный, жаркий полдень, высасывавший остатки их силы. Еще немного, и бесконечная орда дракилей одержит над ними верх. Эррил вытер запястьем кровь с щеки — в основном дракилью кровь. Но надолго ли? Даже если они выдержат натиск армии дракилей, за валом холодной гоблинской плоти стоял их истинный противник.
Рокингем опирался на главную мачту. Его грудь была обнажена, из разверстой раны сочились черные тени, и на защитников Елены из пустого голема смотрела пара злобных красных глаз. Эррил старался не смотреть в эти глаза: их взгляд словно пил его волю и затемнял его зрение. Эррил начал подозревать, что в этом и состоит истинная стратегия демона. Он пожертвовал жизнями этих дракилей. Демон и не думал, что эта орда одержит победу, а просто воспользовался гоблинами, чтобы утомить защитников Елены, истощить их силу и решимость.
Эррил посмотрел на их истинного врага. Огненные глаза, казалось, насмехались над ним. Демон знал, что Эррил понимает сложившуюся ситуацию. Но что мог сделать рыцарь с равнин? Пускай дракили были просто мясом, брошенным в битву для истощения их защиты, Эррил не мог с ними не сражаться. Он готов был перебить весь дракильский народ, чтобы защитить Елену.
Шипение гоблинов перешло в лихорадочный свист — сигнал к следующей атаке. На палубу полезло больше гоблинов, чем когда-либо раньше. Эррил подозревал, что это последняя волна. Сейчас они либо устоят, либо падут.
— Приготовьтесь, — приказал Эррил.
Из извивающейся толпы вышел массивный гоблин с ядовитым шипом на хвосте. На предплечьях этого существа были браслеты из полированных кораллов, а на голове — венец из обработанного жемчуга. В лапе оно держало длинное копье с наконечником из расщепленного акульего зуба. Очевидно, это был один из дракильих предводителей. Его хвост, извиваясь, ходил во все стороны; из глотки вырывались непонятные звуки.
— Разрешите представить вас королеве гоблинов, — прозвучал голос Рокингема. — Она говорит, что вы все станете кормом для ее детей, а из черепа и ножных костей ведьмы она прикажет сделать барабан, на котором она сыграет гимн своей победе для всех остальных гоблинских кланов.
— По крайней мере, наши трупы не пропадут зря, — пробормотал Флинт.
В качестве последнего сигнала своей армии гоблинка потрясла копьем у себя над головой и завизжала в кровавом гневе.
