Пробуждение: магическая печать (СИ) - "Скорпианна" (книги .txt) 📗
Они стояли: она прижатая к стене, он, до боли впившись в её плечи -- оба бледные, оба тяжело дыша, с ускоренным сердцебиением и полным хаосом в голове.
-- Что будем делать? -- тихо спросила Эмма.
-- Я к ректору, -- ответил он, отступая. -- Ты -- за Сваровским. Скажи брату, чтобы спускался в кабинет крестного.
-- Куда? -- переспросила она, ничего не понимая, но парень уже исчез за поворотом.
И, если бы он немного помедлил, то сам смог бы все сказать Ларсу. Но Демиен слишком быстро сбежал вниз и двое парней, обмениваясь по пути оскорблениями, столкнулись с Эммой в холле третьего этажа. Увидев бледную, растрепанную, измазанную в крови девушку, парни резко замолчали. Эмма бросилась к Максу и разревелась. О'Рой слушал её, тихо стоя в сторонке. Закончив краткий рассказ, она передала Ларсу слова Демиена и вместе они поспешили в кабинет ректора.
У двери, прислонившись к стене, стоял Демиен Альгадо. За ней слышались встревоженные голоса. Завидев приближающихся Эмму и Макса, он выпрямился.
-- Что-то забыл, Сваровский? -- спросил он все тем же тоном, что и всегда.
Макс, подумав, взял Эмму за руку и развернулся, чтобы уйти.
-- Керн останется! -- приказным тоном осведомил он.
-- Зачем? -- Эмма непонимающе захлопала глазами.
Демиен оторвался от стены и ровным шагом подошел к ней. Макс напрягся, когда он взял её за вторую руку.
-- Успокойся, Сваровский! -- насмешливо проговорил парень, потянув девушку за собой. -- Нам просто нужно кое-что обсудить.
Макс не решался, но Эмма кивнула ему и он отпустил. Когда они отошли на достаточное расстояние, Демиен отпустил её руку. Он почти демонстративно отряхнул свою ладонь, и выражение его лица при этом было такое, словно он вляпался в нечто очень неприятное. Эмму это взбесило.
-- Чего ты хочешь? -- зло бросила она.
-- Всего лишь составить общую версию увиденного и услышанного.
-- Что? -- переспросила девушка. -- Не понимаю тебя!
-- Я удивляюсь, Керн! -- съязвил он. -- Как ты вообще смогла набрать такие баллы по физике?
-- Что? Я... -- заикаясь, начала она, но быстро взяла себя в руки. -- Говори прямо, что ты от меня хочешь?!
Она скрестила руки на груди и ждала. Он молчал.
-- Альгадо!
Его лицо вдруг поменялось. Не осталось ни презрения, ни насмешки, он подвинулся плотнее.
-- Я хочу, чтобы ты молчала про рассказ Ганны.
-- Что?
-- Керн, ты, что и правда, такая тупая? -- брови его поползли вверх.
-- Я хотела знать, зачем! -- огрызнулась она, глядя ему в глаза.
-- Эмма? -- позвал Макс.
-- Сейчас! -- отозвалась она и снова взглянула на Демиена. -- У тебя двадцать секунд, и всего один веский довод в пользу своей просьбы! Время пошло!
Он молча смотрел на неё, и в темных глазах парня она читала борьбу. Эта игра в "гляделки" длилась секунд десять, затем выражение его лица обрело решимость.
-- Ганна сказала, что в академии есть группа студентов, которым грозит опасность. Мы не знаем когда, почему, и главное -- от кого. Но я и ты знаем достаточно для того, чтобы последовать за Эстер. У них "крот" в совете академии. Я не хочу быть следующим!
-- Это все? -- сухо спросила она. -- Ты меня не убедил. И вообще, я не верю во все эти бредни про сокровища, знаки-родинки и ритуалы сата...
Она не договорила, потому что увидела, как Демиен начал расстегивать ремень на своих брюках.
-- Что ты делаешь?! -- опешила она.
Он немного оттянул правый край брюк вместе с резинкой трусов вниз, обнажая кожу. Собрав все свои силы, чтобы не упасть в обморок, Эмма взглянула на то место и побледнела еще больше. На смуглой и гладкой коже парня она увидела скопление родинок, образующих ровную восьмиконечную звезду. Слова Ганны вновь выплыли из сумбура мыслей и взорвали реальность.
-- Эт... Эт-то же...
-- Она самая! -- помог он, застегиваясь.
