Рождения Князя (СИ) - Беркут Сергей Владимирович (бесплатные серии книг TXT) 📗
Покалеченные навью, изогнутые стволы деревьев, не реальными узорами закручивались и переплетались в тугие узлы, которые протягивали свои ветви к синему небосводу, словно они умоляли несокрушимые небеса, прося у них помощи. Явно это была аномальная зона, как тут говорят, перекресток мира Нави. И над всем этим нависло прозрачное купольное небо, немного искажая пространство, чем-то напоминая, стеклянный пузырь. Меня от этой картины всего передёрнуло.
– Бабка моя рассказывала… – только начал свою песню Горыня, как его сразу перебила арийка.
– Да заткнёшься ты или нет, со своей Агафий! И так боязно чего-то, ещё ты каркаешь. – здоровяк сразу сник. Люди они суеверные и пугливые, особенно если чего не понимают. Я выпендриваться перед ними тоже не стал, у самого играло…
Мы в метрах пятисот остановились на постой от опасного и дремучего леса, инстинктивно поглядывая в его сторону. А он притягивал всё время мой взгляд. Что больше всего меня настораживала в аномалии, так это отсутствия птичьего песнопения. Чаща была нема. А вот со стороны степи, пел в небе, не видимый глазу, радостный жаворонок. Вот же горлохват неугомонный!
Сбросив с натруженных за день плеч тяжёлые мешки, мы выбрали небольшую прогалину для костра. Решения приняли единогласно, ночь проводим тут, идти в темноте по этому лесу равносильно самоубийству. Моя нижняя чакра сразу успокоилась: правильно, мол, думаешь Серёжа, всё правильно…
Проводник наш сразу определил, в каком направлении вода и отправился на разведку. А я пошёл в сторону леса собирать хворост. Кушать было охота так, что мои легкие отползли ближе к гландам, от моего желудка, брюхо подводило, как у гончего пса Одина. Тфу… нечистый… и я стал гнать эти мысли от себя по дальше.
– Тернистый будет через него путь… – Горыня стал рядом, задумчиво вглядываясь в искалеченную чащу.
– Я тоже так думаю, что без приключений не обойдется...
– Бабка их называет Сквоки… – и он стал собирать волосы в конский хвост.
– Это кто такие? – не сразу расслышал я. Горыня показал рукой себе по пояс. – На людей сильно смахивают, вроде обезьян, только лютые сильно и зубастые, да по веткам скачут, что копьём не достать. Бабка в дорогу напоследок шепнула: бойся Горя копий ихних, ядом крепким обмазаны они, что путника заплутавшего обездвижат. А когда человек упадёт от стрел отравленных, только глаза свои пучить сможет, да глотку безмолвно драть. Вот тогда они и навалятся на тебя всей стаей, с сотню ртов будет, не меньше, тварей этих, и человека живьём поедают, вроде муравьёв хищных. А ты только и можешь смотреть на долю свою ужасную, да криком немым изводится…
Я представил эту картину, почувствовав как подлый холодок, пробежал по спине.
– Ладно, давай хворост собирать, ночь впереди.
Пака я разводил костёр, Горыня принёс три небольших камня и установил на них котелок, литров на шесть. И тут же, сразу нарисовалась, сияющия арийка.
– А вы чего, мальчики, обмываться не будите?..
– И так сойдет… – проворчал Горя.
– Ну, ну, вшей значить кормите… – присела она рядом.
– Колдун Сергей... А как в твоём мире молодицы одеваются? Что носят? А живут как? А подворье какое? Поскольку деток рожают? А как гадают на суженого? Расскажешь… — она сверкнула любопытными глазами.
Я быстренько подскочил, расправив свои плечи. – Ты лучше за костром присмотри, а мы с Горыней пойдем вшей погоняем! – я гордо развернулся и направился к небольшой речушки, в метр ширины. А то чувствую этот репей, не отцепится от меня до самого утра. Любопытная баба попалась, однако…
Подойдя к ручью, я первым делом скинул кольчугу и рубаху. Вода в нём была тёплая солнцем прогретая, да и чего ей холодной быть то, глубиной покалено всего. Я с удовольствием сполоснул лицо, да тело своё, и замер. Олега я не видел не когда. Из кривого ручья словно из зеркала, на меня смотрели, нет, не голубые глаза, они были синие, цвета северного океана. Прямой нос и чуть припухлые губы, немного с ямочкой подбородок. Довольно приятный молодой человек. Русый волос, который свисал прядями, чуть волновался на ветру и, его мимика лица, что-то с ней не так, он не улыбался. Я попробовал растянуть рот до ушей, чем сразу стал похож на лягушку.
– Не печалься… – я провёл рукой по водной глади. – найдем мы твоё потерянное солнце, обещаю.
Зачерпнул в ладони воды и окатил своё лицо. А вот и руки мои, а то не как мне не осмотреться, всё как-то не до этого, с гонкой этой, по болотам и степям.
Ладони были мозолистые, особенно внутренняя сторона, возле запястья, да и сами запястья крепкие, бугристые. Я потрогал пальцам часть ладони, жёсткая, как у музыкантов, словно струной натёрта. Немного постояв в раздумьях, я вынул из ножен меч и обхватил его ручку, своей ладонью. Тютелька в тютельку головка меча упёрлась в подушку ладони. Я осмотрел вторую: две близняшки. Такие же мозоли были и на другой моей руке. – Обеерукий?.. – прошептал я.
– Нет, колдун Серыйгей! – Рядом стоял Горыня и внимательно разглядывал меня. – Он не бился двумя мечами. Он работал одним. Но одинаково хорошо и левой рукой и правой. Ты можешь им биться, в паре: меч и щит, или копьё и клинок, что даёт существенно большее преимущество, если ты не один и друзья прикроют от врага твою спину. – богатырь нахмурил брови.
– Но я не Олег… – не отводя своего взгляда от его голубых глаз, ответил я.
– Будь тем, кем ты родился на самом деле… Найди в себе силу и выполни до конца, своё предназначение. – он развернулся и стал снимать с себя броню. – Когда отец уходил на снежный перевал, это последнее что я запомнил от него. – и он сделал шаг в тёплый ручей.
Такой серьёзности, от этого простодушного здоровяка, я совсем не ожидал, но делать нечего. Я немного расслабился, плюнул, и тоже сделал шаг в своих сапогах, в прохладную воду, которая холодной струйкой скользнула к натертым ступням. Я прям, застонал от этого удовольствия. Дайбожечь ты мой, да как они ходят в них на босу ногу!..
Снимал я эти сапоги, матерясь, на чём свет стоит. Тужится пришлось так, что вены на лбу вздулись и чуть не лопнули. Даже у нашего богатыря челюсть отвисла. Выражения такие видно первый раз слышал, а вот значения их видно усёк сразу. Даже заулыбался. Но шокировало меня, не это, то, что народ ходил в сапогах на босу ногу, нет. Когда я снял первый сапог, я чуть не блеванул. Мама моя дорогая! Сапожная вонь клубами ударила меня в ноздри и чуть не сбила с ног. Даже голова закружилась. Трое суток не снимая, воняла от них так, хуже, чем от самого болотного демона Гугуля. Не в сказки сказать, не пиром описать… Надо было сапог думаю снять и поднос изуверу кинуть… Гугуль бы сразу издох.
