Утраченное кольцо Соломона (СИ) - Ульянов Аркадий (полная версия книги .txt) 📗
« Я, герцог (имя старого герцога), находясь в полном здравии рассудка, объявляю, что Ло-Нгосон является моим родным сыном, матерью которого является (имя безвременно умершей крестьянки). В случае смерти или умопомрачения моего сына от законной супруги Ло-Гроногона, все права и имущество по замку и имению переходят к Ло-Нгосону.
После десяти лет со дня составления этого свидетельства, даже если с Ло-Гроногонм ничего не случится, Ло-Нгосон получает равные с ним права на половину имения и замка.
Именем великого Ло-Лемуэля, подтверждаю истинность этого свидетельства».
– О, великий Ло-Лемуэль! – воскликнул Ло-Нгосон, – почему же он при жизни не сказал, что он мой отец? Почему в жизни нет прямых путей? Почему всё так сложно, скрытно и непонятно?
Ло-Нгосон аккуратно сложил документ и спрятал у себя на груди под доспехами. Затем он вышел в большой зал и подошёл к окну. Только теперь он ощутил, что звенящий гул в голове прошёл и до него стали доносится звуки ещё неоконченного сражения. Ло-Нгосон выглянул в окно теперь уже своего замка и увидел, что сражение продолжается только на двух башнях. Вся остальная часть замка уже была в руках ополченцев.
ГЛАВА 11
От меня ещё никто не уходил не заплатив…
Кстати, дорогой читатель, надеюсь, ты не забыл, что я тоже принимал участие в сражении. В то время, когда Ло-Нгосон сражался в главном здании замка и пробивался к хранилищу, я с другими ополченцами штурмовал одну из башен, конкретно – восточную. Но в отличие от большинства штурмующих, которые пробивались наверх башни, я с несколькими ополченцами отправился по винтовой лестницы вниз башни. Мы спустились до самого нижнего уровня, где была заточена моя Надежда, но не встретили ни одного противника. Судя по всему, все они защищали проход наверх. Убедившись, что никого нет, сопровождавшие меня ополченцы побежали обратно наверх, и я, таким образом, остался наедине с запертой дверью, которая уже не могла быть для меня преградой. Я надел себе кольцо на указательный палец правой руки, зажмурил глаза и шагнули в стену.
Надежда лежала на боку на каменном ложе, поверх тонкой подстилки из высохшей травы, повернувшись лицом к стене. В каземате было довольно холодно и сыро. Грубая попона, которая служила ей одеялом, грела плохо. Надежда лежала, свернувшись калачиком и укрывшись попоной с головой, тщетно пытаясь как-нибудь согреться. Она не слышала моего появления. На какой-то миг я начал сомневаться: она ли это. Я подошёл к ней вплотную и только тогда заметил, что она дрожала под попоной. Я наклонился нал ней и уловил её ровное дыхание. Она спала. Да, да она спала. Я не представляю, как можно спать и одновременно дрожать. Но, тем не менее, она спала и дрожала. Интересно, что ей тогда снилось. Я протянул руку и слегка потряс её за плечо. Надежда, не просыпаясь, что-то пробормотала, и только плотнее завернулась в попону. Япрошептал ей на ухо её имя. Она улыбнулась во сне, но всё равно не проснулась. Я осторожно просунул под неё свои руки и осторожно поднял. Как ты помнишь, дорогой читатель, в этом мире было всё легче, чем у нас. Моя Надежда и на земле то весила не много, а здесь я поднял её на руки легко, словно маленькую девочку. Она открыла глаза, прижалась ко мне и прошептала: «Какой хороший сон…».
–Нет, моя любовь, –сказал я, –это не сон.
И, сильнее прижав её к своей груди, прошёл сквозь стену.
– Нет, – прошептала она в ответ, – это сон. Только во сне можно пройти сквозь стену. Я не буду просыпаться.
Сказав это, она закрыла глаза, обняла меня за шею и ещё сильнее прижалась. Я стал медленно подниматься по ступеням винтовой лестницы, стараясь как можно меньше тревожить при ходьбе мою Надежду. Когда я вышел, наконец, из башни наружу были уже сумерки. Я уже упоминал, что здесь сутки короче, а темнеет очень быстро. Весь двор замка был забит ликующими людьми, кто-то был в доспехах, кто-то в обычной одежде, многие из них держали в руках зажжённые факелы. Если бы не шум сражения, доносящийся с восточной башни, я бы подумал что попал на карнавал. Западная башня и главное здание замка были уже полностью в руках ополченцев, и только верхняя часть восточной башни была ещё под контролем защитников замка.
