Бог-близнец (СИ) - Скребнёв Алексей (книги онлайн без регистрации TXT) 📗
В Москву поезд пришёл в девять вечера, когда начало темнеть. Юпитер долго и любезно прощался, желал удачи, Киреев немногословно отвечал. Матуа собирается найти распределительный центр для паломников и где-то там ждать своего часа, чтобы попасть к Богородице. Вряд ли у него это получится раньше старого еретика. От вида орды, занимающей каждый метр вокзала и ближайших окрестностей, пришла мысль о диссертации на тему «Влияние на экономику мира Явления, когда столько людей покидают рабочие места и едут к Богородице». Но вряд ли ему это удастся осуществить.
Самого же Ксения встречали с табличкой перед выходом с вокзала. Шофёр, в строгом тёмно-синем костюме и фуражке и толстоватый чиновник, у которого от волос остался лишь тёмный ореол на уровне ушей. Они поприветствовали гостя, подчёркнуто-сухо, довели до машины (длинный представительский «Ambassador» чёрного цвета) и долго в тишине везли на встречу с отцом Иоанном.
Знакомство с верховным сановником территории, а в данный момент, по сути, всего мира, заставляет Ксения немного нервничать. Да, Бог не наделяет служителей Религии какими-то мистическими способностями, но человек, добравшийся до такой должности, должен быть и психологом хорошим и интриганом предусмотрительным. Лишь бы он не заподозрил о планах Киреева. Ладно, если не допустит его к Богородице. А если проведает про его Оружие…
Поездка оказалось недолгой, всего пол часа. Машина подъехала к гостинице «Гранд Капелла» со служебного хода. Все соседние улицы на много километров забиты людьми, которые уже не успели получить благословения сегодня, а многие не получат его и завтра. Еретик в сопровождении чиновника прошёл через небольшую дверь без какой-либо вывески, охраняемую парой молодых и приветливых полицейских.
Ксений и сопровождающий оказались в коридоре с бледно-бежевыми стенами. В самом начале висела доска с какими-то расписаниями для персонала, но дальше — ни единого украшения, только белые пластиковые двери. Они прошли до развилки и свернули направо. Впереди — пост охраны: двое рослых и крепких мужчин в черных костюмах и галстуках. И у них на поясах висят металодетекторы. Вот это Ксений не предусмотрел..
Но чиновник молча кивнул узнавшим его и прошёл вместе с конвоируемым гостем, не замедляя шаг. В конце коридора — просторный грузовой лифт, который безымянный чиновник сразу и вызвал. На длинной панели этажей он нажал последний с цифрами — двадцать четыре — выше него только «Пентхаусы», в которых, видимо, и поселили Богородицу с мужем.
Лифт остановился, с мелодичным звонком открылась дверь. Перед выходом снова стоит охрана, но уже в серой форме Службы Защиты Религии в чёрных беретах. Вот они уже попросили Ксения открыть сумку (книга, ежедневник, рубашка, бельё и носки), похлопали по бокам на предмет оружия. К удивлению еретика, ту же процедуру провели и с его сопровождающим, и глазом не моргнув на недовольное выражение его лица.
На этом этаже народа много, сановники и чиновники всех рангов снуют по коридору словно муравьи (высоту карьерного роста первых можно вычислить по величине деревянного Символа на груди, а у вторых — по дороговизне костюма и галстука). По полу проложена целая охапка толстых чёрных кабелей, которые расходятся в несколько комнат. Вдоль стен расставлены на трёхногих подставках белые пластиковые доски, на которых что-то написано маркерами и примагничены листы с печатным тестом. Кабинет отца Иоанна — вторая дверь от лифта. Сановник — старый, да и не по рангу ему далеко туда-сюда ходить. Как предположил Ксений, в самой ближайшей комнате — штаб охраны.
Сопровождающий лысый чиновник постучался и, получив через секунду ответ, открыл дверь с номером «2437». Жестом он пригласил еретика пройти, а затем закрыл дверь снаружи.
В просторной, сложной формы комнате тоже полно людей. А ещё рассредоточено пять столов, над каждым нависает по два-три монитора, показывающих какие-то документы и графики. Все операторы — в рясах, причём не только местного покроя: пара — в чалме сановников ближневосточных отделений и есть один в оранжевой рясе, пришедшей в Религию от восточно-азиатских древних верований. А стол Иоанна расположили в самом конце комнаты, возле широкого окна с видом на ночную освещённую тысячами огней Москву. За ним как раз и сидит лицом к помещению он — высокий, седой, в скромной чёрной рясе, известный всему миру сановник. Иоанн сразу жестом предположил Ксению пройти поближе, присесть.
