Золотые колдуны - Джентл Мэри (читать онлайн полную книгу TXT) 📗

— Судя по карте, к северу от этого места мы можем двигаться дальше по одной из Древних Дорог. Это ускорило бы наше продвижение вперед. — Пятки Рурик сжали бока Гэмбла, и ее мархац пошел рядом с Гером. Глухо и огорченно она продолжила: — О, груди Матери-Солнца! Да что с вами случилось? Вы ведете себя как женщина после первого боя.

— Я… ну, да, я думаю, дело в том, что это был мой первый бой.

— И вы хотите со всей серьезностью убеждать меня…

— Это был первый раз, когда мне пришлось на практике применять боевую подготовку. Я как-то не думала, что это когда-нибудь могло пригодиться. — Гер зашипел, рассерженный тем, что ему пришлось идти по грязи, и я, наклонившись вперед, погладила его между рогами. — Я не знаю, как мне себя вести. Ваши люди относятся ко мне настолько по-разному…

— Они этого ожидали. — Ее проницательность и остроумие были при ней. — До настоящего момента они воспринимали вас и ваших сородичей как своего рода перезревших аширен. Теперь же они знают, что вы такие же, как и мы и что мы отличаемся друг от друга только методами действий.

Лицо со шрамами преследовало меня. Это лицо и звук переливаемой кости.

— У меня нет склонности к насилию.

— У меня тоже, — ответила ортеанка, — и я никогда не буду жестокой, если в этом нет необходимости.

— И это говорит т'Ан командующая?

Она горько рассмеялась.

— Я — не женщина из племени варваров, меч которой всегда в крови. Я всегда принимаю участие в игре, состоящей в том, чтобы избежать столкновения. Но уж если это требуется, то я быстрее завершу спор в свою пользу, чем кто-либо. Это и есть та причина, по которой Сутафиори сделала меня т'Ан командующей.

Мы потеряли часть дня в первую его половину, когда одна повозка увязла в болотистой почве, но затем мы двигались вперед довольно хорошо и к середине второй половины дня достигли ровного места, где росли деревья лапуур. Рурик объявила привал.

— Вон там, — сказала она, когда мы вышли из желто-зеленых зарослей лапуура, — проходит Древняя Южная Дорога.

Сначала я увидела только ровную полосу грунта, но потом обнаружила, что она уходила, словно проведенная по линейке, прямо к горным хребтам на севере. На юге она исчезла в болотах. Полоса укрепленного грунта шириной около тридцати футов прорезала дальние холмы.

— То поколение сооружало дороги там, где ему нравилось, а не там, где для этого была пригодна местность, — сказала Рурик. — Кому не хотелось бы по ней ехать, но я хочу сэкономить время.

Я подошла поближе, чтобы лучше разглядеть, что это было.

Поковыряв своим ножом землю, я обнаружила слой почвы толщиной около двадцати сантиметров, под которым была скальная порода. Расчистив достаточно большой участок, чтобы рассмотреть его поближе, я натолкнулась на гладкую поверхность из серо-голубого камня, камня, на котором я моим ножом не смогла сделать ни малейшей царапины. Там имелась линия, которая была слишком прямой, чтобы представлять собой трещину. Два камня были таким образом состыкованы друг с другом, что я не могла их разделить; здесь проходила мощеная дорога.

— Вы достаточно покопались в грязи? — спросила Рурик, управившись с едой и неспешно подойдя ко мне. — Мы готовы трогаться.

— Да. Нет. Как давно уже это здесь существует?

Она покачала головой.

— Легенда говорит о том, что они появились во времена правления Сандора, последнего властителя. Не имею понятия. Они существовали задолго до падения Золотой Империи.

Три, а может быть, четыре тысячи лет! Я встала и тряхнула пыль с моих коленей, пораженная таким возрастом.

— Если мы… — она не договорила и пристально посмотрела назад, на пустошь. — Хо-Телерит. Быстро. Помедленнее, дорогая, ваш мархац может ступить в яму! Погодите… только шесть всадников?

Она бросилась бежать к повозкам.

Когда я пришла туда же, всадники слезали со своих животных, а Хо-Телерит стояла рядом с выражением досады на лице.

— А вы скоры, — одобрительно сказала Рурик.