-- Но этого просто не может быть! -- пролепетала Эмма. -- То, что говорила Ганна, это какая-то чушь.
-- То есть, нашу старосту убили за "какую-то чушь"? Ты думаешь это у них развлечение такое -- чушь нести, в ожидании, что потенциальная жертва услышит? Это не чушь, Керн! Здесь происходит что-то серьезное. Мне грозит опасность... И я хочу, чтобы ты молчала, пока я не разберусь во всем.
Его слова, взгляд, были как острие ножа. Если бы это было возможно, они покромсали бы её на части. Эмма думала. Она опять, второй раз за последний час не знала, что ей делать.
-- Слушай, -- начал Альгадо, видя её замешательство,-- если у тебя нет чувства самосохранения, то, может быть, обратишь внимание на то, что кроме меня здесь должны быть еще семь студентов с таким же знаком?
-- Откуда мне знать, что она не выдумала это? -- упиралась Эмма. -- Она точно видела твои родинки.
-- И не только родинки! -- ухмыльнулся он, наблюдая, как её лицо возвращает краски. -- Да, она видела, но она ничего не выдумала. Я знаю это точно! Более того, Керн, я знаю, по крайней мере, двоих человек, с точно такими же отметинами.
-- Я тебе не верю!
-- Проверь! Я назову имена, и думаю, ты не останешься равнодушной. Но сначала, -- Он вновь приблизился. -- Ты пообещаешь, что никому не расскажешь обо мне. И мы скроем ту часть истории, где Ганна рассказала нам обо всем, а так же упоминание её убийцами членов совета попечителей академии. Только так мы можем быть в безопасности. -- Эмма смотрела на него снизу вверх, и все что ей сейчас хотелось это поскорее убраться подальше от хамоватого нарцисса.
-- Обещаю! -- согласилась она. -- Говори!
-- Лилиан Брейн и Виктор Громов, -- сказал он, разворачиваясь, Эмма охнула. -- Все еще хочешь растрепать обо всем и стать возможной жертвой?
-- Беспокоишься обо мне, Альгадо? -- съязвила она в спину.
-- Иди к черту! -- бросил Демиен, не оборачиваясь.
***
Следующий час прошел, словно в тумане. Её и Альгадо допрашивали в кабинете ректора. И это не обещало быть последним испытанием. Соболев предупредил, что завтра прилетят эксперты из города и родители девочки, которые захотят знать тоже, что они сейчас рассказали ему и проректору. В кабинете с ними находились также деканы их факультетов, мистер Оливер Стиг и, что придавало уверенности, её крестный -- Сэм не отходил от неё ни на минуту.
Когда все закончилось и их отпустили, Эмма нашла Демиена. Почувствовав это, он обернулся и сверкнул по ней холодным взглядом. И как её угораздило ввязаться в эту авантюру и заключить союз с врагом? Девушка вздохнула. То, что закончилось сегодня, обещало обрушиться на них завтра с новой силой. А перед ней самой встал сложный выбор. Эмма металась между решениями: рассказать обо всем своим друзьями и приложить все силы, чтобы помочь им избежать опасности и тем, чтобы уйти от этого, спрятаться, и попытаться спасти свою нормальную жизнь, на которую она так надеялась, но при этом наблюдать, как жизнь её друзей распадается на части у неё на глазах.
Сидя на подоконнике у окна своей комнаты, Эмма заламывала пальцы и кусала губы. Ей было страшно от осознания того, что произошло сегодня; ей было страшно потому, что она должна была сделать ответственный выбор. И один бог знает, как она боялась совершить ошибку. Этот страх преследовал Эмму на протяжении последних пары лет, с тех пор, как погиб отец. Эмма чувствовала свою вину и, не смотря на то, что крестный уверял её в обратном, это чувство съедало её изнутри.
Тем вечером отец с Сэмом долго спорили. Их споры не были чем-то сверхъестественным в этой семье. Двоюродные братья -- они любили друг друга как родные. Несмотря на разные взгляды, род деятельности и веру -- крестный был атеистом, а отец Эммы убежденным католиком -- эти двое всегда могли найти общий язык. Они дорожили друг другом, делились всем и вся. Поэтому, в итоге, не зависимо от того, кто оказывался прав, женская половина семьи Керн могла наблюдать сидящих на балконе Сэма Вайдмана и Эдуарда Керн младшего попивающих пиво и разговаривающих на какую-нибудь отвлеченную тему.
