Игры богов - Воронина Тамара (электронную книгу бесплатно без регистрации TXT) 📗
Несколько дней они отлеживались на постоялом дворе, пока не стали способны к нормальному передвижению. Плечо у Марта, конечно, болело еще, и нога у Берта, а вот Ли уверял, что у него уже все в порядке. Лумис заставил их свернуть к незаметной пещерке, где Ли, считай, в одиночку перестрелял два десятка вялых покойников, а Лумис нашел аж три склянки зелья и выдал по одной Берту и Марту. Стало намного легче, и еще через пару дней переломы зажили совершенно.
***
Проезжая сквозь Карению, они миновали родной город Марта. Лумис предлагал заехать, да Март отказался – зачем? Лумис долго распространялся на тему, что, мол, родной дом, мать и воспоминания детства, что нельзя вычеркивать свое прошлое, потому как именно ему мы обязаны тем, какие мы есть. Они согласно кивали и продолжали ехать в сторону от Миделли. Марту вовсе не хотелось искать друзей детства и навещать мать. Особенно сейчас. Как бы он объяснял цель их миссии? Как бы говорил о Лумисе?
А Лумис, упрямец такой, вдруг решительно повернул к Миделли и приказал следовать за ним. Они согласно кивнули и последовали. Ну и ладно, ну и встретимся с прошлым. Марту было все равно, увидит он мать или нет, узнает ли, как сложилась жизнь у сестер или нет. Прежние привязанности, если и были, стерлись со временем.
Через Миделли прошла война, в родном доме давно жили другие люди, а соседи, которых Март не помнил, рассказали, что отец давным-давно умер, допившись до зеленых крыс, одна сестра сбежала с купцом, вторая вышла замуж и куда-то уехала, а куда девалась мать, они не знали. Лумис выглядел разочарованным. Наверное, представлял себе теплую встречу отца и сына… Ну, встреча могла быть и теплой, примерно как прощание. Март ведь напоследок осуществил свою давнюю мечту и врезал папаше от души.
Миделли почти не был разрушен. Город был из новых, его строили без крепостной стены, так что нужды в обстреле не было. А война и здесь прошла так же, как по Найкону, – сначала пленных не брали, во время решающего сражения брали и вешали. И Март подумал, что и хартингов тоже ведет… Игрок, называющий себя Серым. А Лумис, наверное, хочет расстроить планы этого Игрока. «Тогда Лумис может быть Укрывателем?» – предположил Ли. «Да ну, Укрыватель – отменный стрелок, ты позавидуешь, а наш…» – начал было Март, сообразил, кого он называет нашим и замолчал. Он не боялся богов, потому что они его никогда не пугали и не пытались убить. Вот чудовищ он побаивался, ровно настолько, чтоб обострялись все чувства и умения. А боги… ну что боги, все равно используют в своих интересах, если такие интересы появляются. Вот что за интерес у Лумиса?
Они прошли Карению, что было легко, а вот Каренский лабиринт – очень трудно. Для начала их туда не пускали. Королева Карина, заботясь о своих подданных, окружила лабиринт двойным кольцом охраны, потому что в погоне за кладами туда лезли все, кому не лень, а королева небезосновательно считала все, находящееся в ее королевстве, своим. Королевы вроде бы уже и не было, во всяком случае никто о ней не слыхивал, а запрет действовал. Лумис уже собирался прорубаться через охрану, да Ли отговорил, но только потому, что охрану держали теперь хартинги. Поди пойми, как отреагирует император в лице своих наместников на такую наглость. Они ждали целую неделю, прежде чем Лумис добился разрешения. Ему условие поставили: все, что принесешь, отходит в собственность Карении, он согласился и, только когда они спустились в лабиринт, хмыкнул: возвращаться они не собирались, а выход из лабиринта есть и другой.
