Выход Силой 2 (СИ) - Дай Андрей (книги серия книги читать бесплатно полностью .TXT, .FB2) 📗
— Вызывать станем по одному. По фамилиям. В порядке, установленном предками для старших руских рун.
И это тоже было ожидаемо. На самом деле, и существовало-то всего два варианта: латинский алфавит, или рунная таблица. И если бы в империи снова была мода на все римское, победила бы латиница. Но в чести были деяния предков, русы — защитники славян, и эпоха морских походов. Значит — руны.
Буквы латинского алфавита — это графическое отображение звуков, а руны — по большей части — глифы — знаки-понятия, более близкие к иероглифам египтян, чем к греко-римской записи звуков. Тем не менее, это не означает, что рунами нельзя записывать звуки. В конце концов, даже в самой большой таблице, в старшем футарке, понятий в сотни тысяч раз меньше, чем вещей, что нас окружает.
В старшем футарке — полной таблице рун — двадцать четыре знака. В алфавите римлян — двадцать шесть. Так что, по большому счету, разницы не было никакой. Единственное, в латинице «L» двенадцатая. В первой трети. А в футарке — двадцать первая. И в моих интересах было выйти на испытание в конце, а не в начале. Хотя бы уже потому, что последнее лучше запоминается.
— Тот из вас, чья фамилия будет названа, выходит сюда. Встает сюда, накладывает руку на шар, и изо всех сил старается выплеснуть максимум энергии. После того, как комиссия засвидетельствует результат, испытуемый может быть свободным. Остаться, и наблюдать за испытаниями других, так же не возбраняется… Если не вопросов, то мы готовы начать.
Краткая, секунд на десять, пауза, и Ратимир Ратиборович выкрикивает первую фамилию. На «Ф». Потому, что футарк — это шесть первых знаков рунной грамоты.
Первые четверо так и не смогли из себя выдавить ни капли Силы, и под смех класса, вернулись на свои места. Уходить никто и не подумал. Зрелище само себя не посмотрит.
— Ромашевич! — сверившись со списком, объявил «медведь», и Вышата, осторожно, старясь не свернуть по дороге мебель, прошел к шару.
— Давай, великий маг! — выкрикнул с места Варнаков, и его свита дружно засмеялась.
— Ха, — выдохнул, словно бы собирался вбить кварцевый шар в тумбочку, Вышеслав, и накрыл его рукой. И спустя два удара сердца, индикатор тускло засветился красным. Едва-едва. Не прикрой его Ромашевич от света из окон, быть может, никто бы и не заметил.
— Красный, — воскликнула Ксения.
— Красный уровень, — подтвердил Рославский. — Господин Ромашевич, примите наши поздравления. Вы отмечены милостью Богов.
— Молодец, Вышеслав, — вырвалось у меня. Новость была неожиданной, но весьма приятной. Пусть великим воином Ромашевичу-младшему было не стать, но даже самый низший из уровней потенции давал человеку очень и очень многое.
Кто-то из одноклассников даже принялся аплодировать. Многие, и мы с Ксенией, его поддержали. Покрасневший от смущения Вышата еще минуты три раскланивался на все четыре стороны, пока его не прогнал со «сцены» Ратимир Ратиборович. Здоровяк, в один миг приобретший некоторую даже степенность, основательность, пробрался узковатыми для него проходами, и уселся возле нас с Баженовой.
Кеназ, Гебо, Вуньо, Хагал, Наутис, Исс — как бы не пыжились обладатели фамилий начинающихся на эти звуки, как бы не напрягали то, чего не имели, шар презрительно безмолвствовал. Милость Богов в дефиците. По статистике, которую раз в год приводит журнал «Современная Потентика», даром от Небожителей обладает менее одной сотой процента населения империи. Один на десять тысяч. Наверняка найдутся школы, где в этот день ни один из выпускников так и не смог заставить шар засветиться.
Варнаков стартельно делал вид, что ничего от куска кварца и не ждал. А вот я бы не удивился, узнав, что у потомка мэра города все-таки какие-нибудь Силы бы нашлись. Уж кто-кто, а Советники миллионного города могли себе позволить обзавестись талантом заряженного магией серебра.
Йера, Эйвас, Перт, Альгис, Соул, Тейваз. Мимо.
— Баженова. Мельникова — приготовься.
Между рунами «бъяркан» и «маннас» есть еще «эйвас». Но на «Э» ни у кого в классе фамилия не начиналась.