Моя Надежда окончательно проснулась от шума, и я осторожно поставил её на ноги. Она, сначала ничего не понимая, озиралась по сторонам, а потом прошептав мне: «Я знала, что ты за мной придёшь. Я всё время тебя ждала…» и прижалась ко мне всем телом, обхватив меня руками, словно боялась, что я исчезну. В её голосе были такие тёплые и нежные нотки, какие я никогда от неё не слышал. И не смотря на то, что я человек не подверженный особой сентиментальности, на мои глаза навернулись слёзы.
В этот момент с самого верха восточной башни раздался громкий крик Ло-Нгосона: «Это Ло-Гроногон! Не дайте ему уйти! Не дайте ему уйти!». Все посмотрели наверх и увидели большую чёрную птицу, которая слетела с башни и, медленно взлетая всё выше и выше, полетела прочь. Все у кого были луки стали беспорядочно стрелять вверх. Но либо луки были слабые, либо лучники неумелые, но ни одна стрела не попала в улетающего Ло-Гроногона. Затем стрелы стали падать обратно, и мы оказались под дождём падающих стрел. Те, у кого были щиты, подняли их вверх, создав, таким образом, один большой зонт по которому стучал град стрел.
– Ло-Дорина, сожги его! – закричала Ло-Лориана, всё ещё восседая на коне.
–Да не могу я, –с досадой воскликнула Ло-Дорина, –я на сегодня истратила всю свою магическую силу, мне теперь неделю надо будет ей подпитываться.
Ло-Дорина повернулась ко мне и хотела что-то крикнуть через толпу людей, но её опередил громоподобный голос барменши: « Зато я могу! От меня ещё никто не уходил не заплатив». С этими словами она подняла свой громадный арбалет, прицелилась, прищурив правый, глаз и выстрелила. Все как завороженные следили за полётом стрелы, которая казалось, летела медленно, как в фильме с замедленной съёмкой. Расстояние между птицей и стрелой, тем не менее, сокращалось и стрела, наконец, пронзила птицу снизу вверх насквозь. Птица крикнула что-то, но разобрать что, было невозможно: крик птицы потонул в едином громком возгласе толпы людей. Птица стала кругами падать, постепенно меняя форму тела, и упала на землю уже в виде Ло-Гроногона. Падение было встречено ещё более громким радостным возгласом.
–А теперь, все на штурм дворца! – приказала Ло-Лориана, - надо схватить самозванку и тех, кто ей помогал!
–Нет! – твёрдо возразил Ло-Нгосон, – Простите ваше высочество, но дворец никуда не денется. Сейчас уже совсем темно, и все люди очень устали. Штурм дворца состоится завтра с первыми лучами солнца. А сейчас всех прошу отдохнуть в моём замке. Переночуйте там, где найдёте свободное место.
И Ло-Нгосон сделал жест рукой, приглашая всех в замок.
–Вам, ваше высочество я хочу предложить герцогскую спальню. Там прекрасная большая кровать с лучшими перинами. Там вы прекрасно отдохнёте.
–Благодарю, тебя Ло-Нгосон за гостеприимство, – сказала Ло-Лориана, - но лучшую спальню мы сегодня предоставим человеку, освободившему меня, тем более что он, наконец, нашёл свою супругу. Покажем своё гостеприимство представителям из другого мира. Всем отдыхать! Завтра нас ждёт последняя битва.
ГЛАВА 12
Я возвращаюсь домой
Доводилось ли тебе, дорогой читатель, когда-нибудь ночевать в спальне по роскоши не уступающей королевской. Впрочем, возможно ты обладатель большого достатка и каждую ночь проводишь в подобной спальне. Что же касается меня, то ты, наверное, уже успел обратить внимание, что у меня более чем скромный достаток. Поэтому я редко ночую в подобных условиях, не чаще одного раза в жизни.
Постель действительно оказалась большой, да что там, просто громадной. Площадь постели была больше площади самой большой комнаты в моей квартире. На постели было немыслимое количество перин, в которых мы с Надеждой просто тонули как снежных сугробах. Я сразу вспомнил сказку Андерсена «Принцесса на горошине». В отличие от андерсенской принцессы, я не то что горошину, но и слона бы не почувствовал под горой перин.
