Крест - Прокопчик Светлана (книги бесплатно TXT) 📗
— Но что у него общего может быть с бастардом? Или он не знает?
— Знает, конечно. Герцог практичный человек. Эрик — законно признанный сын, и это главное. Кроме того, он очень хорош как преданный нерассуждающий помощник. В большой политике, где предательством пропитано все, такие ценятся на вес золота.
— Но вы говорили, что он не умеет правильно говорить и совсем не умен…
— А что умного он сказал? Что покорен воле отца? Так это любой крестьянский сын скажет. Я же не утверждал, что он вовсе не способен увязывать слова во фразы.
— И герцог уверяет, что ни одна из девушек в Сарграде не достойна Эрика. Даже я? — расстроилась Фрида.
— Кто знает, какую цель преследовал Эстольд? Он ведь прожженный интриган. Не исключено, он просто опасается, что ему впоследствии придется рассуживать Эрика с родителями невесты — когда до тех дойдут слухи. Вот и избегает скандала. Ему хватило хлопот с Изабелью дель Вагайярд… Вы слыхали о ней?
— Нет, никогда. А что случилось?
— Изабель — девушка редчайшей красоты. Очень похожа на вас, не сочтите за комплимент, но я в первый миг принял вас за нее. Эрик потерял голову, увидав ее. Но Изабель — девушка весьма строгих правил, и для нее чистота происхождения — не пустой звук. Уже назначили свадьбу, когда выяснилось множество неприятных вещей. До нее дошли слухи, и… Герцогу, в доме которого они познакомились, пришлось порядком напрячься, чтобы замять скандал.
— Представляю, как это было непросто.
— Вы правы. Герцогу удалось сохранить в тайне лишь происхождение Эрика. А правда о его распутном поведении стала всеобщим достоянием.
— О Боже! Только не говорите, что он еще и развратник!
— Нет, он вовсе не развратник. Просто понятие о целомудрии ему недоступно. У него же дочери четыре года. Как раз, когда он сватался к Изабели, его любовница ждала ребенка.
Фриде стало так дурно, что она едва не попросила Оттара раздобыть ей нюхательную соль. Оттар задумчиво продолжал:
— Его любовница была едва не вдвое старше него, она вдова одного нашего помещика. Сейчас она умерла. Эрик привез дочь в Найнор — и тут я его полностью поддерживаю, ибо бесчеловечно отказываться от собственного дитяти — и всем говорит, что обвенчался с Ядвигой. А я вроде бы был у него свидетелем. Но… Уж мне-то известно, что никакого венчания не было.
Фрида заметила, что лицо Оттара омрачилось.
— Вы жалеете о том?
— И да, и нет. Да — потому, что это форменный позор на весь клан Хайрегардов. Ни у кого из предков Эрика не было бастардов. Хайрегарды славятся супружеской верностью. А тут… Сам бастард, и уже второе поколение бастардов плодит. А нет потому, что такой брак мог бы опорочить его хуже внебрачных связей. Я не знаю, кто родители Ядвиги, мне лишь известно, что одна из ее родных сестер вышла замуж за купца, вторая стала куртизанкой.
Фрида только прикрыла глаза. Хвала Господу, что он послал ей Оттара… Какое несчастье произошло бы, не узнай она всего в первый же вечер! Она поддалась бы уговорам родителей, она отдала бы руку грязному бастарду, развратнику и трусу… О нет, лучше умереть! Но Хирос спас ее от ужасной участи. И потому прочь уныние!
— Сударь, — Фрида мило улыбнулась. — Вам не кажется, что мы слишком долго отсутствуем?
Они вернулись к танцам. И остаток вечера прошел для Фриды замечательно. Она танцевала еще раз с Эриком, изнемогая от противоречивых впечатлений: рассудок помнил слова Оттара, а глаза говорили совсем другое. Она принимала приглашения и других молодых людей, искренне жалея, что ни один из них не был таким искусным танцором, как Хайрегард. Только Оттару Горларду она охотно прощала неуклюжесть — с ним так легко и просто беседовать! И он ей нравился…
***
Фриде не верилось, что минуло всего десять дней после ее знакомства с Оттаром. Как сильно все переменилось! Она, прожившая семнадцать лет взаперти, наслаждалась шумными увеселениями и не представляла, как могла существовать без них. И родители больше не сдерживали ее и не делали замечаний.
У нее появилось множество подруг — таких же, как она, девиц на выданье. Ее окружали стайки воздыхателей, на которых Фрида, как истинная светская львица, не глядела даже, но без которых не мыслила жизни. А отец с матерью улыбались, видя, какой успех имеет их единственная дочь. Отпускали на вечера с подругами, не препятствовали и новым знакомствам. Фрида принимала их попустительство как должное — не пристало же будущей графине дель Брадо быть дикаркой.
