Предназначение - Дункан Дэйв (бесплатные онлайн книги читаем полные версии txt) 📗
Каким?
Ему нужно было предпринять что-то драматическое, и он не мог требовать от богов чуда. Но героям всегда сопутствует удача. Теперь он не знал, что ему следует сделать, и удача становилась жизненно необходимой.
Воины с их естественным неприятием его были одной проблемой. Сам по себе Боарийи – другой. Бог намекнул, что существует еще один воин не хуже Шонсу – кто же, если не Боарийи? Это было явным предостережением – если встречаются два воина, равных по силе, и один из них имел достаточную практику, а другой – нет, на чьей стороне окажется победа?
Ладно.
Ему нужна была практика, то есть – соперник. Ннанджи был недостаточно хорош. Но тут Уолли осознал, что рядом с ним вышагивает Шестой, который иногда может побить самого Тиваникси. Кастелян заставил себя долго ждать, отправившись на поиски Фиендори, оставив Уолли за прикрытой дверью. Это значило, что друг Фиендори был достаточно скор, чтобы уйти далеко за короткое время их беседы, разве не так?
Когда Уолли дошел в своих рассуждениях до этого места, они оказались уже на широкой, продуваемой ветром торговой площади, где Река просвечивала через лес мачт и парусов. «Сапфир» стоял невдалеке, ниже по течению. Уолли показал Фиендори на него.
Шестой был улыбчивым, приятным на вид парнем, не слишком высоким, но грациозным и сильным.
Уолли начал беседу с того, что спросил, как и когда он пришел в Каср. Он ответил, что команда свободных Лорда Тиваникси пришла сюда из Кво, прослышав, что в Касре есть ложа, и решив устроить продвижение одному-двум молодым. Они появились где-то через три дня после ухода Шонсу, нашли четверых Первых и двух Вторых, пытавшихся навести порядок с весьма сомнительным успехом.
– Они грабили дом за домом, милорд, – сказал Фиендори с ударением, правда, не объясняя, кто такие эти «они». – Мы прокатили несколько голов через эту улицу, вот здесь, милорд, и сразу все прекратилось!
Ясно, что в глазах Фиендори Лорд Тиваникси был идеальным воином, героем в лучших традициях, который очистил город и остался в нем дожидаться возвращения Шонсу. Проходили недели, начали появляться слухи о поражении, более или менее справедливые, и Тиваникси стал кастеляном вместо Шонсу. Его люди не возражали. Любая обязанность перед Богиней, принятая на себя их руководителем, была хороша.
– Не знаю, говорил ли тебе кастелян, – сказал Уолли, – но мне нужна некоторая практика – я очень много времени провел на корабле.
Широкая улыбка осветила лицо Фиендори.
– Он сказал мне, что я должен предоставить себя в твое распоряжение, милорд, если я чем-нибудь смогу быть полезным твоей милости. Связной найдет меня, когда в этом будет необходимость.
Неплохо для Тиваникси! Он начинает учиться заглядывать вперед. Уолли выразил свою благодарность.
– Тогда нам нужно широкое пространство, – сказал он, – и уединенное. Он очень высоко отзывался о твоем мастерстве. Поминал ли он тебе о моем мече?
– Да, милорд. – Фиендори метнул взгляд на рукоятку. – Большая честь, но и большая ответственность, если я могу так сказать.
Уолли подумал, что этот Шестой рожден быть подчиненным и что на нобелевского лауреата по оригинальности мышления он, пожалуй, не потянет, но его замечание звучало как тактичный намек на то, что нужно держаться подальше от Боарийи. Он уже собирался спросить, не знает ли он какого-нибудь закрытого двора, как их разговор был прерван каким-то разгоревшимся спором.
Двое рабов попали в затруднительное положение на сходнях «Сапфира». Между ними находился паланкин. Раб на сходнях принял основной вес и готов был упасть. Передний раб оказался лицом к лицу с Томияно, а в Мире не существовало силы, способной заставить Томияно впустить паланкин на палубу. Раб, со своей стороны, выполнял приказ, и какой-то Третий не мог служить для него преградой. Непреклонная сила столкнулась с неподдающимся объектом.
Воин седьмого ранга, однако, думал иначе. Уолли приказал нижнему рабу отойти назад, и верхнему ничего не оставалось, как последовать за ним. Паланкин вернулся на причал, и рабы поставили его на землю. Уолли бодро помахал Томияно. Потом подошел к паланкину и отдернул занавеску.