— Мы выехали вскоре после вас, — объяснила Хо-Телерит. — Мы потеряли его, т'Ан командующая.

— Каким образом?

— Он исчез после звона в середине утра. Мои люди говорят, что он не проходил мимо них… Я им поверила. Из дома-источника есть не один путь, т'Ан, особенно если помогает священник.

— Браник, — сказала Рурик, сжав рукой ремень, на котором висел меч. — Эта вечно колеблющаяся, безземельная женщина!

Хо-Телерит кивнула.

Я спросила:

— Вы думаете, она позволила ему уйти?

— Позволила уйти? Она, пожалуй, дала ему мархаца. И она знает, что я не могу подать жалобу; отношения с церковью и без того довольно натянутые. — Она наморщила лоб, затем тряхнула головой. Хорошо, Хо-Телерит. Кем, я бы я хотела немедленно трогаться.

— Может, Браник заплатили? — Я начала становиться недоверчивой, как обитательница Орте.

— В это я не верю. — Она свистнула Гэмблу. Подошел Марик с Гером. — Это произошло, чтобы дать мне знать, что в Теократическом доме не ценят закон «харура». И я не могу ничего против этого предпринять. Давайте в путь. Чем дальше я смогу уехать от этих заговоров юга, тем лучше я себя чувствую.

Древняя дорога два дня вела нас на север, это почти восемьдесят зери по болотистой пустоши. На третий день мы переправились через реку Тулкор в том месте, где она сливается с Тури. Мы прибыли в местность с низкими холмами и огненно-красными лесами зику и стали двигаться в северо-восточном направлении, чтобы следовать вдоль реки Тури в Северный Имир.

Местность, по которой мы ехали, поражала своей необычностью, она была почти полностью покинута населением. Если бы нам не попалось несколько возделанных полей, то я бы сочла ее за необитаемую. Мы проехали много зери, прежде чем миновали одну из телестре, выглядевших как оборонительные сооружения, и от нее до следующей было немалое расстояние.

Я привыкла к равномерности поездки, к тому, чтобы вставать в самую рань и ехать верхом до появления звезд и с перерывом на полуденный привал. Иногда мы пользовались правом гостя и спали в каком-нибудь телестре, иногда же — в одном из редко посещаемых общественных домов. Но чем дальше мы продвигались на север, тем чаще всадники разбивали лагерь под открытым небом, ставили палатки и разжигали костры, как прирожденные кочевники. Если поблизости не было на телестре, где можно было бы взять пищу, разведчики были заняты в большей мере охотой, нежели разведкой.

В пятый день первой недели штатерна мы достигли Салмара, который обычно называют самой северной телестре, говорящей по-имириански. Это был четырнадцатый день с того момента, как мы покинули Таткаэр.

— Я люблю перерывы во время поездок, — сказала Рурик, когда мы бродили по полям возле Салмара.

Под защитой кустов «птичьего крыла» рядами стояли ульи. Это были похожие на пчелиные ульи домики для червей хирит-гойен; во всяком случае, это относились к двум или трем из нескольких разновидностей этих существ. Многие из северных телестре занимаются разведением хирит-гойен и производством тканей из их нитей. И если не занимаются червями, то разводят пауков-бекамилов.

— Но я не приостановила бы поездку, если бы предвидела такое. — Рурик икнула. — Пятикратные и трехкратные роды в течение нескольких дней — неудивительно, что они сейчас особенно стараются!

Я представила себе полное крушение жизненного распорядка, какое бы это вызвало во всех семьях, которые мне были знакомы. Но община Салмара, телестре, насчитывавшей около двухсот жителей, легко с этим справились.

— Наверное, для вас это является нормальным, — сказала я, — когда сразу рождается по четыре или по пять детей. У нас обычно рождается только по одному!

Она посерьезнела.

— У меня были одиночные роды.

Яркое солнце светило на паутину, натянутую хирит-гойенами. Мы пошли обратно к хлеву по мшистой траве.

— Сколько же раз у вас рожают в течение жизни? — пораженно спросила Рурик.

— Без предохранительных средств? Это было уже давно, но… моя прапрабабушка была девятым ребенком в семье, имевшей всего восемнадцать детей.