Римма. Невеста для князя (СИ) - Смыгина Наталья (читать книги бесплатно полностью .txt) 📗
Мы с Жутиковым пробирались сквозь заросли ежевики, переговариваясь вполголоса. Жутиков привычно ворчал на то, что колючки как нарочно сплетаются перед нами и цепляются на одежду.
— Относитесь к этому философски, — посоветовала я, стараясь сосредоточиться и обратиться к лесу, что бы пропустил нас.
Но то ли я плохо концентрировалась, то ли ещё что, но лес не отозвался на мои просьбы, только заглушал наши шаги, делая наши передвижения бесшумными. А растения и ветки деревьев цеплялись за ноги и руки, мешали идти, знакомая тропинка на глазах зарастала травой. Из-за этого дорога заняла гораздо больше времени, чем я рассчитывала. Когда мы добрались до ручья, солнце уже стояло высоко, хотя в лесу, под кроной вековых сосен, по-прежнему было сумрачно. Наконец, показался ручей
На большом сером валуне настороженно напружинившись, закутавшись в серый плащ, сидела Мирра. Светомира не было видно. Я сосредоточилась и с удивлением обнаружила, что не чувствую ауру мудрого чародея, а значит, его нет поблизости. Жаль…
— Мирра? — негромко окликнула я, настраиваясь на волну влюбленной лучницы.
Фигура встрепенулась. Одновременно я услышала вскрик Жутикова за спиной, но не успела даже обернуться: удар по голове оглушил меня. Сосны, ручей, фигура на камне — всё закружилось перед глазами, словно затягивалось круговоротом в воронку, уменьшаясь и расплываясь, и, наконец, померкло.
Глава 16
В каменном мешке пахло сыростью и плесенью. Глубокая темнота тоже не добавляла оптимизма. Я зябко поёжилась. В темноте кто-то зашевелился. Точно не мышь. Что-то крупное. Крыса?!. Интересно, они умеют вздыхать? Я пыталась себя отвлечь от мыслей о крысах. Кто-то вздохнул… Не крыса и это радует. Пробираться на вздохи на ощупь? Ну, уж нет, кто знает, на что наткнешься. Я постаралась пошевелиться, каждое движение отзывалось болью, к тому же ноги и руки оказались связаны. А вот это совсем плохо… В случае чего, даже сопротивление оказать будет проблематично. Сопротивляться? Кому? И вообще, что я здесь я здесь делаю? Я… Римма… Да. Гроза. Кабинет. Переход в новый мир. Я ведьма… События восстанавливались в хронологическом порядке. Ворон. Письмо от Мирры. Неужели предательство? Но разве я в чем-то перешла ей дорогу? Хотя, с её точки зрения, возможно, всё выглядит несколько иначе, ведь она любит Яромира… Но я же не стояла у неё на пути… Хотя…
От каменных стен веяло пронизывающим, пробирающим до костей, холодом. Крепко связанные руки и ноги занемели. Ноющая, пульсирующая боль в затылке мешала сосредоточиться, мысли путались, и это жутко раздражало. Я же ведьма! Настоящая! Неужели не смогу справиться с какой-то там болью?! Я постаралась сесть, но малейшее движение головой отзывалось нестерпимой болью. С четвертой попытки удалось присесть, однако голова закружилась и очнулась я вновь на каменном полу. Я долго всматривалась в темноту, надеясь рассмотреть хоть что-то: хотя бы стену, чтоб к ней прислониться. Тщетно. Глубокая темнота и мрак. В каменный мешок не проникало ни малейшего лучика света. Сантиметр за сантиметр, с кружащейся головой, цепляясь за сознание, я продвигалась в сторону, надеясь рано или поздно упереться в стену. Я потеряла счет времени, у меня была цель, к которой я медленно двигалась. Наконец, я добралась до стены. Прислонилась к ней спиной, переводя дух, но не рассчитала сил и снова приложилась многострадальной головой. В глазах даже разноцветные искорки заплясали.
— Гадство! — выругалась я сквозь зубы, чувствуя, что ярость придаёт силы и не даёт потерять сознание.
— Римка?!
Ещё неопределенное, но по ощущению, достаточно долгое время ушло на то, чтобы Жутиков подполз поближе ко мне. Пожалуй, никогда я ещё не была так рада его присутствию, как в этот миг! Мы оказались в равных условиях, связанные и предварительно ударенные по голове. Хотя моей голове, судя по тому, как она кружилась, и я периодически теряла сознание, повезло меньше.