Из сонма молодых людей, увивавшихся вокруг нее, достойными внимания казались только двое — князь Валадский и сын барона дель Годинор. Остальные доброго слова не стоили, как сообщала Фрида подругам, презрительно наморщив носик. В действительности внимания заслуживал один лишь Оттар, но Фрида вовремя сообразила: если она не хочет стать причиной скандала — а Оттар сказал, что Изабель из-за обрушившегося на ее голову позора год не могла появляться в свете, а потом вышла замуж за первого встречного, — так вот, если она не желает повторить историю Изабели, то должна притворяться. Да и родители заподозрят неладное, если Фрида станет упорствовать в неприязни к Эрику. Придется объяснять, а она не желала пользоваться знаниями Оттара без крайней нужды.
Притворство давалось Фриде поразительно легко. Эрик не утомлял ее ухаживаниями, хотя на редких вечерах, которые он удостаивал присутствием, всегда глазел издалека. Танцевать после первого бала не приглашал: когда играла музыка, он обычно вел степенные беседы со старшими, не спеша отдаться веселью, подобно другим молодым людям. По общему мнению, Эрик Хайрегард по уши влюбился в нее, пусть Фрида и не понимала, что именно дало основания так полагать. Он казался равнодушным.
Он интриговал многих, и никого не отпугивал его ужасный взгляд. Девушки находили Эрика оригинальным и загадочным, большинство склонялось к мысли, что он на удивление красив. Черные волосы на Валаде вовсе не считались пороком. Фриде, конечно, льстило, что самый популярный юноша мечтает только о ней, но выходить за него замуж она хотела меньше всего на свете. Даже смерть в списке бед шла после супружества с князем.
Зато с Оттаром она отводила душу. Они давно перешли на "ты", у них состоялось несколько тайных свиданий. Оттар был в точности таким, каким Фрида видела будущего мужа, не отличался от грез ни единой черточкой. И пусть в нем не было ничего загадочного или интригующего, зато рядом с таким сильным и смелым человеком — о его победах на дуэлях слагали легенды — Фрида чувствовала себя в безопасности. И, конечно, в отличие от Эрика, он каждым жестом выдавал, что обожает ее…
…Она позавтракала в постели — какая прелесть этот городской обычай! Дома ей приходилось вставать с рассветом, умываться ледяной водой, спускаться в не протопленную по утрам залу. И перед трапезой обязательно слушать капеллана, зевая и дрожа от холода. А в Сарграде Фрида просыпалась когда хотела. Ей подавали легкий завтрак, после которого она погружалась в бронзовую ванну, наполненную горячей душистой водой. Потом ее ждал утренний туалет и второй завтрак, в теплой уютной столовой. А домашние проповеди здесь не слушали, здесь ходили в кафедральный собор. Ах, она хотела бы всю жизнь прожить в городе!
Откушав, Фрида принялась выбирать платье, которым вечером поразит подруг и поклонников. Пожалуй, алое? С рубинами? Раньше ей казалось, что алый к лицу только злодейкам, но вкусы ее переменились. Фрида любовно разглаживала мягкие шелковые складки и думала, что алый цвет прекрасно оттенит ее золотистые локоны. И никто не сможет отвести от нее взгляда, если она явится в столь ярком наряде.
Глянула в окно — и прилипла к стеклу: у крыльца остановилась карета с гербом Хайрегардов: на сизом поле золотой орел в короне и с двумя розами в лапах — белой и черной. Роскошный у них герб, вздохнула Фрида, не сравнить с двумя золотыми рыбками на лазурном щите, красовавшемся над воротами замка Брадо. Даже герб Горлардов, настоящий рыцарский герб с кабаньей головой, не мог тягаться с коронованным орлом. Про этот символ, нехарактерный для аллантской златирии, Фрида выслушала уже несколько сказок. Кто-то говорил, будто бы гордая птица — древний покровитель Валада. Еще утверждали, что орла Хайрегарды взяли на щит, уже когда воевали с Эстиварами. Фрида набралась смелости и расспросила герцогиню Ингрид, в девичестве Хайрегард. Женщина мягко улыбнулась и ответила: "Золотой Орел — это область в Западном Бернаре. Там жил Хирос в бытность свою Царем Мира, там погиб Юлай Валенсар. А потом эта область принадлежала Рерику Хайрегарду, нашему прародителю. Впоследствии он поменял ее на Трою, которой владел тогда канцлер Румалата, и захватил соседние Черевицу и Хрустальный Браслет. Так мы и стали румальскими принцами, — засмеялась Ингрид. — Наш герб — это герб Трои-Черевицы, а не Валада, мы приняли его перед самой войной с Эстиварами. Оттого-то наша "птичка" и коронована, что мы — румальские принцы. А клановым символом Хайрегардов всегда была черная роза, которую сейчас орел держит в левой лапе". "А белая?" — спросила Фрида. "О, белая нам досталась в наследство от Валенсаров. Когда они уходили, то оставили ее нам, потому что мы приходились им ближайшей родней". Фрида пожалела, что у клана Хайрегард история столь же, если не более, романтична, сколь и у Горлардов. Ей бы хотелось, чтобы Хайрегарды на фоне рода Оттара казались никчемными.