Ксения пронеслась по классу, как комета. Два удара сердца, и девушка уже наложила руку на потеплевший от прикосновений кварц.
— Зелень, — констатировал «медведь». — Поздравляю, сударыня. Насколько мне известно, ваши матушка с батюшкой обладают точно такой же потенцией?
— Да, Ратимир Ратиборович, — звонко ответила Баженова.
— Ваши дети, при сохранении уровня Силы, получат личное дворянство, — слегка поклонился учитель. — А при его превышении, и наследуемое.
— Я знаю, — ничуть не смутившись, — заявила Ксения, и, почему-то, посмотрела на меня.
— Мельникова. Летов, приготовься.
Кромешная дева, милостью своей покровительницы — Марены, заставила шар светиться голубым. Тоже вполне ожидаемо. Жрицы славянских богов редко обходились без их милости. Иначе бы так не стремились оправлять обряды и приносить жертвы. В конце концов, хоть славяне и считали себя внуками Дажбога, но никакого особенного страха перед Богами не испытывали. Особенно теперь, в век науки и прогресса. Нет, люди продолжали изредка гибнуть от молний, погибали по разным причинам в лесах и тонули в водах. Но больше никому не приходило в голову утверждать, что все они лишились жизни по воле Небожителей.
Человечество — вообще довольно хрупкий вид. Достаточно Удаче на миг отвернуться от человека, чтоб тот оступился и свернул шею. У всех Богов мира глаз не хватит, чтоб присматривать за каждым.
— Летов. Дорогин, приготовиться.
Встал и пошел. Как бы ни была аудитория огромна, путь к доске — это всего минута жизни. Крошечный срок, отделяющий вчерашнюю спокойную жизнь обычного лицеиста, от забот и волнений завтрашнего дня.
— В накопителе еще много места? — решил озаботиться я.
— Да, не переживай, — улыбнулся Рославский. — В любом случае, тебя не в чем будет обвинить.
Теоретически, крупные стационарные накопители довольно трудно разрушить. Даже при максимальном заполнении энергией, они просто перестают ее впитывать. А вот маговоды — те да. Те могут оплавиться.
Но я и не переживал. Как раз наоборот. Бушующий океан внутри, словно почувствовав, что сейчас все препоны пропадут, и можно будет развернуться в полную мощь, наполнял меня чем-то близким к экстазу. Свобода от непрерывного контроля. Крылья всемогущества. Ощущение озабоченного взгляда Богов, будто бы опасающихся, что могу перевернуть с ног на уши весь мир.
— Ладно, — согласился я, ослабляя контроль и притрагиваясь кончиками пальцев к шару. Хорошо, что вспомнил о необходимости закрыть глаза. Мало приятного смотреть с расстояния вытянутой руки на стоваттную лампу. Сияние Силы пробивалось даже сквозь закрытые веки.
А вот члены высокой комиссии такого коварства от меня не ждали. Да, наверное, никто не ждал. Кроме Ормссона, но ему по долгу службы положено больше других знать. А так, по сведениям из все того же журнала об одаренных и для одаренных, высшую потенцию демонстрировал один человек из тридцати миллионов. Вероятность обнаружить такого в третьесортном Лицее на краю империи исчезающе мала. Значит, весть об этом событии, уже несколько часов спустя, распространится по всему городу. А к исходу суток дойдет и до столицы. Сиятельных князей в державе и двух десятков не наберется. Со мной, в том числе.
— Хватит! Хватит! — закричал «медведь», и я сразу прервал поток энергии. Краткая вспышка боли — как всегда, когда рвешь руками оголенный электропровод под напряжением.
— Сплавился? — участливо поинтересовался я в полной тишине. — Энерговод сплавился? Тролли! Так и знал, что что-нибудь сломаю.
Первым встал Ромашевич. Его огромную фигуру трудно было не заметить. Как и то, как низко он склонился в поклоне. Второй подскочила улыбающаяся от уха до уха Ксения. Эта кланялась не так усердно, но пример подала отчетливый. Одноклассники принялись вскакивать целыми стайками, и выражения лиц у всех было, скажем так: ошарашенное. Еще бы. Не каждый день своими глазами, а не с экрана телевизора, видишь одного из высших аристократов страны. Князей, вместе с членами их семей, в империи едва ли больше четырехсот человек наберется. При условии, что княжеств ровно девяносто.
