Приключения Гаррета. том.1 - Кук Глен Чарльз (книги онлайн полные TXT) 📗

Мы припустили вперед, я на ходу снял с пояса любимую дубовую колотушку. Я никогда не выхожу из дома без нее. Она полтора фута длиной, и на конце фунт свинца. Действует эффективно, и жертва не остается навсегда валяться на улице.

Но Плоскомордый опередил меня. Он сгреб Шрама в охапку, раскрутил его и жахнул о стену ближайшего дома с таким шумом, что в нем утонули раскаты далекого грома. Я скользнул на освободившееся место и схватил девушку.

Кто-то затаскивал ее в карету. Левой рукой я обхватил ее талию, а правую вытянул и взмахнул дубинкой, рассчитывая врезать злодею между глаз.

И тут я увидел эти глаза. Они были как на картинках в рассказах о привидениях: огромные для ссохшегося коротышки, которому они принадлежали, и горящие зеленым огнем. На вид этому типу было лет девяносто. Но он был сильный. Пальцами, напоминающими птичьи лапы с когтями, он вцепился в руку девушки и тянул ее к себе, хотя мы с ней сопротивлялись изо всех сил.

Я размахнулся, стараясь не смотреть в его глаза, которые источали яд. Они пугали меня до смерти. Меня по всей спине продрал мороз. А я не из трусливых. Пришлось изо всех сил долбануть его по башке. Хватка ослабла. Воспользовавшись возможностью, я примерился еще раз. И он получил по заслугам.

Его рот широко открылся, но вместо крика из него вылетели бабочки. Целая туча бабочек, они заполнили всю карету. И закружились надо мной. Я отшатнулся и стал разгонять их колотушкой. Мне всегда казалось, что от бабочек не может быть вреда, но кто знает, чего ожидать от насекомых, вылетевших изо рта мерзкого старика?

Плоскомордый унес подальше девушку, отпихнул меня назад, как тряпичную куклу, залез в карету и вытащил старикана. Когда Плоскомордый сердится, нельзя путаться у него под ногами. Он все крушит.

Огонь в глазах старика потускнел. Плоскомордый поднял коротышку одной рукой, проговорил: Что это за фокусы, доходяга, черт тебя побери? — и шмякнул его о ту же стену, которая погубила Шрама. Потом начал без особого почтения пинать их ногами, отвешивая удары по очереди. Я слышал, как трещат ребра. Я решил утихомирить Плоскомордого, а то он еще кого-нибудь убьет, но не знал, как это сделать. Не хотел попадаться ему под руку, пока он в таком состоянии. И меня все еще преследовал рой мокрых от дождя бабочек.

Тарп успокоился сам. Он взял старика за шиворот и швырнул в карету. Дед заскулил, как побитый щенок. Тарп бросил туда же Шрама и поднял голову. На месте кучера никого не было, и Тарп просто ударил стоящую рядом лошадь по заду и гикнул.

Карета сорвалась с места.

Сутулясь под дождем, Тарп повернулся ко мне.

— Вот мы и позаботились об этих шутах. Эй! Что с девчонкой? Она исчезла.

— Черная неблагодарность. Баба есть баба. Черт ее возьми. — Плоскомордый на секунду задрал голову и подставил лицо под дождь. — Я на этом не остановлюсь. Давай пойдем напьемся, а потом хорошенько с кем-нибудь подеремся.

— Я думал, мы уже достаточно подрались.

— Ба! С этими разве драка? Слабаки! Пошли.

Мне вовсе не улыбалось накликать на себя беду. Но спрятаться от дождя и от этих бабочек неплохо бы. Я говорил, что не совсем утратил здравый смысл.

Один из двух бандитов валялся в сточной канаве около двери Морли, перекрывая путь стекающей по трубе воде. Второй вылетел наружу, как раз когда мы подошли.

— Эй! — завопил Тарп. — Смотрите, куда мусор выбрасываете!

Я оглядел помещение. Девушка не вернулась. Мы с Морли и Рохлей устроились за столиком и стали думать, что все это значит. Плоскомордый ушел искать настоящих приключений.

3

Я как следует приложился к пиву из бочонка Рохли (не пропадать же серебряной марке), и мы с Морли поговорили о королях и капусте, и о бабочках, и о старых временах, которые никогда не были очень уж добрыми, хотя иной раз мне и везло. Мы решили все мировые проблемы, но пришли к выводу, что никто из правителей не обладает достаточным умом, чтобы осуществить нашу программу. А сами мы не хотели браться за эту работу.