Как он и ожидал, внутри сидел Хонакура, беззубо улыбаясь.
– Я так и подумал, что потрясающий землю голос принадлежит тебе, милорд, – хихикнул он. – Ты был в ложе. – Это не было вопросом, Хонакура умел получать информацию от булыжников. – Ну и как Лорд Боарийи?
– Боюсь, что слишком хорошо, – ответил Уолли. – А как Лорд Кадиуинси?
– Совсем дряхл! – прошептал старик. – Но я помогу ему.
После чего принял руку, чтобы выйти. Черные одежды Безымянного были забыты. Жрец казался по-прежнему худеньким, плешивым и беззубым, но семь волнистых линий теперь открылись на его лбу, а небесно-голубые шелковые одежды придавали ему этакий респектабельный отпечаток святости. Лицо его было угрожающе серым, и выглядел он очень усталым, но чувствовал себя уверенно, и он мог повергнуть ниц воина любого ранга. Уолли отступил и, вынув седьмой меч, приветствовал равного, Хонакура отвечал дребезжащим, старческим голосом. Потом Уолли представил Досточтимого Фиендори, Шестого, весьма смущенного.
Уолли давно уже доверял жрецу. Поэтому он отвел Хонакуру и Фиендори в сторону от сходен, где уже собирались прохожие – поглазеть на Седьмых.
– Святейший, – ввел он Хонакуру в курс дела, – его честь и я как раз разговаривали о том, где бы найти уединенное и просторное место для нескольких уроков фехтования. Комнаты, как ты понимаешь, не подходят.
Хонакура глянул на него, явно находя удовольствие в ситуации.
– Меня просили передать, что жрецы Касра будут более чем рады иметь возможность помочь любым образом Ее ставленнику.
Вот так-то, Б о арий и!
– Ну тогда мы готовы, – сказал Уолли Фиендори. – Сегодняшний день уже почти прошел, встретимся в храме утром. Полагаю, мы могли бы подогнать «Сапфир» туда?
– Боюсь, что там слишком мелко, милорд. Но вы могли бы стать на якорь неподалеку и подплывать к берегу на шлюпке. Госпожа Брота уже и так раздражена ценами за стоянку.
Уолли рассмеялся и согласился. Он отпустил свой эскорт и повел жреца к сходням.
Превращение не прошло незамеченным, и вдоль планшира вырос ряд любопытных лиц. Томияно был настолько ошеломлен, что отдал приветствие старшему и пробурчал, что его корабль почитает за честь принимать такого гостя. Остальные моряки стояли разинув рот, словно увидели, как из обычного яйца вылупился дракон. И это был тот человек, который чистил чайники на их камбузе? Престиж Седьмых был так велик в этом Мире, что никто не нашел странным, что Уолли старательно представил старику каждого для приветствия. Каждый салютовал, потом дожидался ответа. Когда церемонии закончились, все замолчали, не зная, что делать. Хонакура оглядел лица, прошел к своей любимой пожарной корзине, уселся на нее и захохотал. Тогда все вокруг рассмеялись.
Прибрежная торговая площадь к вечеру опустела, небо на востоке заалело, и даже ветер, казалось, покончил с дневными работами. Уолли наконец смог отдать должное элю, который спросил себе раньше. Он послал пару пива на берег рабам – чтобы им было не так скучно стоять. Потом уселся на соломенную крышу, тогда как весь экипаж «Сапфира» собрался вокруг него – послушать о дневных событиях. Он рассказал о том, что случилось в ложе.
– Что будем делать теперь, великий предводитель? – вопросил Томияно с соседней соломенной крыши.
– Возможно, останемся на корабле, – ответил Уолли. – Если очень высокий Седьмой появится здесь, не трать на него язык – он может его отрезать, а предоставь его мне; остальных можешь брать на себя.
Собственно, существовала вероятность появления Боарийи на пристани в поисках седьмого меча. На палубе Уолли мог легко с ним справиться. Зоарийи мог и не знать, что в Мире существуют два способа фехтования. А даже если и знал, то вряд ли был совершенен во втором.
– Ну а потом? – настаивал капитан. Уолли не понимал, куда запропастился Ннанджи с остальными – им пора было бы уже появиться, – но принялся рассказывать в перерывах между пивом и орешками.