Неловко перешагивая провода, расходящиеся к операторам, обойдя одного из них, еретик дошёл до конца комнаты к верховному сановнику и разместился в довольно мягком и удобном кожаном кресле. Такой отель просто не может позволить себе мебель попроще.
— Одну минуту, Ксений Савельевич, — отец Иоанн не оторвался от своего компьютера, довольно быстро для его возраста набирая что-то на клавиатуре. Гостю оставалось лишь любоваться видом янтарных огней и медленно плывущих дирижаблей в окне, благо соседние здания были ниже гостиницы. Но сановник управился даже быстрее.
— Как раз занимался письмом с благодарностью для московской полиции. Вам, вероятно, трудно представить, но для обычных людей оставаться на рабочем месте, когда в их городе Богородица принимает десятки тысяч паломников — то ещё сложное решение, заслуживающее похвалы. Как думаете?
— Хм. Полагаю, да. Могут представить.
— На очереди сегодня ещё подготовить письмо врачам, на них навалилось столько работы, что отпуска отменили. И волонтёров потом.
— Волонтёров в последнюю очередь — потому что сами отказались от возможности получить благословение?
Отец Иоанн хмыкнул.
— Я бы сказал, что они проявили человеческое и праведное самопожертвование, ставя помощь другим выше своей выгоды, и не мне нарушать его похвальбой. Но вы, Ксений Савельевич, можете считать, как угодно вам.
— Ну, мне кажется, тут может идти логика такая: я буду стараться ещё больше, чем простые паломники и заслужу похвалу. Примерно, как у детей.
— Ваше мнение имеет право на существование.
Еретик не стал продолжать. Пусть гостеприимный хозяин говорит, эта встреча назначена им. Несколько секунд сановник изучающе смотрел в глаза гостя, а потом продолжил.
— Итак, дорогой Ксений Савельевич, как вы уже наверное поняли, вас сюда вызвали не по моей прихоти. Не подумайте, я не против еретиков. Кстати, того сановника, который спровоцировал нападение на вас, явно противоречащее воле Создателя, уже лишили и должности и свободы. Суд состоится через неделю-другую, как соберут все материалы дела. И там же вас вызовут в качестве свидетеля.
Повисла пауза. Киреев понял, что надо отреагировать.
— Да, спасибо за оперативность.
— Я знаю ваше к нам отношение, но не считайте, что у Религии к вам есть негативное внимание. Вы для нас — часть Его мироустройства. И мы благодарны Ему за каждую крупинку и душу, созданную в нашем мире. Но да я отвлёкся. Завтра, в районе пятнадцати часов вы будете сопровождены к Богородице. За вами зайдут заранее. И вы проведёте некоторую беседу с, полагаю, самим Создателем, вещающим Её устами. После вас сопроводят на вокзал и вы сможете к ночи уже быть в родном Белгороде. Ну а сейчас вам покажут ваши апартаменты, где сможете заказать ужин, воспользоваться баром и отдохнуть до утра. Какие-нибудь вопросы?
Ксений прокашлялся. Вопрос есть, но он немного медлил, решая, надо ли его озвучивать. Хотя, может за всем этим приглашением стоит какой-то план Религии?
— А кто решил пригласить еретика, да ещё именно меня на такую встречу?
Отец Иоанн вперил в него изучающих взгляд, словно решил проверить, не ошибся ли с первым впечатлением о госте.
— А вы не догадываетесь? Думаете, Религия желает политического популизма или сама жаждет тратить время паломников ради вас? Нет. Об этом попросил Он.
Интермедия 7. Отрывок из размышлений Абу Ассада, главы муфтиев Османстана во второй половине XVII века (входит в книгу «Виденье мира Создателя», изданной в 1654 году)
…Самое большое благо, которое подарил нам Бог, а я говорю о том, что без его Явлений, мы бы жили так, как жили наши предки, без этих даров, является сплочение всех сановников в единый институт Создателя. Напомню, в мире насчитывалось три монотеистических и десятки, если не сотни политеистических религий, которые часто становились поводами для развязывания войн, разделяли людей, не давали миру ступить на путь объединения и социальной гуманизации.