— А я думала это какая-то крупная мышь шуршит в темноте, — поприветствовала я Жутикова, когда ему удалось устроиться рядом со мной.
— Пока ты не стала ругаться, я вообще тебя за крыску принял, — не остался в долгу он.
Но Жутиков не был бы самим собой, если б не стал высказывать мне претензии. И впервые, меня это не огорчало, наоборот, подбадривало, ведь, если он ворчит, значит, не всё так плохо.
— Даже кот и тот предупреждал, что нечего тебе тащиться черт знает куда одной! А она!… И ещё ведьмой называется! И где твоя интуиция?! А?!
— Ну, я ж не одна пошла, а с вами.
— Угу! Это меня сейчас и утешает! — язвительно отозвался он. — И вообще, не знаю, как ты, а я есть хочу! Тем более, что кто-то здесь ведьмой называется, так что будь добра, хоть ватрушку, а наколдуй! И руки развяжи!
— А мух от вас не поотгонять? — привычно огрызнулась я.
— Каких ещё мух?! — удивился Жутиков. — Римк, ты что? — похоже он решил, что мне совсем плохо.
— Мухи — это такие назойливые бяки с крылышками, — пояснила я, отчетливо представляя себе рой мух.
А вот это было зря! Потому что тишину каменного плена наполнило жужжание, и назойливые насекомые принялись донимать нас. Жутиков выругался.
— Нет, Римка, ты точно ненормальная. Если раньше я только сомневался, то теперь точно уверен, — посетовал он, отмахиваясь от мух. — Немедленно прекрати это!
А я была рада и мухам: раз получилось их создать, значит, силы ко мне возвращаются, и мы еще повоюем. Не обращая внимания на ворчание Жутикова, я сосредоточилась на собственном «оздоровлении». Как ни странно, при жужжании мух сконцентрироваться получилось легче, чем в тишине, нарушаемой неизвестным шуршанием. Оказалось совсем не просто сосредоточиться на позитивных мыслях, отринуть от себя боль (себя от неё?) и представить себе ясную, здоровую голову. Когда мне это удалось, я почувствовала такой восторг и прилив сил, что захотелось визжать и прыгать! Расправиться с веревками на запястьях и щиколотках оказалось гораздо проще. Проснувшийся аппетит свидетельствовал о выздоровлении и о том, что в каменном мешке мы пробыли уже значительное время. Но кушать в компании с мухами не хотелось. От них избавиться оказалось сложнее, чем их сотворить. Представить, что они есть легче, чем представить, что их нет, когда они садятся на тебя и жужжат над ухом! Не гоняться же за каждой! Тем более, я поймала себя на мысли, что мне жаль их убивать, ведь они помогли мне вернуть силы и поверить в себя. Пришлось «творить» осень и усыплять мух. Но как только наступала тишина, в воображении представлялась уцелевшая мушка, и всё приходилось начинать заново. К тому моменту, как все мухи «спали», Жутиков окончательно укоренился в мысли, что у меня крыша поехала. И лишь когда я, голодная и обессиленная, создала свечку — получился лишь маленький огарок — он воспрял духом.
— Ты уж не пугай так больше, — попросил он, оглядывая меня с головы до ног.
Развязать Жутикова не удалось, узлы были с секретом. Кстати, зубам моим они тоже не поддались.
— Ты ж ведьма! Наколдуй нож что ли! — посоветовал он.
— Знаете ли, моих сил хватит на кусок хлеба или нож, так что выбор за вами, — отозвалась я.
— Давай тогда уж каравай…да побольше… Надеюсь, накормишь?
Хлеб у меня получился на славу! Пышный, вкусно пахнущий и даже теплый! В глазах Жутикова промелькнуло невольное восхищение. Я отломила большой кусок, блаженно вдохнула аромат и первому предложила откусить Жутикову. Жуя хлеб, я подумала, что сделала верный выбор в пользу хлеба, а не ножа, и внезапно меня озарило. Нож Ратмира, который воевода опустил мне в сапог! Положив хлеб на колени уставшего мне удивляться Жутикова, я принялась исследовать сапоги.
— Ура!!! Эврика!
— Римка, может, хватит? — попросил с набитым ртом Жутиков. — Ты мне и так сегодня уже седых волос добавила своими выкрутасами.
— Ничего вы не понимаете! — и я с довольным видом достала из сапога нож воеводы.
— Вот это другое дело! — оживился Жутиков, скоренько протягивая мне онемевшие запястья.