Как они не заблудились, Март не понял. Вел их Лумис, все время поглядывая в какую-то бумажку. План лабиринта? А кто б его составлял, если и не проходил никто за последние пару веков? Продавались планы едва ль не в каждой лавке; некоторые были вычерчены цветной тушью, с украшениями и всякими картинками, некоторые – коряво на листе самой дешевой бумаги, все они были разные и ни одного подлинного. В лабиринте водились очень разнообразные чудовища. Привычные и уже почти родные скелеты только раскрашенные в разные тона, и золотистые были самыми трудноубиваемыми, каждого надо было пару раз рубануть мечом, чтоб кости со стуком разлетелись; покойники разной степени испорченности, и чем гнилее, тем медлительнее, их они расстреливали загодя. И двухголовые животные, у которых одна голова пыхала огнем, а вторая стужей, жуки величиной с собаку, и волки величиной с жеребенка, и жутковатые твари с телом мужчины и бычьей головой с позолоченными крутыми рогами, и огромные неторопливые обросшие шерстью человекоподобные уроды, не обращавшие внимания на удары мечом или стрелы, пока жизнь из них не уходила совсем. Сундуков тут тоже было полно, и они набили все карманы заветными скляночками, используя их по мере необходимости. Из стен с истошным визгом вылетали привидения, из-под ног вдруг выпрыгивали здоровенные кузнечики, а в одном зале вдруг ожили каменные статуи, за которых взялся Лумис. Он проорал очередную свою странную фразу «Получи, фашист, гранату от советского бойца!», вытянул руку с посохом, и из навершия посоха вдруг полетели молнии, а статуи после третьего попадания рассыпались. В общем, с ними Лумис справился один, и даже без труда. Вот мечом их рубить было бы сложно и, главное, долго.
Теперь все они были одеты одинаково: в черную одежду небывалой защитной силы – обычные стрелы от нее просто отскакивали, у Берта и Марта появились черные шлемы, выдерживающие удар палицы, у Ли остался все тот же металлический обод, а Лумис обзавелся смешной синей шапочкой, которая, по его словам, защищала от магического действия. Марта мороз пробрал до костей. Магия вернулась в мир. Или Лумис вернул ее в мир. И вот думай, хорошо это или плохо, если один обученный маг стоит целого отряда обученных солдат.
Кроме того, у них были и щиты, очень удобные, очень легкие, и даже Ли не отказался, хотя в рукопашной охотнее пользовался не мечом, а кинжалами. Наверное, только в лабиринте Март окончательно поверил, что Ли и вправду вдвое ловчее и быстрее человека.
А еще в лабиринте были ловушки. Правда, они довольно быстро и без особенных потерь научились эти ловушки отыскивать, но все равно приятного мало, когда ты танцуешь с мечом, а из стены вдруг вылетает струя пламени.
Когда они остановились перед массивными каменными воротами, Лумис долго рассматривал знаки на них. Неужели он знает язык рун? Фу ты, ну как он может их не знать.
– Там тварюка опасная, – сообщил он, – но это даже не главное. За ним – еще более опасная, так что надо бы постараться сохранить побольше зелья. Обоих лучше бить издалека, но они шустрые, передвигаются быстро.
– Тогда я постараюсь держаться у него перед глазами, – сонно пробормотал Ли, – а вы ему задницу рубите. Поможет, если задницу рубить?
– Поможет, конечно. Ли, он очень опасный, один прямой удар его топора – и никакие зелья тебя не спасут.
– Придется не попадать под прямой удар его топора, – вздохнул Ли. – Лумис, не одолжишь мне свой посох? Если он такой шустрый, я вряд ли успею вовремя натягивать тетиву.
Лумис отдал посох. Вот чем еще он был хорош – абсолютной сговорчивостью при необходимости.
– Может, ты здесь подождешь? – предложил Март. – Ты уж прости, но мечник ты… того… не очень.
– Не льсти мне, – погрозил кулаком Лумис. – Не «не очень», а «очень не». Здесь я ждать не стану, а вот бегать за монстром – тоже. Встану у входа, авось да попаду в него из арбалета пару раз. Но вы уж постарайтесь, чтоб я ему на зуб не попался.
Они постарались. Пару раз Лумис попал не в чудовище, а в них, и Март сгоряча пообещал себе дать ему по шее, потому что куртку болт не пробил, но синячище оставил наверняка впечатляющий. Чудовище было ростом с двух человек, шириной с трех, было вооружено двумя двухлезвийными топорами и парой наточенных рогов. Тактика себя оправдала, но только Ли мог не просто мелькать перед глазами чудовища, но и успевать пульнуть в него молнией их посоха. Рев твари тоже был своего рода оружием, услышав его в первый раз, Март даже остановился на секунду и потряс головой. Они с Бертом гарцевали позади твари, рубя все, до чего дотягивались, и в итоге завалили ее. Лумис резво почистил сундуки, ничего особенного не обнаружил, чем был крайне разочарован, но потом с размаху хлопнул себя по лбу и начал переворачивать чудовище. На нем был только такой передничек, прикрывающий внушительный размеров срам (Март аж присвистнул), а на передничке были карманы, из которых Лумис с ликующим «йо-хо-хо» извлек какие-то драгоценности.