О женщинах мы говорили недолго. Недавний успех Морли затмил мои достижения. И сил моих не было смотреть, как эта огромная бесформенная туша Рохля откинулся на спинку стула, подбоченился и самодовольно заулыбался, вспоминая о своих победах.

Дождь лил не переставая. Наконец я заставил себя вернуться к действительности. Я снова промокну до нитки. А если Дин не ответит на мои крики и стук в дверь, то еще сильнее. Стиснув зубы и ни на что не надеясь, я покинул Морли и его заведение. Дотс выглядел таким же самовлюбленным, как его бармен. Он-то уже дома.

Я опустил голову как можно ниже и пожалел, что не хватило ума надеть шляпу. Я так редко ношу ее, что мне и в голову не пришло украсить себя этим предметом, хотя это было бы очень кстати. Капли дождя тут же ударили меня по затылку и потекли по спине.

Я замедлил шаг на том месте, где мы спасли загадочную дочь Чодо от ее не менее загадочных похитителей. Здесь было почти темно. Дождь стер большую часть следов. Я порыскал вокруг и уже подумал было, что добрая половина происшедшего мне привиделась, как вдруг обнаружил на земле большую запачканную грязью бабочку. Я поднял трупик, осторожно зажал его в левой руке и унес с собой.

Я живу в старом красном кирпичном доме, расположенном в некогда богатом квартале на Макунадо-стрит, близ Дороги чародея. Ныне средний класс в полном составе сбежал с тонущего корабля. Большинство соседних домов поделили и сдали внаем семьям с выводками детей. Обычно, подходя к дому, я останавливаюсь, внимательно рассматриваю его и размышляю о том, что лишь счастливый случай помог мне остаться в живых, когда я расследовал дело, которое принесло мне деньги на покупку этого самого дома. Но стекающие по спине холодные капли убивают все воспоминания.

Я взбежал по ступенькам; что есть силы стукнул в дверь, как у нас условлено: Бум-бум-бум — и заорал: Дин, открой! Я тут утону. Ярко вспыхнула молния. Гром встряхнул меня так, что зубы застучали. Раньше небесные властители не враждовали между собой, только готовились ко второму Всемирному Потопу. Гром и молния предупреждали, что они не шутят. Я стучал и кричал. Крыльцо не защищает от дождя.

Возможно, у меня звенело в ушах. Но мне показалось, что в доме мяукает котенок. Я знал, что этого не может быть. Я отругал Дина за его приблудных кошек. Он не рискнет приняться за старое.

Изнутри послышались шарканье и шепот. Я снова заорал. Открой эту чертову дверь, Дин. Мне холодно. Я не угрожал. Я не так воспитан, чтобы угрожать человеку, который просто может лечь спать и оставить меня куковать под дождем.

После музыкального вступления, состоящего из проклятий, щелканья задвижек и лязга цепочек, дверь заскрипела. Старый Дин стоял на пороге и разглядывал меня из-под полуопущенных век. В эту минуту он выглядел лет на двести. Ему под семьдесят. И для своего возраста он очень проворный.

Он как будто не собирался меня впускать, я уж решил, что придется через него перешагнуть. И двинулся вперед. Он посторонился. Я проговорил:

— Как только дождь прекратится, чтобы кошки здесь не было.

Я старался дать ему понять, что, если кошка не уйдет, уйдет он. Он начал лязгать задвижками и цепочками. Раньше всего этого не было.

— У нас теперь здесь лавка скобяных товаров?

— Мне неспокойно в доме, где вся защита от воров — несколько замков.

Нам надо будет как следует поговорить о том, что можно и чего нельзя себе позволять. Я отлично знал, что за этот металл он заплатил не из своего кармана. Но сейчас не время для разговоров. Я не в лучшей форме.

— Что это у вас?

Я и забыл про бабочку.

— Бабочка-утопленница.

Я унес ее в кабинет, крошечную комнатушку — последняя дверь по левой стороне коридора, рядом с кухней. Дин ковылял сзади, держа свечу. В изображении дряхлости он настоящий артист. Просто удивительно, каким он сразу становится беспомощным, когда замышляет что-нибудь сомнительное.